Юрий Шушкевич - Вексель судьбы. Книга вторая

— Впечатлился?

— Да, похоже, здесь пахнет продолжением войны, в которую я был втянут на прошлой неделе. Но это моя война: я её начал, и мне её завершать. Где у тебя автомат? В багажнике?— с этими словами Алексей с силой повернулся в кресле и дёрнул ручку.— Разблокируй дверь!

— Ну вот,— вздохнул Петрович,— ещё одним бойцом прибыло. Ты не обижайся, Лёш, но просто пока ты в своём застенке спал или читал декадентские стихи, мы тут с Шамилем такого наслушались - что давно готовы порвать весь этот негодяйник на мелкие кусочки. Так что мы прежде тебя созрели для боя.

— Петрович,— обратился Шамиль,— я могу достать гранатомёт! Я знаю людей здесь в Москве, я быстро вернусь! Минут сорок, максимум час подождите - на метро одна пересадка. С гранатомётом нам будет лучше!

— На метро с гранатомётом! Шамиль, ведь ты обещал беречь себя, а?

— Но командир, надо же что-то делать! Там же собрались не просто наши личные враги, а враги Ислама и враги вашего пророка Исы и матери его Марьям! Если упустим - я же жить не смогу, не смогу сыну объяснить, для чего я так жил! Позволь, командир,- я всё равно привезу гранатомёт!

Петрович несогласно покачал головой.

— Нет большего позора, чем погибнуть бестолково и глупо. Мне кажется, должен иметься другой способ.

— Какой же?— с неожиданным задором усмехнулся Алексей.— Лично бы мне - автомат в руки, да в последний бой.

— А вот я бы не хотел, чтобы этот бой был последним. Знаешь, о чём я сейчас подумал?

— О чём?

— Этот особняк - одно из пяти зданий, которые я лично минировал в ноябре сорок первого. Руководство тогда определило перечень наиболее важных и красивых зданий, в которые в случае сдачи города гарантированно должны были въехать гитлеровские штабы.

Шамиль от изумления глухо охнул.

— Так их давно должны были разминировать!— скептически отозвался Алексей.

— А вот и ошибаешься! Я совсем недавно разузнал, что в семидесятые годы мой динамит случайно обнаружили под зданием Госплана в Охотном Ряду, а несколько лет назад - через дорогу напротив, при разборке старого фундамента гостиницы “Москва”. На полигон вывозили аж на трёх грузовиках! Но там - здания серьёзные, на много этажей. А под этот особнячок, насколько я припоминаю, было заложено всего килограммов триста или пятьсот.

— Придётся лезть в коллектор, чтобы подорвать твой динамит?

— Не выйдет через коллектор… Взрывчатка надёжно замурована и приводится в действие электровзрывателем, соединённым с приёмником, который я запитал от силового кабеля через реостат. Кодовый сигнал для подрыва должны были подавать с головной радиостанции из Куйбышева… Сейчас, конечно, такого сигнала мы не сгенерируем и не передадим, да и в приёмнике лампы давно сели, а реостат сгнил и рассыпался. Но есть, кажется, один обходной способ…. Обходной такой вариантик один есть…

В салоне машины воцарилась тишина.

— Во всех пяти случаях припоминаю,— тихо продолжил Петрович, как бы беседуя сам с собой,— во всех случаях приёмники я замуровывал в стену, но вот катушки гетеродина перепаивал и выводил за корпус, чтобы из-за случайно возникшей наводки они не выдали ложного сигнала на подрыв… Оттого-то дома эти до сих не взлетели в неурочный час… Здесь, в Чертопольском, я, похоже, видел в подвале место, за которым должна находиться моя катушка… Кругом старая кладка на известковом растворе, а это место заделано цементом… Слой штукатурки там тонкий, миллиметров пять, трещинки сквозные видны, а за трещинками - зелёная медь, я это ясно заприметил, поскольку рядом с тем местом поставил рацию…

— Петрович, поясни - что это означает? Катушки, гетеродины?

— А это значит, Лёша, что мы в самом деле можем попытаться рвануть весь этот империалистический конклав к праотцам или к кому-нибудь ещё, кто подалее! Знаешь, что для этого нужно?

— Что?

— Пустить рядышком, через нашу рацию, обычный звук с частотою где-то 440 герц. Это я точно помню - на такой частоте, по камертону, мы в сорок первом записывали на пластинку особый звуковой сигнал. Резервный вариант подрыва, когда сигнал с пластинки передавался бы в радиоэфир не из Куйбышева, а с передатчика законспирированного бойца, сидящего на какой-нибудь даче подмосковной… Ну а дальше дело техники: катушка малошумного динамика, имевшегося в замурованном поблизости приёмнике, наводила бы на гетеродин низкочастотный электромагнитный сигнал, оттуда - переток на конденсатор, накопление заряда, пробой - и всё, принимай, страна, торжество справедливости!

— А мы так сможем?— Алексей если пока и не вдохновился, то точно заинтересовался идеей Петровича.

— Сможем, если Елизавета Валерьяновна поставит и заведёт на своём патефоне ту особую пластинку. Но на то пластинка и была особой, что выдавалась в особых случаях и под особую роспись… А знаешь, что иначе нам нужно?.. Нужно, чтобы у неё в комнате заиграла особая музыкальная вещь, и тогда сигнал с её рации, поступивший на нашу с тобой, доведёт всё до законной развязки.

— А у неё есть рация?

— Конечно, причём наградная - приложение к значку “Почётный чекист”. Значительно лучше той, что мы с тобой откопали.

— А наша с тобой - музыкальный звук примет?

— Ну да. И сердечник её динамика как раз должен глядеть на ту древнюю катушку мою… Кстати, ведь бумажную мембрану с динамика я словно на заказ удалил, чтобы без звука, чтоб только электромагнитная волна с сердечника била бы в цель… И ведь точно, словно предвидел, - бить с моего динамика раскуроченного она будет, как в кино, в аккурат на ту катушку фронтовую!

— А достанет туда в подземелье радиосигнал?

— С Большой Серпуховской - элементарно! Ты лучше вот что мне скажи: какая музыка играется на частоте 440 герц или кратной?

— Музыка исполняется на самых разных частотах. Но 440 герц, насколько я помню физику,- это нота ля первой октавы. Значит, нужно подобрать музыкальное произведение с тоникой ля.

— Ну и подбери ж! Ты же профессор и композитор!

— Погоди, дай вспомнить… В ля-мажоре у нас звучит “Итальянская” симфония Мендельсона. В ля-миноре написана “Трагическая” Малера. Везде тоника ля - опорная, так что нужная нам частота звучит постоянно и весьма хорошо.

— Тогда звони!

— Куда звонить?

— Звони Елизавете и говори прямо, чтобы она заводила пластинку с Малером!

— Вряд ли у неё такая есть. Нужно будет скачать симфонию из интернета.

— Эх, Лёша, Лёша! Если бы ты знал, сколько Лизавете лет - не смешил бы своими предложениями всемирную сеть интернет! Не годится!

— Тогда что же нам делать?

— Только не отступать! Елизавета знает все старые песни и подыграет сама, если что, на аккордеоне… Думай, думай, какие наши старые песни в твоём ля-миноре звучат?