Денис Грушевский - Добро с кулаками

— А вот так! Не положено и всё тут. Сегодня, воды нет в туалете. Так что потерпите, немаленький, — ответил дежурный равнодушно и захлопнул окно.

Всю оставшуюся ночь и Владимир Иванович, и Олег так и не уснули. Один боролся с клопами и малой нуждою. Другой с холодом. Оба не могли сидеть на узкой скамеечке из металла. Наступило утро и где-то в восемь утра, в дежурную зашёл, пришедший на работу оперативник Егор Андреевич Правдалюб.

— Ну что там у нас? — спросил он у дежурного, и вкратце пробежавшись по ночным сводкам, направился прямо к камере с Олегом. Открыл её и сказал тому грубо: — Выходи!

Далее он повёл Олега по коридорам и лестницам в свой кабинет, где и расселся за своим рабочим местом, уставившись в компьютер. Олег попытался было сесть на стул, стоявший рядом, на что получил сухое и враждебное замечание, что велено не было. Тем временем на работу пришёл ещё один оперативник по фамилии Наколидрова, а спустя пару минут к ним в кабинет вошла та самая дежурная дознаватель с явно заспанным лицом. Она указала в сторону Олега и проговорила зевая:

— Известных учёных обворовали мерзавцы. Не сознаются. Вот заявление. Похищенного правда не обнаружили, но всё показывает на них. Там ещё и старик, интеллигентом прикидывается. Вы уж поработайте с ними как следует.

— Поработаем, Дуня, поработаем! Ты же нас знаешь, — отвечал Правдалюб, коротышка, похожий на шимпанзе. Одной весьма отличительной способностью данного Егора Правдалюба, было то, что правду он действительно любил более всего на свете. За правду мог часами пытать различными способами. За правду мог, к примеру, подкинуть наркотики или оружие. Только ради правды и только ради неё родной подтасовывал факты в уголовных делах, отмазывая делящихся деньгами и обрекая жадных и нищих. Исключительно во имя правды Правдалюб мог годами крышевать барыг да бордели. Всё ради правды, за ценой как говорится, не постоим.

Олег попытался открыть рот и сказать хоть слово в свою защиту, как тут же получил удар в солнечное сплетение. Жадно пытаясь глотнуть воздуха, Олег загнулся.

— Итак! Ты Олег Хоботов, ранее судимый за хищение частной собственности? Ты утверждаешь, что ни в чём не виновен и ничего не крал. А ваше шоу, которое вы устроили, судя по заявлению, не понятно, что вообще такое. Всё правильно? — заговорил Правдалюб, прочитав заявление. А сам тем временем параллельно пробил Олега по своей полицейской базе, глядя в компьютер.

Олег молчал и хмурился. Доказывать тут что-то было бесполезным делом.

— Просто ни разу за свою практику такого рода мошенничества не видывал. А ради чего, ради пары телефонов? Нет, тут что-то не так, — продолжал Правдалюб, — попахивает чем-то более крупным.

— Не волнуйся, сейчас всё узнаем! Времени у нас вагон. Вагон с тележкой и способов разговорить языка, — вмешался Сидр Наколидрова. Сидр, несмотря на свои необычные имя и фамилию соответствовал и тому, и другому не менее Правдалюба. Только вот колол Сидр ежедневно, а иногда и еженощно не дрова вовсе и совсем не орехи. Колол Сидр преступников и простых граждан, имевших несчастье оказаться в ненужное время в ненужном месте. Колол Наколидрова с гениальной выдумкой и присущим только ему интуитивным подходом к каждому отдельно взятому делу. Колол Сидр тщательно, да так что щепки вокруг летели. Колол и, между прочим, всегда раскалывал, как истинный профессионал своего дела. Так, например, одних только способов расколоть подозреваемого и заставить поставить подпись под чем угодно у Наколидрова за пазухой имелось пятьдесят восемь. Из них четырнадцать собственного изобретения, не без гордости любил бахвалиться Сидр перед коллегами.

— Ну, так вот что! Покайся грешник, пока не поздно! Тебе же лучше будет, — абсолютно без эмоций продолжал Правдалюб. — Кстати там, рядом, вчера из частного гаража резину на иномарку довольно ловко увели. Без вскрытия. Случаем не ваша работа, а? Ты резину украл?

— Ничего я не крал, — отвечал Олег, явно понимая, куда клонит оперативник.

— Как не крал? А кто крал? Я что ли крал? — подключился Сидр.

— Какую ещё резину? Зачем она мне? Мы в институте были и больше нигде, — медленно отвечал Олег, взвешивая каждое слово.

— Резиновую резину, вот какую резину! Ладно, к резине мы ещё вернёмся. Где телефоны сворованные? — продолжил Правдалюб, а Наколидрова тем временем больно ударил Олега резиновой дубинкой прямо в лоб.

— Ничего мы преступного не совершали. А то, что в юности я закон нарушил, так это по пьяни и по дурости, и за это я ответил, — процедил Олег сквозь зубы.

— Ну да, как же! — оба оперативника ехидно улыбнулись.

— Где работаешь? Кем? У кого покупаешь наркотики? — неожиданно сменил тему Наколидрова и задал тараном два абсолютно не вязавшихся между собой вопроса. Это был метод номер один из богатого арсенала Сидора. Самый безобидный метод.

— Как с наркотиками дела обстоят? Руки покажи, — не давал опомниться Егор Андреевич, и добавил: — По яйцам никогда резиновой дубинкой монотонно не получал? А то смотри, они в арбузы от этой самой монотонности превращаются.

— Давай так! По-хорошему. Ты нам какого-нибудь действующего барыгу, а мы в свою очередь забываем про украденную из гаража резину. Идёт? — давил с другой стороны Сидр. Стоит отметить, что в тандеме Правдалюб — Наколидрова не было хорошего и плохого полицейского, как это обычно бывает в фильмах. Оба были злыми. Ни к чему этим двоим, был хороший полицейский. Прекрасно обходились и без него. Проколов не было никогда и всегда дела шли успешно и так.

Олег решил, что разумнее всего будет уйти в глухую оборону, а не то чего доброго и резину украденную, на него повесят. Поэтому он попросту замолчал.

— Ага?! Вот оно что! Помолчать надумал! Ну ладно! Что же, пусть, по-твоему, будет. Снимай-ка ты, дружок, ботинки и носки, — проговорил довольно Сидр Наколидрова, предвкушая и смакуя в голове метод номер два. Ещё стоит отметить, что методы Сидора были строго пронумерованы. От первого и далее усложняясь, каждый следующий метод, как показывала практика, был более результативным. Однако на практике методы не всегда шли по порядку. Бывало, приходилось творчески тасовать методы и показывать клиенту в разнобой или же начинать не с первого, а с последнего, да в обратном направлении. Тут всё зависело от подозреваемого, от тяжести обвинения, от собственной интуиции и настроения Сидора. Применял Наколидрова в своих методах все известные стихии. Тут был и воздух, точнее перекрытие его подачи, тут и огонь применялся и вода, и даже земля, правда редко и только во время допросов на природе. Всё умело использовалось и шло в дело и твёрдое и жидкое, и газообразное. Не забывал Сидр ни про плазму, ни про парапсихологию.