Наталия Шитова - Девчонка с изнанки. Апрель (СИ)

— Который час? — я взглянула на светлое небо за окном.

— Уже пять утра.

— Ого.

Я с трудом продрала глаза окончательно и уставилась на Йана.

— Что с Маратом?

— Всё в порядке. Проводник его забрал.

Да уж, в порядке. Вот и все мои дела теперь.

— И что дальше, командор?

Йан пожал плечами:

— Вернёмся домой, я прощупаю почву. Такие дела одним махом не делаются.

— Йан, почему ты приказал взять Марата? Ты же обещал мне неделю!

— На меня нажали, — отозвался он неохотно.

— Но ты даже ничего мне не сказал!

— Я хотел сказать, когда всё было бы позади. Ты и так мечешься, зачем заставлять тебя ещё больше переживать… Я хочу тебя уберечь.

— Йан, у тебя в голове всё наизнанку вывернуто! От чего уберечь? Ты мне брата увидеть запретил! А если это был…

— Последний раз? — уточнил Йан и погладил меня по голове. — Нельзя лелеять дурные мысли. Думай о том, что всё закончится хорошо.

Он наклонился и стал меня целовать. Сначала как бы успокаивал. Потом это уже совсем другие поцелуи начались.

— Йан, пожалуйста!

— Что не так?

— Не здесь. Я не хочу здесь. Здесь стенам четыреста лет, чихнёшь — всему дому слышно. Я не хочу, чтобы нас слышали. Вернёмся в «Рику»!

— Хорошо, — раздражённо вздохнул Йан. — Вернёмся в «Рику».

Через пять минут мы с командором спустились вниз.

В столовой над чашкой кофе одиноко сидел Шокер.

— Когда возвращаетесь? — остановился Йан около него.

— Медики рекомендовали три дня не двигаться с места. Так что посидим здесь, пока на квартиру никто не претендует.

— Хорошо, — согласился Йан. — Если тебе потребуются ещё люди, я готов дать тебе дополнительную единицу.

— Спасибо, мы пока справимся своими силами, — вежливо отказался Шокер и взглянул на меня. — Апрель, можно тебя на два слова?

— Жду в машине, — буркнул командор и прошёл на выход.

— Спасибо тебе за Лали, — Шокер шагнул ко мне и взял за руку. — Спасибо.

Я осторожно вытащила руку из его ладоней.

— Это ребята её удержали, пока помощь не пришла, вот их и благодари. А диспетчеру позвонить — много ума не надо.

— Я возмещу тебе расходы.

— Да я тебя умоляю! Лучше купи Лали красивую безделицу, чтобы к её глазам подходила. И прощения проси, только по-настоящему, чтобы она поверила, что тебе не всё равно. Ты не можешь теперь от неё отмахнуться. Ты хоть понимаешь, что виноват перед ней?

Шокер угрюмо смотрел в пол:

— Да что тебе до неё? Это моя ответственность, тебе-то зачем о ней думать?

— О ней сложно не думать. Она не какая-нибудь там мифическая жена командора, которая где-то есть, но её не видно. Лали очень хорошо видно. Он реальная и с приветом. Раньше это был привет в никуда, а теперь получается, что мы с тобой чуть не убили её. Это мы с тобой сделали, ты понял? Ну ладно, мне легче, я деньгами откупилась. А всё остальное на тебе. Не обижай её больше. Тем более, что она права, она тебя прикрывала, как умела. Я бы тоже на её месте так сделала… Ну, ладно, Шокер. Мне пора, а то сейчас командор навешает нам обоим. На днях мы уйдём на поверхность. Так что прощай.

Он обнял меня, и далеко не по-дружески. Я с ужасом представила, что будет, если вдруг кто увидит сейчас.

— Ну что ж ты делаешь, конспиратор хренов?!

