Барри Лонгиер - Враг мой (Авторский сборник)
- Название:Враг мой (Авторский сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Terra Fantastica
- Год:2002
- Город:Москва
- ISBN:5-17-011978-X
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Барри Лонгиер - Враг мой (Авторский сборник) краткое содержание
Перед вами — ДЕЙСТВИТЕЛЬНО КЛАССИЧЕСКАЯ ФАНТАСТИКА.
Великолепная сага Барри Лонгиера, которая началась с повести «Враг мой». С повести, удостоенной одновременно «Хьюго» и «Небьюлы». С повести, положенной в основу одноименного фильма, имевшего шумный успех во всем мире — включая и нашу страну.
Перед вами — сага Лонгиера ОТ НАЧАЛА ДО КОНЦА.
«Враг мой» — в ПОЛНОМ, «авторском», дополненном и переработанном варианте. Продолжения повести — «Грядущий завет» и «Последний враг», и, конечно же, уникальные дополнения — священная книга Драков «Талман» и дракско-земной разговорник!..
Враг мой (Авторский сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Интересно, до какого места Дэвидж успел прочесть «Кода Нусинда»? Самому мне запомнился эпизод, в котором слепая землянка Никол, не зная, что имеет дело с актерами, внимает подробностям ситуации на Амадине. Целью Маведах было уничтожение там всех людей или их изгнание. Цель Фронта заключалась в уничтожении или изгнании всех драков Амадина. Палата Драков бескомпромиссно поддерживала Маведах, Соединенные Штаты Земли — Фронт, цели которых были диаметрально противоположными, а посему не могло быть даже речи о выработке талмы. Никол положила конец страшной войне, заставив державы отказаться от поддержки враждующих сил на Амадине.
Тем не менее сердцевина проблемы остается прежней, более того, воюющие стороны уже не довольствуются изгнанием врага с планеты, стремясь к полному его искоренению. Цель Маведах теперь — гибель всех людей, цель Фронта — гибель всех драков. Откуда тут взяться талме? Всякий раз, когда Фронт и Маведах договариваются о прекращении огня, обязательно находится неконтролируемая группировка с той или иной стороны, прерывающая хрупкое перемирие, совершив какое-нибудь злодейство. Разве может Маведах карать своих за убийство людей после всех бед, причиненных людьми? И как может Фронт наказать своих за убийство драков после всего того, что те учинили?..
— Ты это читал, Язи Ро? — спрашивает Дэвидж, указывая на рукопись.
Я отвлекаюсь от мыслей о прошлом и гляжу на человека. Он пристально меня разглядывает.
— Да, по пути сюда.
— А тебе полагалось это читать?
Мне трудно удержаться и не пожать плечами.
— Не знаю.
Он переводит взгляд на рукопись, приподнимает брови.
— Что, если твое любопытство повредит талме?
Я сажусь, вытягиваю ноги к огню, скрещиваю на груди руки.
— Значит, талме не бывать. А вдруг ей, наоборот, повредило бы, если бы я этого не прочел? Или талма вообще не зависит от того, читал я это или нет?
Дэвидж улыбается и говорит на правильном дракском:
— Почему ты так безжалостен к чадам своим, Ааква? — Видя мое недоумение, он объясняет: — Это из «Кода Овида». «Предания об Ухе». — У него такой вид, словно я — это не я, а трехголовый урод. Он опять переходит на английский: — Возможно ли, Язи Ро, что ты не знаком с Талманом?
Я вспоминаю свой амадинский английский и выпаливаю:
— Более чем возможно, дядюшка, заруби это на своей морщинистой заднице!
Из глубины пещеры доносятся хлюпающие звуки. Дэвидж оборачивается на ребенка, которому положено спать.
— Раз тебе не спится, Гаэзни, берись за шитье.
— Я сплю, дядя, сплю. — Отпрыск Тай давится от смеха. — Просто мне приснился плохой сон.
Но его разбирает такой сумасшедший хохот, что проходит всего несколько секунд — и он уже не может сдержаться. Сбросив одеяло, хохочущий Гаэзни куда-то выбегает. Дэвидж с улыбкой закрывает рукопись.
