Наталия Шитова - Девчонка с изнанки. Апрель (СИ)

— Кира, послушай меня… — взмолился он. — Лучше бы мы сегодня не встретились. Лучше бы мы больше никогда не встретились, чем вот так… Я сейчас не хочу никуда тебя отпускать. Я хочу быть с тобой каждую минуту, пока ты здесь, пока не испарилась из моих рук… Но и к ребятам я сегодня должен зайти, обязательно. Непременно. Поэтому я тебя очень прошу, пойдём туда вместе.

— Это ты здорово придумал. Чтобы два раза не вставать… — прошипела я.

— Кира, пожалуйста! — отчаянно проговорил он.

Зла я на него была ужасно. Прежде всего потому, что так и не поняла, что с ним такое происходит.

— Хорошо, Шокер. Пойдём, — согласилась я.

Я последний раз приложилась к бокалу с коктейлем и встала.

Да какая, в сущности, разница? Ну, помучаюсь пару часов, но всё равно это будет легче, чем объяснить Шокеру, почему он снова мудёр.

Через четверть часа мы с Шокером были уже на территории курьерского общежития. Кроме многоэтажных корпусов, в которых предпочитали селиться такие, как я: одиночки и нелюдимы, у общежития ещё была довольно обширная территория с лесополосой, в которой стояли маленькие типовые домики, куда селились группы. Мы называли эти домики «городком». Ребята Шокера занимали один из домиков на самом краю леса. Здесь уже не было никаких дворов и двухметровых заборов. Всё на виду.

Мы позвонили в нужную дверь, и дальше потрясению моему не было предела.

Нам открыл Лис в модных широких штанах от подмышек. Я сделала над собой усилие и не расхохоталась только потому, что он встретил меня приветливо. Ладно, подумалось мне, попробую и я быть вежливой.

В общем холле, в кухонном уголке суетилась над кастрюлями Лали. И на ней было модное платье-колокольчик. А волосы — я глазам не поверила — были убраны в тугой пучок на затылке. Она носилась от плиты к накрытому в холле столу, сверкала бирюзовыми глазами и грозно командовала Скаем.

Скаю, как и Шокеру, было не до моды. Он был, кажется, всё в тех же джинсах, в которых встретил меня у калитки. Меня потрясло другое: обильные белые ниточки на его тёмно-каштановых висках. Три недели назад их не было.

Потом случилось и вовсе невообразимое. Когда мы все расселись и одновременно заговорили кто о чём, переговариваясь через стол, когда Лали разложила на тарелки то ли плов, то ли кашу из неизвестного мне злака, и мы засуетились, передавая друг другу солонки с приправами, и подглядывали друг у друга, чего и сколько надо посыпать в тарелку, когда были выпиты первые бокалы с белым вином и посыпались первые шутки, я вдруг поняла, что мне среди этих ребят хорошо. И вино тут было ни при чём. Такого вина, чтобы опьянеть, даже мне, недоростку, надо было ещё пить и пить.

Просто оказалось, что я, не зная об этих людях почти ничего, тем не менее чувствую себя с ними, как со старыми знакомыми. Они что-то такое слышали обо мне, я что-то урывками узнала о каждом из них, но мы кое-что вместе уже успели пережить, и мне не всё равно, что с ними будет.

Мы просто ели и болтали. Это была даже не беседа, просто какой-то бесконечный трёп, с воодушевлением и энтузиазмом. В основном обсуждали рецепты тоша — той самой каши с мясом, которой нас кормила Лали, да ещё мой дембель. Я выслушала массу бесполезных и странных советов о том, где мне жить, чем заниматься и за кого выйти замуж. Глупый, местами даже пошлый трёп ни о чём. Но какой-то отчаянно радостный. И при этом во всём этом было что-то тревожное. Я видела, что им всем очень неспокойно, что их, как и Шокера, гложет та же неопределённость.

Когда же с едой было покончено, разговор за столом внезапно развалился.

— Я могу закурить? — уточнил Лис и, получив в ответ прицельные ядовитые прищуры со всех сторон, со вздохом встал. — Ну, тогда я вас оставлю ненадолго.

— На улице тоже нельзя! — крикнула ему вслед Лали и проворчала. — Я его на кодирование от курения посылаю, не идёт.

— Оставь парня в покое, — отмахнулся Шокер. — Не лишай его последнего удовольствия в жизни.

Она пожала плечами и стала убирать тарелки со стола.

— Э, меня тоже не лишай… — Скай вырвал свою тарелку обратно. — … последнего удовольствия. Там ещё осталось что-нибудь?

Лали взяла кастрюлю с плиты и ложкой выскребла всё, что там было, брату в тарелку:

— Ешь, а то всё равно выбрасывать.

— Очень приятно! — обиделся Скай, но подумал и принялся за еду.

Шокер тоже встал и отправился загружать посуду в мойку, и за столом мы остались вдвоём со Скаем.

— Слушай, — обратилась я к нему вполголоса. — А что это с тобой?

— Где? — удивился он.

— С волосами твоими что случилось?

— А, это, — отмахнулся Скай. — Да вот… после ночки той… ну, ты помнишь… Да не, мне даже нравится. По-моему, мне идёт, разве нет?

— Идёт, — кивнула я. — Ты и так красивый парень, а теперь ещё и с загадкой.

Скай густо покраснел, потом покачал головой:

— Знаешь, я согласен поседеть, позеленеть, полысеть… только, чтобы никогда больше… ну, ты понимаешь?

— Понимаю. Извини, что спросила.

— Да, нормально всё, — он махнул рукой и принялся с аппетитом опустошать тарелку.

Я посмотрела на Шокера, который, не спеша, засовывал тарелки в машину и о чём-то тихо разговаривал с Лали.

— Пойду-ка я тоже покурю, — сообщила я Скаю и вышла из домика.

Лис сидел под сосной прямо на травке и дымил. Я подошла к нему, не спрашивая разрешения, села рядом и достала свой гатрийский «леденец». Лис, как и в прошлый раз, проворно щёлкнул передо мной зажигалкой.

— Какой ты сегодня модный!

— В драной джинсе я могу и дома походить, — он пожал плечами. — А тут все такие красивые, это затягивает.

— Слышала, ты себе невесту гатрийскую ищешь?

— Хе-хе, — хитренько усмехнулся Лис. — Спалил меня Шокер…

— Так это правда, что ли?

Лис с удовольствием затянулся и посмотрел на меня:

— Не, не ищу. Нашёл давно.

— Поздравляю.

— Да не с чем, — скривился он.

— То есть?

— А, — Лис безнадёжно махнул рукой. — Не видит она меня ни в даль, ни в упор.

— Так не спеши. Присмотрится — разглядит.

— Это вряд ли. Если уж за четыре года не разглядела…

— Ты про?.. — я кивнула на домик. — …Лали?!

Лис вздохнул.

— Так ты… поласковее с ней обходиться не пробовал?

— С ласками меня немного опередили более ушлые товарищи по оружию, — горько сказал Лис. — Да ладно, я на командира не в обиде. Он её у меня не отбирал, она моею и не была никогда. Шокер в своём праве. Тут так полагается, не мне это менять.

— Елисей, ты зачем мне всё это говоришь?

— Да шут его знает. Ты мне теперь будто своя. Сидели вот сейчас, трындели ни о чём, и вроде как не с чужим человеком…

Я только усмехнулась и ничего не сказала. Но то, что Лис почувствовал то же самое, что и я, показалось мне даже не забавным, а трогательным.