Он неохотно разжал руки:

— Я не могу тебя отпустить. Я должен…

— Ты ничего мне не должен! Всё было здорово, но я ту постель застелила. И всё своё с собой унесла. И конец фильма, Шокер. У тебя там наверху женщина, вот ей ты должен, а мне — нет!

Светло-серые глаза, не моргая, вынимали душу.

— Ну хорошо. Меньше, чем через месяц кончится мой контракт, могу пойти к вам постоянным проводником. Если тебе, конечно, удастся уговорить Лали.

Он посмотрел на меня с укоризной и покачал головой:

— Это не смешно.

— А я-то думала, над чем бы нам посмеяться. Так больше же не над чем. У нас с тобой всё как-то не смешно складывается.

Он кивнул.

— Прощай, Шокер!

— Удачи тебе, Апрель! Если что, мой номер у тебя есть.

Я выскочила за дверь и забралась в машину к командору.

— Что, не расстаться? — угрюмо спросил Йан, заводя двигатель.

— С кем?

— Да с Шокером. Смотрю, вы прямо не разлей вода стали.

— Он обошёлся со мной по-человечески, только и всего. И ребята у него хорошие, мы даже вроде подружились.

Йан кивнул, но ничего не ответил, занялся манёврами на уставленной машинами улице.

— Я не понял до конца, что там у них ночью произошло? — спросил он, когда мы выехали с Престгатан.

— Лали чуть не умерла.

— Ох, ничего же себе, — Йан вытаращил глаза. — Бедняжка… Славная девушка, исполнительная.

— Понравилась?

— Понравилась! — с вызовом ответил Йан. — Люблю послушных.

— Так вот, Шокер её собрался отчислить за то, что она об изменении твоих планов ему не доложила и всё на себя взяла. А она с горя таблеток банку оприходовала.

— Зачем? — искренне удивился Йан.

— А она без Шокера не может. У неё психологическая зависимость.

— Завидую, — усмехнулся он.

— Кому это?

— Шокеру. Вот почему-то от меня психологической зависимости ни у кого не наблюдается.

— Что, хочешь, чтобы я из-за тебя с горя таблеток наглоталась? Так эта стадия у меня ещё впереди, похоже.

— Тьфу, дура! — рявкнул Йан.

До «Рики» мы ехали молча.

В номере меня ждал ворох пакетов, доставленных вчера с моего шопинга. Пакеты были огромные, из ламинированной калёной бумаги, с ручками-верёвочками. Они занимали полкомнаты. Я вытряхнула из них содержимое, а пакеты выкинула. С обновок срезала этикетки, кусачие ярлычки и запасные пуговицы, свернула и упаковала всё в рюкзак, отчего он снова стал приятно пузатым. Сразу видно — девушка с приданым.

Йан валялся в кресле с мужским журналом и одним глазом нетерпеливо наблюдал за моей тряпичной суетой. Чувствовалось, моё занятие его немного бесило. С одной стороны, он ненавидел возню с тряпками, с другой — ему действительно нравилось, когда рядом с ним хорошо одетая женщина. Я ему редко доставляла такое удовольствие, ходила, в чём мне удобно. В конце концов, пусть жену наряжает и любуется, если уж ему её к другому полезному делу не приспособить.

— Ну, ты закончила? — спросил он, когда рюкзак был, наконец, упакован.

— А что?

— Может быть, наконец-то ляжем спать?

— В семь утра?

— Какая разница, я ночь не спал. Ты практически тоже.

— Как скажешь, командор, — мне было уже совсем всё равно. — Я в душ.

Под горячей водой можно стоять долго. Это холодная вода заставляет извилины быстрее шевелиться, а горячая наоборот их убаюкивает, превращает тебя в растение. Мне сейчас очень хотелось стать таким растением, желательно колючим, жгучим и ядовитым. Чтобы никому не хотелось тянуть ко мне руки.

— Эй, ты там не утонула? — проорал Йан из комнаты.