Наталия Шитова - Девчонка с изнанки. Апрель (СИ)

— Тебе надо бежать отсюда, Йан.

Йан вздохнул:

— Ты не понимаешь. Я не могу по собственной воле прилететь к твоему брату и сказать: «Я в заднице, спрячь меня». Я должен дождаться, пока моё тайное начальство свяжется со мной и скажет: «Дружище, ты в заднице. Лети к Нарратору, он тебя спрячет». До тех пор я должен делать дело здесь…

— А кто это — тайное начальство?

Йан повернулся ко мне со снисходительной усмешкой, с какой обычно папаши смотрят на своего малыша, спросившего глупость.

— Ладно, я поняла. Тайное оно и есть тайное. Ты его хотя бы в лицо знаешь?

— Знаю, — кивнул Йан. — Кстати, тебе ещё несколько дней надо бы тут побыть. В условиях повышенного риска туда-сюда не налетаешься, лишний раз использовать секретный канал не стоит. А чтобы сразу отправить с тобой или человека, или информацию для Нарратора, мне нужно ещё немного времени.

— Да не вопрос, я подожду.

Некоторое время мы ехали молча.

— Неужели ты — дочь лорда Вайори? — озвучил Йан мысль, не дающую ему покоя.

— До тех пор, пока лорд Вайори не скажет мне в лицо, что да, он лично отправил свою жену и сына на изнанку, я не хочу об этом думать, потому что это бесполезно. Если он мне это скажет, я тогда и о себе спрошу. Пока я только уверена, что Марек — его ребёнок. А я, вполне вероятно — нет, и тогда совершенно неудивительно, что говорить об этом ему до сих пор ни с кем не хочется.

— Человек потрясён… Да что там, я — и то потрясён. А он просто в полном шоке. Ему нужно время, он всё обдумает и, я уверен, он сам с тобой свяжется.

— Ты-то отчего потрясён? С дочкой лорда нельзя так обращаться, как ты привык со мной?

Йан набрал воздуху и тяжело выдохнул.

— Расслабься, командор. Ничего не изменилось и не изменится. Ты знаешь, кто я. И вряд ли из меня можно вылепить что-то другое.

— А мне ничего другого и не надо, — мрачно ответил он.

Три дня после поездки к лорду Вайори мы с Йаном не виделись, но потом он позвонил, сказал, что я ему нужна, и велел быть готовой к назначенному часу.

Он был очень уж немногословен, и с того самого момента, когда забрал меня утром из отеля, говорил редко, коротко и неохотно.

Из столицы мы выехали по восточному шоссе, и я уже приготовилась к долгому путешествию, но Йан через несколько минут резко свернул с автобана на совсем узкую дорогу, что вела сквозь лес.

— Может быть, скажешь, что ты затеял?

— Мы едем для того, чтобы встретиться с твоими милыми друзьями и обсудить наши дальнейшие шаги, — пояснил Йан.

— Ты везёшь меня в то самое надёжное место?

— Нет, — он покачал головой. — Я туда никогда не езжу, даже близко сам не подхожу. На той ферме даже телефон всего один — самого хозяина, чтобы гости не могли вольно или невольно спалить укрытие терракотовым… Вчера я звонил хозяину, он дал поговорить с Андреем. Я назначил встречу.

— Разве Шокер уже поправился?

— Ему всегда хватало пары дней зализать раны.

— Йан, там правда всё серьёзно с правой рукой.

— Но с ногами-то у него всё в порядке! — сурово буркнул Йан. — Ничего, придёт. И парни его с ним придут. Девочку они с собой не возьмут, ей нездоровится.

Йан вдруг резко свернул на обочину и остановился.

— Машину оставим. Дальше пешком, тут рядом.

Я вылезла наружу и пошла за Йаном.

Обыкновенный, довольно редкий сосновый лес, песчаник под ногами, низкие кустики, то ли брусники, то ли черники, я в этом всегда разбиралась слабо.

— Здесь рядом озеро, сейчас увидишь, — Йан махнул рукой. — Когда я был ещё совсем маленький, я сюда с отцом ездил на рыбалку. Потом, когда отец привёл Андрея, несколько раз втроём ездили. Но Андрей… — Йан не удержался, усмехнулся. — Рыбак из него никакой. Рыбу ему жалко было… Мы с отцом с удочками сидели, а он на берегу стрекоз ловил, юный натуралист.

— Так он же маленький был, — заступилась я за Шокера.

— Во-во, эта вредная мысль тоже всё время мне лезла в голову, даже тогда, когда этот маленький меня уже перерос. А он тем временем не только вырос, но и обнаглел до крайней степени. Я ему свою женщину отправил, в надёжные руки, даже не сомневаясь, а он её у меня увёл, за каких-то трое суток…

— Йан, ты всё время забываешь, что к тому времени, когда ты меня отправил к Шокеру, я уже несколько месяцев пыталась от тебя избавиться!

Он сделал вид, что не услышал.

— Думаю, надо начинать отправлять их к Нарратору, — переключился Йан со своих грустных мыслей. — Подумаем сегодня, в каком порядке лучше это делать.

— Ты же знаешь, я могла бы взять всех сразу.

— Всех сразу — перебор. Тебе нет никакой необходимости впрягаться в такой подвиг, — поморщился Йан. — К тому же они могут и не прислушаться к моим предложениям, особенно эти гатрийские близнецы. Кто их знает, может быть им нелегалами на родине милее, чем всю жизнь изображать граждан изнанки.

— Лали надо вытаскивать, нельзя рисковать ребёнком.

— Вот поэтому я тебя и взял на этот разговор. Может быть, в два горла мы их скорее убедим. Сейчас поговорим и составим план…

Йан вдруг споткнулся и ухватился за дерево. Я не особо забеспокоилась, но он подался было вперёд и обмяк, побледнел, сполз на землю, прижавшись спиной к стволу. Я бросилась к нему.

— Йан, что с тобой? Сердце?

Он закусил губы и кивнул.

— С утра тяжеловато… — виновато пояснил он и поморщился, потащил руку к груди.

— Зачем же мы поехали?! — напустилась я на него. — Надо было всё отменить! Йан, ну что же ты, как маленький?!

Некоторое время назад после нескольких подряд катастроф с курьерами, выволочек у канцлера и недели бессонных ночей у командора уже были проблемы с сердцем. Врачи велели беречь нервы и назначили гликозид. О лекарстве Йан забывал, а нервы…

— Ничего, сейчас посижу, пройдёт, — скороговоркой произнёс Йан.

Мы молча посидели у дерева минут десять. Потом Йан вздохнул:

— Ну, пойдём.

Он стал вставать, но тут же снова схватился за сердце и сел обратно.

— Ладно, не пойдём. Тут метров пятьдесят до того места осталось, найдут они нас.

— Йан, очень плохо?

Он с трудом вздохнул и кивнул. В его глазах промелькнула детская растерянность.

Я подсела к нему поближе.

— Давай телефон, помощь вызовем!

— Нельзя, Кира. Какая помощь, сейчас здесь Андрей будет… Нельзя никого звать. Нельзя, чтобы его увидели, даже случайно…

Он совсем побелел и с трудом произносил слова. Потом стал заваливаться на бок.

Я попыталась поднять его, но сил не хватило.

— Ничего, ничего… Не надрывайся. Полежу.

Я с трудом развернула его на спину, уложила голову к себе на колени. Он едва мог сфокусировать на мне взгляд.

— Ну что, наёмница моя… помучил я тебя, ты уж прости…

— Йан, помолчи!.. Всё будет хорошо!

— Было уже хорошо… похоже, хватит.