Алексей Варзаев - Петли Бесконечности. Дейман Кор (СИ)

Эрика была права, еще неопытный в своем таланте Марк, уловил эту громадную мощь, которая все увеличивалась вместе с тем, как отряд приближался к вратам. Солдат отгородился от этой волны, но преграды разбило в щепки мощное течение, он построил ледяную стену, но ее растопил поток огненного пламени. Все чтобы не делал Марк, для того, чтобы уйти от этой силы, оканчивалось неудачей. Тогда он применил испытанный прием, он не стал сопротивляться, потянулся к этой силе, купался в ней, всей своей внутренней сущностью, сколько это позволяло делать на ходу.

Эрика внимательно следила за молодым человеком, за его перепадами состояния.

Бледность сменялась, пурпуром и струями пота, слышен был скрип челюстей, и тяжелое сопение, внезапно Марка повело в сторону. Эрика дернулась к нему, но солдат остановил ее, выпрямился, повернул голову и улыбнулся девушке.

— Все хорошо, — голос был уверенно-спокойным, умиротворяющим с первого звука. Марк слился с волной, стал единым целым. Он не мог понять, что конкретно изменилось, но голова была чистой и ясной.

Похоже, никто кроме Эрики этих перемен не заметил. Сержант перекидывался словечками с доктором Рид, Ролов и подполковник шли молча. Нотфилд вывел группу в невысокую залу, где решено сделать привал. Дневной свет не проникал сюда, свет исходил из голубоватых и белых кристаллов, но биологические часы точно чувствовали день.

Несмотря на это здесь было жутковато, особую атмосферу создавали стены, испещрённые зияющими дырами. Каждое отверстие величиной примерно с кулак. Как предположили особенно впечатлительные участники группы, а именно Эрика и профессор Деркинс, это были норы каких то арахнидов. Нотфилд громко фыркнул, но все же отодвинулся поближе к центру.

— Включим фонарь, — проскрипел Деркинс, соединив в этой фразе просьбу и указание.

Нотфилд не разрешал использовать большие фонари, которые занимали значительную часть рюкзака, мотивируя это тем, что восполнить запас энергии будет неоткуда, а дневного света в помещении врат не хватит для изучения и тем более восстановления врат.

— А на чем работают эти самые врата? — Спросила Эрика поближе подсев, к ослепившему всех фонарю Деркинса, — то есть, это ведь устройство, насколько я понимаю?

Нотфилд сделал важный вид, хотя внутри стало склизко, от мысли, что он только играет важную фигуру, а на самом деле, был обычным исполнителем воли хозяев, которые не объясняли, как запустить эти врата. Да и староста делал вид, что ничего не знает и слышит лишь отголоски голосов хозяев. Старший брат оговорился как то, что это из-за того, что врата сломаны и запечатаны, древними воителями. Сам капитан получал приказы и распоряжения от более высоких по рангу братьев. — «Да мы сильны сейчас как никогда, властители выбрали именно тот момент».

— Капитан! Очнитесь же кирагузу тебе в глотку! Нотфилд!

Он не заметил, как ушел глубоко в себя и прикорнул, не замечая, что творится вокруг. А творилось воистину непонятное, весь отряд сгрудился посередине комнаты.

Сержант, несмотря на свое отношение к нему, тащил его за шкирку поближе к свету. Оттолкнув его Нотфилд поднялся, и хотел было разнести в пух и прах наглого сержанта, как различил нечто, находящееся в одном из отверстий на противоположной стене. Нечто скользнуло обратно, но появилось вновь, чуть правее, затем выше. Нотфилд начинал просыпаться, по мере того, как волосы вставали дыбом, а кожа покрывалась противными мурашками. Нечто, оказалась не быстрым, нечто оказалось в огромном количестве и начало вываливаться изо всех щелей, противно хлюпая, когда шмякалось об землю.

— Ч-черви!? — Громким свистящим шёпотом прокричала Эрика. Серые огромные слизни очень быстро ползли в сторону людей, оставляя за собой шлейф бесцветной жидкости.

Подполковник не стал ждать и на секунду опередил сержанта, всадив пулю в первого слизня. Червь разорвался, и его ошметки разлетелись во все стороны, в тот же момент еще четыре пули нашли свои цели.

Нотфилд, наконец, сообразил с чем, точнее с кем они столкнулись. Это были Вумы, плотоядные черви, у которых с обоих концов были отверстия, усеянные несколькими рядами мельчайших, но очень острых зубов, которыми они пронзают свою жертву и по частям заглатывают ее. Питаясь мелкими жуками и земноводными, вумы почувствовали тепло исходившее от тел людей и всем скопом устремились полакомиться, столь редчайшим деликатесом, в этих местах.

— Скорее! Вперед!

— Не хотелось, чтобы все закончилось так быстро, — сержант, словно заядлый спортсмен с мячом, отправил распотрошенную тушку червяка обратно в нору.

Зрелище было по настоящему мерзкое и вызывало известные эффекты, подкатывающие к горлу. В то же время профессор Рид, словно окаменела посреди этого хаоса, мысли заледенев, остановили свой хоровод. Перед Амели, словно сквозь двери остановившегося вагона поезда, осенила простая, но дикая догадка. Эти слизни были те самые дикие хозяева солвов. Лишь один червяк доберется до нее, и осмысленное существование прекратится в единый миг, в одно мгновение. Началась паника, и она бросилась, куда глаза глядят, сбив с толку своих товарищей, даже проворный подполковник, лишь указательным пальцем перчатки, успел дотронуться, до слегка потрепанного, бронежилета профессора Рид.

— Стой куда ты! Там же настоящий лабиринт! — последнее, что услышала Доктор Рид, прежде чем скрылась в полутемном проходе.

— Капрал! подымай всех! Начинаем! на том свете отдохнешь! А если не пошевелишься, это наступит очень скоро! — словно прогремевший гром над головой, зычно прикрикнул капитан Лютер Ордо, командир отряда технодесантников Ордо прозванных в честь его славного отца Джарима Ордо.

Капрал Айвон Паррис, сбросил с себя остатки получасового сна. Паррис поспать любил, а эти постоянные недосыпы раздражали его больше, чем несмазанные части его израила. Но жаловаться может какой-нибудь зеленый пехотинец, а не пилот одного из мощнейших ударных элементов отряда технодесантников.

В отличие от других командиров, капитан Ордо не скрывал своих намерений перед этими Волками, что было по душе Паррису. Даже не смотря на то, что вокруг их отряда стало тесновато, от этих наглых физиономий наемников. Ну, ничего, капитан сказал, главное пробиться к лагерю и обеспечить проход другим частям, а там хоть трава не расти.

— Парни подъем! капитан сказал! — Паррис при всем своем желании не смог так браво поднять своих ребят, он был по жизни не многословным, даже когда прощался со своей любимой, перед тем как поступить на службу. В тот момент он обнял ее плечи, а она поцеловала его в небритую заросшую трехдневной щетиной щеку, этим и ограничились.