Я упираюсь локтями в подлокотники кресла и от стыда жмурю глаза. Напрасно я позволил себе унизить учителя в глазах ученика, пусть даже учитель — человек. Дождавшись, чтобы стихло эхо детского смеха, я обращаюсь к человеку:
— Прости меня, Дэвидж, за то, что я назвал тебя «дядюшкой». Как только мы покончим с этим, — я показываю на рукопись у него на коленях, — я улечу. Ты не виноват в том, что я здесь нахожусь. Постарайся не делать положение еще хуже, чем оно есть, — это ни к чему.
Человек кивает и снова смотрит на рукопись.
— Не советую тебе торопиться с отъездом, Язи Ро. Таких пройдох, как овьетах, я еще не встречал. Если Джерриба Шиген считает, что шанс установить мир на Амадине существует, я постараюсь оправдать его надежды. Так что давай сотрудничать, пока оба не решим, что дело безнадежно. Согласен?
— Хорошо.
— Вот и отлично! — Человек встает и потягивается. — Значит, так, Язи Ро. Откровение священно. То, что ты мне доверишь, я никогда не повторю без твоего разрешения. То, что я доверю тебе, ты никому не расскажешь без моего разрешения. Идет?
— Идет.
Он садится на корточки у огня, подбрасывает туда полено, что-то ищет глазами в глубине пещеры, снова смотрит на меня.
— На самом деле прозвище «дядя Уилли» меня совершенно не злит.
— Почти все члены рода Джерриба твердили мне, что ты ненавидишь это прозвище, — отвечаю я удивленно.
Он разводит руками, поднимает глаза к дыре, в которую уходит дым, и корчит гримасы, подыскивая слова.
— Нужно же детям как-то поддевать взрослых! Ты меня понимаешь?
Я отрицательно кручу головой.
— Твой родитель жив?
Его вопрос выбивает меня из колеи. У меня перехватывает дыхание.
— Нет, Язи Аво умер, когда мне еще не исполнился год. — И я тихо сообщаю ему самое постыдное о себе: — Я так ничего и не узнал о своем роде.
Дэвидж понимающе кивает, встает и опускается в свое кресло, чтобы собраться с мыслями, глядя в огонь. После затянувшейся паузы он хмуро спрашивает:
— О чем мы беседовали?
— О дядюшке Уилли.
— Верно, — кивает он. — Для нескольких поколений рода Джерриба, от предка по имени Заммис до Гаэзни, а также для потомков Эстоне Нева и детей родовых слуг я остаюсь товарищем по играм, другом, учителем, тюремщиком. Дети всегда стремятся к своеволию и отвергают порядок. Для них я тюремщик, мешающий им развернуться — например, взлететь со скалы на мысу, а не ухнуть вниз.
— С этой скалы? — Я указываю на океан.
— Да, с этой самой. У Шигги даже были крылья его собственного изготовления. У меня был единственный способ не дать этому эксперименту осуществиться — позволить Шигги его провести, только для первого полета ему пришлось использовать менее опасное возвышение, чем эта гибельная скала. — Он улыбается своим воспоминаниям, но через мгновение возвращается к действительности.
— Итак, моя первоначальная функция — тюремщик-надсмотрщик. Потом они начинают видеть во мне учителя, друга, товарища по играм. Это в общем. Но каждый все-таки помнит, как я портил им удовольствие, как оказывался прав, доказывая их дурость.
Я заканчиваю за него:
— Позволять им называть тебя дядюшкой Уилли и создавать у них впечатление, что ты при этом скрежещешь от гнева зубами, — простой и безобидный способ дать им отомстить ненавистному надсмотрщику.
— Правильно.
— С Эстоне Фалной было как со всеми?
— Ты слыхал эту историю? — Дэвидж усмехается и качает головой. — Фална был другой. Ему мало было невинной мести. Ему хотелось извести меня под корень. Сколько хитрости, сколько упорства! Его родитель погиб на Земле. Ты знаешь об этом?
— Нет.
— Эстоне Ойнех входил в дипломатическую делегацию Палаты драков. Произошло межрасовое столкновение, толпа распоясалась, и ее жертвой стал Ойнех. Все произошло на глазах у Фалны. Ему не было тогда и года.
Я чувствую, как мое сердце стискивают ледяные пальцы действительности.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: