Макс Ливнев - Мустанг и Чика. Черновик.

— Не знаю, захочет ли. Но мысль интересная.

Разговор скатился на организационные темы. Николай Михайлович поинтересовался возможностью будущего ВИА подготовить какую-нибудь программу к женскому празднику. Я сделал круглые глаза. Осталось чуть больше недели. Дай бог, чтобы инструментами нормально научились владеть за это время. Хотя… В голове промелькнула одна идея. Не буду ничего пока ему обещать. Не исключено, что дядя не очень то и нуждается в моих услугах. Кто-нибудь из заезжих знаменитостей для такого случая уже припасен.

— А местная самодеятельность будет принимать участие? — пытаюсь перевести акцент на другие возможности.

Выяснилось, что по ансамблю народных песен и танцев полный глушак. Хореограф психанула и запросила отставку. Новые номера не подготовлены, а старые уже поднадоели публике. К тому же предпенсионный возраст исполнителей не позволяет ей развернуться в полную силу, а молодежь туда не хочет идти.

— А хореограф то хороший? — спросил чисто для поддержания разговора.

— Прекрасный… Лейсан мне ее нашла. Лидия Геннадьевна закончила ГИТИС в шестидесятых. Вела студии народного танца в Доме пионеров в Москве.

— Наверное, зарплата ее не устраивает?

— Не жалуется. Перспектив просто для себя не видит.

Блин, такая классная мысль меня сейчас вдруг осенила! А что, если попросить ее заняться с моими пацанами брейк-дансом? Не могу же я разорваться на сотни кусков, чтобы все успеть. Основные движения я ей покажу. Если настоящий хореограф, то сможет быстро все схватить. Надеюсь, что с пластикой у нее все в порядке.

— Мне надо с ней встретиться и поговорить.

— Подойди ко мне, или к секретарю в середине дня. Я тебя с ней познакомлю.

Снова вернулись к теме виа, отправив предварительно Вовенция на боковую. Да он и сам был не против, активно и заразительно выворачивая свою челюсть. Часы отмеривали время около одиннадцати. Я намекнул дяде, что намерен сделать хорошо раскрученный коллектив, приносящий серьезные бобосы. Чтобы исключить конфликты из-за этого в будущем, предложил согласовать распределение прибылей. Дядя вкладывает технику, дает помещение. Я вкладываюсь творческим продуктом, создаю брендовость. В ответ обнаруживаю дядину реакцию глубочайшего и, вероятней всего, деланного непонимания: — «Какой такой распределение, слюшай»? Матрица поведения главы клана. Без разницы какого: социалистического, мафиозного. Раз ты принят в клан, то весь без остатка принадлежишь ему и работаешь на его интересы. Акт принятия состоялся, когда я напяливал на себя импортные шмотки. Рационально. В клане нет своего, зато там есть общак. И сам ты обобществлен и растворен в общности интересов, к которым ты имеешь очень отдаленное касательство, зато наимудрейший глава, он же папа, пахан, генсек, все знает и все делает правильно. «Папа может»! Всем остальным «эксплорерам» положено не задумываясь исполнять «мудрые» решения свыше и бурно радоваться гениальности папы.

Где-то я читал, или смотрел по тиви, точно не помню, что мир голографичен. То есть в разных масштабах явления одного порядка проявляют себя одинаково. Клетка живого тела воспроизводит в себе структуру и деятельность всего организма, в который включена. Атом любого вещества похож на звездную систему. И так далее. Если внимательно присмотреться, то советское общество представляло собой клановую структуру мафиозного типа в разных вариантах: мягком, брежневским, или жестком сталинским.

Любой клан не способен к развитию, хоть и соткан из внутренних противоречий между индивидуальностями. Развитие предполагает некие изменения, которые могут быть полезными в целом структуре, но опасными для иерархии. Главе клана выгодней законсервировать удобное для него положение вещей. Но, Бог — не фраер. Он все видит. Он сделал так, что кланов было много, а ресурсов ограничено.

Приходится бороться, но побеждать в «защищенном» режиме невозможно. Какой бы мощной не была средневековая крепость, но побеждать армию противника только с помощью обороны еще нигде не научились. Значит, возникает необходимость допускать признание прав индивидуальностей на свободу действий. Кланы с умными главами превращались в общества со сводами правил, ограничивающих как безграничную свободу индивидуалов, так и произвол иерархии. Кланы с недалекими лидерами изматывали ресурсы опекаемого сообщества в бесплодных попытках сохранить неизменным положение вещей и терпели неизбежный и сокрушительный крах.

Короче, разговор не удался: — Раз ты — пионер, то проявляй энтузиазм. Поменьше кудахчи, побольше несись золотыми яйцами. Пеструшка ты, или Ряба, ети их мать! Ладно, дядя! Построю тебе савецкий виа. Сам виноват. Довыпендривался, докудахтался, индюк я беременный. Придется включать обратную тягу и лечить родственника от излишних хотелок.

Придя к определенности, даже облегченно улыбнулся и смиренно принялся дальше обсуждать схемы действий будущей производственной единицы, осторожно сбрасывая основные мероприятия на собеседника. Так, регистрация программы концертов в комитете культуры при облисполкоме ляжет на плечи Шумилова. Решили также, что виа будет числиться, как одно из подразделений дворца культуры и спорта «Березовая Роща» со штатным расписанием и с зарплатами по официальным расценкам. Как будет называться? Да также и будет. Решили под мою улыбку больного челюстным параличом.

На этом неприятные сюрпризы для меня не кончались. По трудовому законодательству, работать с четырнадцати лет разрешалось только в исключительных случаях и с прохождением туевой тучи всяких контролирующих комиссий и ведомств. Так что решено брать на ставки только парней старше шестнадцати лет, причем ставки придется обязательно заполнять, иначе сократят. Понятно, что мне светит удовлетворяться только морально, потому что ставку художественного руководителя решено передать какому-то дядиному знакомому, скорее всего далекому от музыки. Видя пасмурное выражение моей морды, дядя решил утешить тем, что всегда готов выделить для меня нужную сумму, конечно, в разумных пределах.

Перед тем как лечь спать, решаю позвонить в больницу и узнать все насчет Сергея. По справочнику набрал больничный общий номер. Пять поворотов диском и долгие гудки. Наконец, женский голос сонно отозвался. Вежливо поинтересовался состоянием больного Скворцова. Какое-то время в трубке раздавался бумажный шелест, закончившийся равнодушным ответом:

— Все в порядке с твоим Скворцовым. Идет на поправку.

— Спасибо вам, милая девушка! — горячо поблагодарил ее, и даже поцеловал трубку.

Советская медицина все-таки не хрен в огороде. Это нечто с чем-то! Ладно, пора на боковую. Вовка лежит ко мне спиной и посапывает. Хватило вампирюге сегодняшних впечатлений. Кстати, что там с его здоровьишком?