Юрий Шушкевич - Вексель судьбы. Книга вторая

К тому же с некоторых пор в голове у Фуртумова потихоньку стала оформляться и проворачиваться на малых оборотах запретная и немного дерзкая мысль, что в случае открытия им тропинки к царским сокровищам какую-то их часть, в том числе, возможно, и часть немалую, он мог бы забрать в собственные крепкие и опытные руки. Статус “утраченного богатства” позволял первооткрывателю самому решать, какую часть следует отдать обществу, а какую можно направить на иные цели. Разумеется, всё направлять на “иные цели” нельзя, общество должно получить компенсацию по меньшей мере розыскных затрат плюс что-то ещё, что будет достаточно для ощущения успеха и удовлетворения. Но точно так же нельзя отдавать обществу и абсолютно всё добытое - люди не умеют эффективно тратить шальные деньги, от их избытка теряет конкурентную силу промышленность, а банки начинают загнивать.

Не подумайте, что Геннадий Геннадьевич имел в виду соответствующую разницу элементарно прикарманить и использовать, как мечтают некоторые, в интересах вечного блаженства на золотом песке какого-нибудь из волшебных тёплых островов. Для эффективного употребления больших или очень больших денег, которые предполагалось акцептировать в качестве приза, требовались куда более серьёзные основания, и Геннадий Геннадьевич - в силу своего высокого статуса, связей и международных контактов - имел о них предметное представление.

Если говорить коротко, речь шла о вложениях принципиально нового типа, связанных с научными и технологическими разработками, способными кардинально изменить человеческую жизнь. Фуртумов знал, что подобных направлений в мире - не более десяти-двенадцати, что в достаточной степени сегодня не финансируется ни одно из них, поскольку необходимые для успеха средства превышают бюджеты крупных государств. Однако в случае успеха главным призом станет не банальная прибыль, а контроль за жизнью, разумом и всем человеческим будущим!

Он прекрасно запомнил произнесённые на одной закрытой конференции слова о том, что дешёвый и массовый интернет являлся последним бесплатным подарком человечеству, и отныне платой за прогресс должно стать абсолютное подчинение людей условиям и устройствам, прогресс обеспечивающим. А также запомнил убедительное рассуждение закрытого докладчика, что знаменитый концепт “золотого миллиарда” - не более чем устаревшая апология староевропейских иллюзий, и с некоторых пор бенефициаром мира должен быть не миллиард небожителей, а значительно меньший по численности “платиновый миллион”. Или даже “бриллиантовая тысяча” совершеннейших гениев и истинных повелителей судьбы, способных жить практически вечно, без старения и болезней, простирающих над мирозданием посредством новейших технологий абсолютную и неограниченную власть.

Как человек по праву гордящийся, что имеет допуск к формированию этой самой звёздной “тысячи”, Фуртумов был в курсе о некоторых из этих технологий, способных перевернуть мир. Они охватывали широкую область от медицины и извлечения продовольствия из воздуха до систем полноценного искусственного интеллекта. Главным началом в них была возможность получать абсолютно все блага, необходимые для человеческой жизни, с минимально возможным расходованием ресурсов и почти нулевым использованием живого труда. Тем самым миллиарды людей, которые по старой гуманистической привычке считают себя неповторимыми и незаменимыми, моментально становились бы чистыми и абсолютными потребителями, всецело зависящими от тех, в чьих руках будут отныне ключи жизни.

Вторым началом являлась возможность контроля и тонкого управления человеческим сознанием. Какая-то часть этих удивительных технологий уже вовсю помогала Геннадию Геннадьевичу выискивать нужные лица в миллионных толпах, однако лучшее всё ещё ждало впереди - вместо обременительных контроля и слежки следовало научить людей самим быть открытыми и очевидными в своих намерениях, а во избежание эксцессов, проистекающих от природной необузданности, надлежало привить им новое, очищенное от тысячелетнего мусора, дисциплинированное подсознание.

Наконец, третьим началом технологической революции, призванной завершить привычную историю, должно было стать создание технологий, управляющих свободным временем людей. Ведь у человека, у которого нет необходимости корпеть ради куска хлеба или же поставленного на полное обеспечение, жизнь превращается в безграничный океан свободных часов, дней и лет. Незанятое же время, как известно, способно порождать неуправляемую волю и вести к агрессии, грозящей новому миру. Поэтому чтобы подобного не случилось, равно чтобы не возникало печальной необходимости уничтожать свободное время людей путём уничтожения миллиардов его носителей, надлежит сделать так, чтобы наличие этого самого свободного времени сделалось бы для людей источником страшной и нестерпимой боли. В этом случае те, кому предстоит контролировать мир, смогут будут предложить людям обезболивающее в виде ненужной, но скрадывающей боль праздности деятельности, получая взамен лояльность и управляемость.

Разумеется, Геннадий Геннадьевич не был ни футурологом, ни учёным, способным те или иные из перечисленных технологий воплотить в жизнь. Однако его натура гроссмейстера финансов неумолимо подсказывала, что с некоторых пор самые лучшие и эффективные вложения денег находятся именно в этой сфере. Решая вопросы финансовой безопасности государства, собирая и возвращая миллиарды, он не мог не задумываться над известной бессмысленностью своей работы, когда заработанные его службой деньги не просто проедались, но и порождали новые запросы, суть которых - всё то же “проедание”. Не сомневался он и в том, что человеческое общество нуждается в серьёзной, если ни сказать кардинальной переделке, и потому не считал перспективные технологии жестокими или бесчеловечными. В конце концов, “бесчеловечными” можно признать и автомобиль с телефоном, которые всего каких-то сто лет назад в хлам разнесли патриархальный мир с его сентиментальностью долгих разлук и эпистолярной исповедальностью.

И ещё он не понаслышке знал, что денег на полноценную разработку и развёртывание “терминальных технологий” в сегодняшнем мире катастрофически не хватает. Ни одна из политических или общественных сил, связанных по рукам и ногам взаимоисключающими обязательствами, приводными ремнями кризисов и угрозами войн, до сих пор так и не сумела в полной мере обеспечить финансирование и принять на себя ответственность за переход человечества в новое состояние.

А поскольку при всей своей практичности Геннадий Геннадьевич всё-таки продолжал оставаться человеком, способным мечтать, то в глубине души он рассматривал сокровища, припрятанные последним русским царём, как единственный из доступных в сегодняшнем мире финансовых ресурсов, способных оплатить переход в эту новую реальность. Наверное, не такими уж глупцами были в изобилии водившиеся на его земле всевозможные юродивые и предсказатели, в один голос сообщавшие о некоей особенной роли России на заключительном этапе истории. Ведь если допустить, что формирование пресловутой “бриллиантовой тысячи” начнётся не где-нибудь в Америке, а именно у нас, а первый камень в основание нового мира заложит он сам, то и дикая русская история тогда получит оправдание - отчего бы и нет? Государство ныне форсирует патриотизм, а перехватить у Запада инициативу в подобном ключевом вопросе - чем не награда для лучших из россиян?