Юрий Шушкевич - Вексель судьбы. Книга вторая

С этими словами Шамиль вытащил из кармана винтовочный патрон.

— В девяноста девятом попал в окружение, лежал в засаде под Аргуном, а на меня шёл русский БТР. Патронов не было, этот один оставался. Была у меня тогда мысль застрелиться, но я решил, что лучше этим патроном выстрелю по бэтэру, а если не попаду, то брошусь под пулемёт. Но бэтэр дал задний и уехал. С тех пор ношу этот патрон как талисман.

— Не жалко тебе его?

— Да куда жалеть! Тут теперь как у вас, у русских: двум смертям не бывать, а одной не миновать!

— Ладно, держи,— Петрович протянул карабин.— Только аккуратнее, Шамильчик, побереги себя.

— Не боись, командир!— крикнул в ответ Шамиль, устремляясь наверх.

— Вот тебе и превратности войны,— усмехнулся Петрович.— Война и разделяет, и сближает.

— Бывают странные сближенья,— отшутился Алексей.

— А вот я бы не стал говорить, что странные. По-моему, вполне закономерные. Наш чеченский друг воюет за свою свободу. На той войне ему казалось, что русские хотят эту свободу отобрать. А теперь вышло так, что мы вместе за неё стоим.

Спустя некоторое время с чердака раздался грохот выстрела и ликующий вопль Шамиля: “Попал! Дымится, гад!”

Алексей осторожно выглянул в окно. Из-под капота второй инкассаторской машины, из которой по ним вели пулемётный огонь, валил густой дым, а сама она замерла в аккурат напротив снесённых ворот. Это означало, что из бойницы отныне можно стрелять только в повреждённый первый броневик, за которым укрывался от ответных пуль его незадачливый экипаж.

— Снайперский выстрел! Молодец, Шамиль!

— Гляди-ка!— Петрович выглянул в левое окно.— Все как один покидают броню!

Действительно, бойцы второго экипажа, спешившись и объединившись с незадачливым первым, резкими перебежками укрывались за бронёй второй подбитой машины.

— Ну всё, теперь им там сидеть, пока третий броневик не подкатит,— заметно повеселевшим голосом пояснил новую диспозицию Алексей.

— А если они танк пришлют?— не пожелал разделить его радости Петрович.— Звони-ка ты лучше в полицию. Пусть приезжают поскорее, да и фиксируют весь этот мерлезонский балет. Только при одном условии, Лёш: когда служивые приедут, ты без разговоров дуешь отсюда по каналу на центральную усадьбу, забираешь всё, что нужно, сваливаешь и залегаешь на дно. Мы-то с Шамилём выкрутимся, а для тебя с твоими документами - другой дороги нет.

Алексей взял телефон и попытался дозвониться в полицию. Однако вызов не проходил.

— Что за чёрт! Гляди-ка: волны нет! Неужели они вышку отключили?

— Точно нет волны?.. А ведь запросто могли отключить, гады, она же тут на всю округу одна! У самих-то у них ведь рации!

— Вот видишь, Петрович,- зря ты меня выпроваживаешь. Давай-ка лучше думать, как они теперь на нас пойдут и как мы будем обороняться.

— Есть два варианта. Первый - они эвакуируют подбитых, сворачиваются и уезжают. Во всяком случае, на сегодня…. Второй вариант - прибывает подкрепление и возобновляется бой. Но думаю, что второй вариант маловероятен. Ведь они не знают - ни сколько нас, ни как мы вооружены. Так что давай подождём и поглядим…

— Вижу автобус, автобус приехал!— некоторое время спустя раздался с чердака голос Шамиля.— Остановился возле “Порша”, выходят… Много их там!… Рассосредотачиваются и идут к нам по полю…

— Сколько их, Шамиль?

— Да много, командир! Человек тридцать! И ещё за броником человек десять спрятались. Что делать будем?

— Погоди, я поднимусь, гляну…

Петрович вскарабкался на чердак и, выглянув в слуховое окно, присвистнул от изумления.

— Сколько же их! Как тараканов… Неужели всё-таки война?

— Командир, давай шуганём их из автомата, пусть в пыли немного поваляются! А то ишь - идут все чистенькие, как в психическую атаку!

— Думаю, им действительно стоит намекнуть, что у нас не только один карабин с револьверами,— поддержал Шамиля Алексей, также следом поднявшийся на чердак.

— Что ж!— отозвался Петрович, немного подумав.— Не нахожу причин, чтобы возражать.

И с этими словами он медленно и ласково перевёл затвор автомата на боевой взвод.

— Командир, можно - я?— обратился Шамиль.— Очень прошу, позволь мне приласкать гостей!

— Ну что ж! Держи,— Петрович, на мгновение замявшись, протянул ему автомат.— Только патроны береги!

— Ничего, я только пару секунд - чтобы очередь услышали!

— Сколько у нас патронов?— поинтересовался Алексей.

— Без малого два магазина - сто сорок штук минус десять-двадцать, потраченных в Очаково,— ответил Петрович.— Негусто, но воевать можно.

В этот момент раздалась оглушительная короткая очередь, и Шамиль с довольным видом отскочил от окна.

— Враз все залегли! Отличненько!

— Давай-ка лучше отсюда уйдём,— охладил его радость Петрович.— Если в автобусе у них остался снайпер, то он сейчас припечатает.

Когда все трое спустились на первый этаж, на улице послышался громкий треск, вначале показавшийся стрельбой. Однако это заработал громкоговоритель.

— Эй, Шамиль!— вслед за треском раздался чей-то хриплый голос, и далее последовала длинная тирада на кавказском языке.

Судя по всему, наступавшие обращались к Шамилю с персональным предложением.

Когда громкоговоритель умолк, Петрович поинтересовался, о чём шла речь.

— Предлагают мне сдаться и обещают безопасность,— ответил тот.

— Тоже чеченцы, что ли?

— Да, только они не чеченцы, а шайтаны! Дай-ка, командир, я им отвечу!

— Шамиль, дорогой, ты лишаешь меня возможности воспользоваться именным оружием.

— Но ведь они ждут моего ответа!

— Во второй раз уговорил… Патроны береги!

После второй предупредительной очереди, прозвучавшей в ответ на предложение о сдаче, Шамиль вернул автомат Петровичу и вновь отправился на чердак с пистолетом.

— Глянь сперва, как они? Залегли или снова идут?— прокричал ему Петрович.

— Пока идут… Давай ждать до первого их выстрела.

— Шайтаны!— донеслось с чердака менее чем через минуту.— Уходят в посадку все! И те, что сидели за бронёй, с ними бегут!

— В посадку бегут? В дальнюю? Понять бы зачем… Продолжай наблюдение!

Перемещение неприятеля в небольшую рощу на берегу, за которой сразу открывался обрыв, не имело ясного тактического смысла. Скорее всего, подумал Петрович, они укрываются за деревьями либо для перегруппировки перед новым штурмом, либо освобождают поле для работы снайперов.

— Да, скверно, когда не владеешь инициативой,— прокомментировал ситуацию Алексей.

— Да куда уж скверней! Воюем с собственной страной за сделанные для неё же добрые дела!

— Петрович, но не страна же в этом виновата, а люди!

— Какие люди, Лёш? Ведь люди - это и есть страна…