Аркадий Рэм - Космос нараспашку (СИ)

Несколько следующих часов дороги Владислав сидел как на иголках. Он изо всех сил сдерживал себя от необдуманного поступка.

Прыгнуть из купе в любую точку Земли мог хоть сейчас, но оставалась надежда, что вниманием властей привлёк не магией. Кто ж знает? А тут такая наглая демонстрация возможностей. Если же вести себя аккуратно, то, может, и получится отбрехаться?

Он нахохленным воробьём сидел у окна, бездумно жуя шоколадный батончик, и мучительно размышлял.

Спина разболелась от неудобной позы, из окна ощутимо дуло…

Сработает ли план, задуманный ещё в Москве? Ведь как всё расписали с Алинкой, изучили кучу ресурсов о выживании. Пришло время действовать. Оттягивать больше нельзя.

Влад выдернул из рюкзака планшетку.

— Эк… Экво… Эквыва… тапский хребет… твою мать! — раздраженно забормотал себе под нос. — Лан, тупо Чукотка, мыс Шмидта. Поселок городского типа Иультин. Оставлен людьми в двухтысячном. Тридцать лет пустой…

Владик в сотый раз пересматривал панорамные фотографии с развалюхами старого советского поселка, основанного ещё гулаговскими заключёнными. Двухэтажные коробочки ровными рядами в пяток улиц стояли на грязном плато, окружённом несколькими горами — Эква… Эк… в общем, хребет которые.

Ни деревьев, ни кустов — только небольшая промышленная зона, обрамлённая россыпью мрачных многоквартирных домиков. Вот сюда можно «прыгнуть», не боясь вписаться в новостройки. Именно к этому прыжку он и готовился последнее время.

«Там наверно сейчас холодина жуткая! Хотя сентябрь же, может, не очень? Ничего, законопачусь в каком-нибудь доме, притащу дизель-генератор, теплопушки… Мне там по тундре не бегать… Часто».

Прыгнуть решил с Оренбургского вокзала, благо, что уже подъезжали.

Если вокзал оцеплен, то свалит прямо из вагона. Но и ехать до самого дома уже сил нет — и так весь на нервах сидел, обнимая рюкзак. А выскакивать на каком-то полустанке страшно. Оренбург, по крайней мере, знал хорошо.

Если всё тихо, то поторчит пару часов в зале ожидания. После полуночи надо будет спуститься в вечно тёмный подземный переход на второй и третий пути. Оттуда можно и прыгнуть. Раньше там не было ни камер, ни ночных блуждающих пассажиров. Да и не будет ещё пару столетий, думается. Никто его исчезновение не заметит.

Подъезжая к вокзалу Оренбурга вновь ощутил пристальный взгляд в затылок. Ах ты, скотина! Знакомое и теперь довольно четкое ощущение. Перед глазами даже мелькнуло смутное крупное лицо мужика с закрытыми глазами. Что? Кто это?! Он тоже из «гэбни» или сам по себе?

Так, исчез…

Владика ощутимо потряхивало.

— Какие мы чувствительные, — хмыкнул Кир, разрывая слияние. Ну, по крайней мере, сейчас пацан тихо едет в сторону дома. Нафига, кстати, если и правда телепортер? Наши ожидания завышены? Пока непонятно…

Тэк-с, метка встала?

— Чо-о-орная ме-е-етка! — замогильным голосом протянул мужчина и тихо рассмеялся.

Всё получилось идеально — ментальный маячок на парне. Теперь не нужны горы бумаги, чтобы получить разрешение на мониторинг носимых гаджетов пацана.

Кирилл рывком встал. Потянулся, хрустя косточками, и побежал в ванную, собирая попутно мелочёвку в дорогу. Упаковал вещи в небольшую спортивную сумку.

Отписал Петровичу: «Объект локализован. Метка привязана. Нужен самолётик до Оренбурга и контакты местного отделения».

В Оренбуржье отделение Конторы есть только в областном центре. А оттуда уже «будем поплясать».

Ответ пришел моментально: «Инфа на почте, машина через час. Удачи!».

Ого! Оперативно. Они на стрёме торчали?

Через три часа Кирилл устало плюхнулся в кресло частного бизнес-джета.

Сонно проводил взглядом исчезающий в темноте аэропорт Домодедово и прикрыл глаза. На месте будет за полночь. Малец, конечно, сможет ускакать за это время черт знает куда, но сейчас других вариантов нет.

Кир на всякий случай проверил метку и сдавленно чертыхнулся — маяк отчётливо пульсировал на крайнем Севере, недалеко от Берингова пролива. «Ты посмотри куда свалил, поганец. А уровень-то у парня серьёзный. Ну окей».

Майор Край грустно вздохнул, понимая, что сейчас бессилен что-то изменить. Остаётся только торчать в Оренбурге и ловить момент, когда парня занесёт домой. А это обязательно будет — не тот типаж, чтобы разом оборвать все связи.

Холодный ветер стеганул по лицу, обжигая морозом. Владик сдавленно закашлялся, резко отвернувшись от снежного потока, согнулся.

— Чёрт! — выкрикнул он через минуту, успокоив дыхание. — Здесь же не должно быть так холодно!

Влад оказался в полной темноте и испуганно заозирался, силясь что-то разглядеть вокруг. Будем надеяться, что тут ещё не полярная ночь и скоро рассветёт.

Зашипела «аляска», разогревая подкладку и поддувая теплым воздухом по бокам. В опушке капюшона заморгал индикатор низкой температуры. Куртка нежным женским голосом порекомендовала вернуться в помещение. Владька окоченевшими пальцами отключил оповещалку одежды.

Наконец, вдалеке проступили тёмные горные силуэты на фоне чёрно-зелёного неба.

С каждой секундой глаза привыкали, и уже можно было заметить в густой темноте силуэт ближайшей пятиэтажки. Ни огонька вокруг — только звёзды над головой.

«Что же так темно и холодно, блин! Не ожидал!.. А волки тут водятся?»

Ему здесь не нравилось. Захотелось вернуться в переход Оренбурга.

Владька сжал зубы, отгоняя минутную слабость.

Взмахом «копирнул» в руку хваленый дальнобойный фонарь «Сивуч» и осветил стену соседнего дома. Мракота какая! Но надо топать вперёд — торчать тут на ветру глупо.

Стечко глубоко вдохнул морозного воздуха и снова закашлялся. Поправил на плече рюкзак и, подсвечивая себе дрожащим пятном фонаря, двинулся к ближайшему дому.

Первый этаж оказался окрашен в весёлый кремовый цвет. Все этажи выше — в серый. Или голубой — сейчас не рассмотреть.

Нашёл подъезд, подёргал абмарный замок и прибитые крест на крест поверх двери доски. Это счастье не открыть без ломика. «Попробуем окна?»

Выбрал более-менее доступное — под ним какие-то коробки до самых рам. Кулаком в перчатке выбил остатки торчавших осколков. Пару минут смотрел в провал окошка, ожидая каждую секунду какой-нибудь подляны — собака выпрыгнет, бомж какой вылезет или зэк. «Дурило, блин! Какие тут бомжи? Трус ты, Владя! Соберись давай, ты же мужик!.. Ага, легко сказать».

Владик шмыгнул носом и тихонько забрался в промороженное помещение, спрыгнул на скрипнувшие доски пола. Потянул за собой рюкзак.

Стены небольшой комнаты — лысый бетон с обрывками грязных обоев и невнятными пятнами. В центре потолка огрызок провода. Рядом с дверью в соседнее помещение валяется сломанная табуретка. Сама дверь плотно закрыта.