Аркадий Рэм - Космос нараспашку (СИ)

Постройка машин Голдберга — давнее увлечение парня. Казалось бы, в четырнадцать лет уже должны появиться новые хобби, не такие детсадовские. Но Лёха только глубже погружался в любимое дело, создавая новые и новые взаимосвязи объектов.

Ему давно хотелось проверить придуманную ещё в прошлом году машину, но мешал сосед по комнате — он нервничал каждый раз, когда Елисеев пытался увешать элементами цепи и так невеликое помещение.

«Ты же оракул», — бурчал сосед. — «Лучше бы на картах кому погадал или магический шар припёр. И то пользы было бы больше!»

На что Лёшка искренне грозился притащить каких-нибудь ядрёных благовоний и устроить сеанс гадания на кишках мёртвой крысы. Прямо тут, в комнате.

Короче, подростки не очень уживались друг с другом. Всегда тихий и флегматичный очкарик-ботан, Алексей с пол-оборота заводился, ругаясь с соседом.

Сейчас Зануда валяется в больничке, приходит в себя после приключений в Убежище. «Неженка» — фыркнул Лёшка и деловито заполонил новой конструкцией всё свободное пространство их общего жилья. Если появляется возможность, то не стоит щёлкать клювом.

Через пару часов желудок заныл от голода. Лёшка отложил в сторону ножницы и моток клейкой ленты.

«Надо бы сбродить в столовую. Может, хоть пару творожных колечек перехвачу до ужина?»

Парень выскочил в коридор и, несмотря на лишний вес, довольно быстро зашагал к выходу из жилой зоны. В столовую всегда идти легко — ноги сами несут.

Вокруг непривычно тихо. Многие подростки и учителя ещё под наблюдением врачей, потому в спальной пещере почти никого нет. Это Лёшке нравилось — он любил тишину и одиночество. Никто не лезет, не дёргает. Можно спокойно посидеть над очередной конструкцией-головоломкой. Эдакие неожиданные зимние каникулы за пару недель до Нового года — лучший подарок.

— Ты куда, малец? — спросил выросший на пути Елисеева военный.

— Эм, — растерялся подросток. — В столовую.

— У вас ужин в семь вечера, — терпеливо пояснил охранник. — А сейчас и шести нет, так что давай-ка возвращайся обратно. Перемещение по Центру без старших вам всем запрещено. Брысь!

Лёшка чертыхнулся под нос и печально побрёл в свою комнату.

От этих пропускных пунктов в Центре уже не продохнуть. Чуть ли не на каждом перекрёстке и переходе понаставили. Чтобы пройти, требуются какие-то мифические пропуски. Ну или приходится выстраивать маршруты, почище чем в его любимых конструктах. И то не всегда удачно. Теперь вот прямо на выходе из жилой зоны пост появился.

Елисеев с досадой оглянулся на дежурного и заметил нечто странное. Пригляделся. Мужчина уже вернулся на небольшой табурет за новенькой конторкой и что-то увлечённо читал на экране компа.

Нет, не то. Охранник за конторкой — привычная картина. Что-то другое зацепило внимание. Словно на стекле очков какая-то раздражающая грязь.

Алексей привычно выудил из кармашка джинсов не очень свежий платок и быстро протёр очки. Потом так же ловко протёр сами глаза, раздвинув пальцами веки.

Если честно, очки парню не нужны — видел Елисеев хорошо. А стекляшки на носу служили лишь маскировкой. Дело в том, что глазные яблоки у него искусственные. Два сложнейших оптико-медийных протеза когда-то вернули ослепшему мальчишке окружающий мир.

Но смотрелись они пока не очень реалистично, и люди всё время с любопытством разглядывали Лёхино лицо, то ли восхищаясь, то ли ужасаясь. Это дико утомляло замкнутого парня, потому носил очки. Хотел гоглы, как в стимпанке, но это привлекало внимание ещё больше, так что в итоге решил обойтись немного винтажными жёлтыми «велосипедами».

Ну, достаточно странностей. И так уже…

В остальном парнишка выглядел совершенно нормально — и фланелевые рубахи, и потёртые джинсы абсолютно безлики. Такой вид устраивал Лёху на все сто.

Те несколько лет, с пяти до восьми, что маленький Лёшик провёл в полной темноте, имели и свои плюсы — у него пробудился дар предсказателя.

Получился слабоватый оракул-псионик — учиться ещё и учиться. Выходило пока не очень хорошо, признаться. Парню больше нравилось возиться с машиной Голдберга.

«Снова задумался, блин», — одёрнул себя Елисеев и внимательно посмотрел на патрульного, сидевшего метрах в десяти от него. Парень никак не мог понять, что же такое мелькнуло на периферии зрения.

Он наклонил голову влево, вправо. Что-то в воздухе пронеслось, похожее на едва различимую цепь стеклянных палочек, словно выстраивалась дорожка конструкций Голдберга от Лёхи до патрульного.

Как только смог уловить похожесть, палочки стали видны чётче. И кажется, Алексей знал, что нужно делать. Не очень доверяя себе, всё же решился — с кряхтением наклонился и подобрал небольшой камешек с пола. Прищурился, изучая.

Потом лёгким взмахом руки кинул его в осветительный плафон. Под потолком тихо звякнуло, моргнул свет. Цепь заработала — призрачные стеклянные палочки поочерёдно завибрировали, как будто по ним покатился импульс.

Часть гирлянды исчезла из поля зрения подростка в стене коридора, но конец цепи приходился ровно на патрульного.

Далеко отсюда застучал отбойный молоток строителей. Немудрено — восстановительные работы идут почти круглосуточно. «Или это тоже я сделал?»

Парень замер, едва дыша от нетерпения, гадая, сработает или нет.

В этот миг дёрнулся хвост из полупрозрачных стекляшек, покачивавшихся над головой охранника. В кармане мужчины резко зазвонил смартфон, и он приложил аппарат к уху.

— Да, сейчас подойду… Ну а кого я здесь оставлю?.. Хорошо, несусь как антилопа. Есть заткнуться…

И дежурный исчез за неприметной боковой дверью.

Лёшка нервно двинулся к посту, чуточку вздрагивая от напряжения. Никого нет. Вообще никого на посту. Подросток принял независимый вид и на цыпочках проскользнул мимо, направляясь в столовую.

По пути встретились ещё два КПП, но теперь ехидно улыбающийся толстячок знал, что делать.

— Ты можешь помочь? — набычившись спросил Павел Уртаев, дёргая себя за цветную прядку волос.

Дымник нашёл Оператора в одной из строительных бригад рядом с жилой зоной. Аккуратно оттащил за рукав в сторону от грохота отбойных молотков и взвизгов электропил.

Влад с некоторым любопытством пошёл за ним следом — Пашка чаще сторонился его и разговаривал только в самом крайнем случае. Что должно было стрястись такого, что сам пришёл?

А теперь стоит и мнётся, теребя вихры. Наконец, паренёк решился:

— Забери моего деда в Центр, а? Он уже почти выздоровел, но за ним присматривать надо, а папаша пьёт постоянно, — на одном дыхании выдал Павел. — Я им часто звоню, но у деда приступы ещё случаются. Там просто присмотр, и всё. А здесь ещё и лекари сильные. Можешь помочь?