Сизя Зике - Золото

Я решаю выходить. Но я не могу брать Диану с собой, равно как и оставлять ее здесь. Я должен остаться один, со свободными руками, готовый к любой случайности. Поэтому провожу с Дианой как можно больше времени, зная, что вскоре на какой-то срок придется расстаться. Мы вместе ходим работать с катиадорой. У Дианы получается намного лучше, чем у меня. Когда мы работаем в месте, от которого Хуанито отказался, считая его пустым, моя подруга находит свой первый самородок: семь-восемь граммов чистого золота. На квадрате размерами пятьдесят на пятьдесят сантиметров в течение часа мы находим двадцать пять граммов золота. Показывая нам это место, Хуанито, видать, и не подозревал, что оно будет таким счастливым.

Вечером, на пляже, Диана расспрашивает о моих дальнейших планах.

- Как ты считаешь, нам удастся что-нибудь заработать? Салтарана очень мил, но ведь мы не можем оставаться у него на всю оставшуюся жизнь.

* * *

- Мне кажется, что единственным выгодным делом для начала, если говорить про золото, это скупать его в горах и продавать в Панаме, но для этого нужен капитал. Золото из Карате его не обеспечит. Нужно идти в горы, в национальный парк Корковадо; говорят, что там золота больше всего. Не может быть, чтобы там я не нашел хотя бы сотни граммов.

- Отлично, наконец-то какое-то движение. Когда выступаем?

- Да нет, красотка, в горы я взять тебя не могу. Для тебя там условия неподходящие, а ты и так уже много пережила. Я отправлюсь сам, а ты подождешь меня в Сан Хозе.

На ее лице рисуется разочарование. Я обнимаю ее.

- Это всего лишь две-три недели. Поживешь пока у этого педераста Жан-Поля. Он симпатичный тип, и тебе будет с ним спокойно. Контактной точкой будет отель "Америка". Но время у нас еще имеется, побудем вместе.

* * *

Я часто провожу вечера с Салтараной. Он рад, принимая нас у себя. Мы много беседуем, он засыпает меня вопросами про страны, в которых я побывал, про обычаи тамошних жителей. В большом школьном атласе, который он знает напамять, я показываю ему трассы своих путешествий. Иногда трудно что-либо объяснить такому Тико, который не высовывал носа за границы своей страны.

Диана заразила Негру, жену Салтараны, своей любовью к морским купаниям, так что забавно видеть их вместе на пляже: Диану - высокую блондинку в таитянском саронге, и Негру, похожую на маленькую, высохшую сливу, в купальнике, трусы которого доходят ей до пупка.

Но сегодня вечером я чувствую, что Салтарана чем-то озабочен. Он вертится на месте и даже не смеет заговорить. Помогаю ему:

- Ну, что тебя так беспокоит?

- Дело в канадцах.

- И что с канадцами?

- Ну, они не хотят, чтобы ты здесь оставался. В основном это Факинг настаивает, чтобы ты выматывался. Похоже, им не очень-то нравится, что еще один иностранец интересуется золотом. До сих пор они были одни, а теперь опасаются конкуренции. Они сказали, чтобы я передал тебе их предложение выметаться.

Со стороны Факинга меня это не удивляет. С тех пор, как он чуть не получил по роже, он уже не здоровается со мной, даже избегает со мной видеться. Мистер Билл ведет себя нормально, но не более того... С другой стороны, я их понимаю. В качестве единственных иностранцев им легко было сохранять и удерживать авторитет. Нормальных отношений с Тикос у них не сложилось. Я же буквально за несколько недель стал более известным, чем они сами; все время приходят различные орерос, предлагающие мне сделки. Похоже, что канадцы чувствуют, что их выпихивают из бизнеса.

- Пойми и меня, - продолжает Салтарана, - сам я и хотел бы, чтобы ты остался, но ведь это мое начальство, и...

Я чувствую себя дурак дураком. Он-то любит меня, но ведь ему приходится думать о своей семье, о работе. И эти сукины дети знают об этом и пользуются, чтобы давить на него, вместо того, чтобы поговорить со мной напрямую.

- Не беспокойся, Салтарана. Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности. Впрочем, я и так собираюсь выезжать.

Но тот делает знак, чтобы я придвинулся ближе.

- У меня есть задумка. Знаю, у тебя имеется револьвер, - говорит он, улыбаясь, в глазах блеск. - каждую неделю они перевозят золото в Сан Хозе. Иногда там бывает с десяток кило. Нужно убить всего трех человек: пилота и двух конвоиров. В Гуаканасте поделимся. Что ты на это?

Простой план. Видно, что он им гордится и страшно удивляется, когда я отказываюсь.

Все эти новости облегчают мое решение. Я отправлюсь в горы, а Диана полетит в Сан Хозе на самолете Компании. Я оставлю ей все золото, которое у меня имеется, тридцать пять граммов, то есть, около четырехсот пятидесяти долларов, рассчитывая, что наверху разыщу больше.

Я все так же хожу босиком. Только, что поделать, я доволен, что хоть немного разомнусь. Когда же буду сам, без ответственности за кого-либо, мне будет легче чего-то достичь, как это всегда случалось. Но прежде всего, я хочу отправить Диану в безопасное место. Это единственная женщина, которую я любил по-настоящему, и за нами пять лет чудной жизни. Диана родилась на островах, она дочь одного из последних искателей приключений с Кариб; в ней имеется врожденный класс и сила характера, столь ценимые мною в женщинах. Она была богатой, но бросила все, чтобы сопровождать меня. Только все наши последние приключения отразились на ее здоровье. Рожденная для жизни в роскоши, она не чувствует себя к месту в этих мрачных джунглях. История нашей любви слишком красива, чтобы дать ей завянуть в таких условиях. Отсутствие уединения, вечная толкучка в этой хижине - все это совершенно не та жизнь, которую мне хотелось бы ей обеспечить. Уж лучше, чтобы она поехала отдохнуть и подлечиться в столице, пока я буду пахать в горах; а потом я приеду за ней, как думаю, недельки через две, и, полагаю, не с пустыми руками.

Я провожаю Диану к самолету.

- Счастливого пути, приятного отдыха в Сан Хозе.

- Мне тяжело будет без тебя...

- Не беспокойся, любимая, через несколько недель будем вместе.

* * *

Я выхожу рано-рано утром, в шортах и рубашке, с двадцатью пятью патронами в одном кармане и хонгос и пакетиком манго-роса в другом. Не забыл я и про свою ценную Библию, воткнутую за кобуру. Вот и все мое снаряжение.

Первый мой этап это хижина Хуана. Указания, которые мне были даны, весьма условны. Мне нужно идти вдоль берега до реки Мадригал, потом идти вверх по ее течению и просчитать четыре боковых, втекающих в нее ручья. Потом, в теории, я должен добраться до небольшой речушки, на берегу которой стоит дерево, в которое попала молния. Где-то в тех местах и находится дом Хуана.

Идти вверх по течению реки Мадригал тяжело. Никаких протоптанных троп здесь нет, потому что это уже национальный парк Корковадо, и вход золотоискателям сюда запрещен. Это заставляет меня ступать по камням, чтобы не оставлять слишком заметных следов. Река поднялась, так что вскоре я иду промокший с головы до пят. Опасаюсь за револьвер, потому что смазки, способной защитить его от ржавчины, у меня нет, а в этих местах моя тридцатьвосьмерка штука очень нужная, если не сказать - обязательная. Четвертая речка кажется мне ужасно далекой, и я уже начинаю сомневаться, потому что сейчас самый сезон дождей, и постоянные ливни рождают массу ручьев. Поворачиваю по ходу одного из них и продираюсь вдоль берега, совершенно не замечая никакого дерева, в которое попала бы молния. Берега становятся все более крутыми, а сам ручей становится все уже, пока не исчезает совершенно. Повидимому, я где-то просчитался, а ведь иду уже шесть часов.