Федор Кабарин - Сияние базальтовых гор (Художник Б. Бобров)

— Правильно, Антон Савельевич. Воевать мы не хотим, но к встрече врага должны быть всегда готовы. Рассказывайте подробнее.

Споряну с увлечением начал излагать свой план.

Все слушали внимательно. Когда Споряну закончил, Вахрушев спросил Прозорова:

— Ваше мнение, генерал?

— Предложение Споряну представляет несомненный интерес, и его необходимо поддержать.

— А ваше, Пётр Кузьмич?

— Боюсь последствий, Дмитрий Дмитриевич. Ведь это же воздушный бой, сражение, а не опыты. Риск, большой риск.

— Значит, вы против?

— Нет, почему же? Идея интересная, но с такими экспериментами нужно быть очень осторожным. Где- нибудь над пустыней — другое дело. А здесь кругом население.

Рисковать можно, но с точным расчётом.

— Что вы, Антон Савельевич, на это скажете?

— Пётр Кузьмич, безусловно, прав. Конечно, на время испытаний должно быть прекращено всякое движение в определённом радиусе. Испытания следует вынести как можно ближе к безлюдному району Базальтового перевала. Реактивные аппараты «стратосферной артиллерии» можно доставить в верховья «Долины архаров», значительно дальше, чем при прошлых испытаниях.

— Но тогда вы запускали единичные самолёты- снаряды. А теперь, как я понимаю, речь идёт об отражении «вражеского налёта», значит, о посылке нескольких серий таких снарядов.

— Над Базальтовым перевалом, Пётр Кузьмич, можно производить громы любой силы.

— Можно то можно, но не надо забывать, Антон Савельевич, что по обе его стороны есть населённые пункты…

— Что же вы предлагаете, Пётр Кузьмич? — спросил Вахрушев.

— Расширить границу запретной зоны… учесть все возможные последствия…

— С этим и я согласен, — улыбнулся Споряну.

— Тогда вам и следует поручить составление плана проведения испытаний, а мы, все вместе, посмотрим его, посоветуемся.

Когда все поднялись, Вахрушев спросил Прозорова:

— Кому будет поручено руководство испытаниями?

— Профессор предлагает поручить прежнему составу.

— Это значит: Владимиру Петровичу, майору Капустину и Антону Савельевичу. Что ж, пожалуй, верно.

Вечером генерал Прозоров лично инструктировал руководителей обоих испытательных отрядов. Первым он пригласил лётчика Капустина — командира звена самолётов, управляемых по радио. Они должны были проходить в зоне заградительных взрывов, создаваемой стратосферной батареей. Прозоров неторопливо пожал руку лётчику и указал на глубокое кресло. Закурив папиросу, генерал глубоко затянулся и, выпустив тонкую струйку дыма, пристально посмотрел на Капустина.

— Задача такова: специальный эшелон отходит в зону испытаний в понедельник.

Радиоаппаратура, «стратосферные сигары» будут погружены в ночь на понедельник на площадке учебного аэродрома института. Приёмка, охрана эшелона до места назначений возлагается на вас. В вашем распоряжении отряд младших лейтенантов-дипломников института. Координаты зоны испытаний и маршруты полёта вам вручат на месте.

Генерал, встал, прошёлся по кабинету.

— Ещё раз предупреждаю. Строжайшая тайна и безукоризненная точность. Уцелевшие самолёты должны быть посажены. Их приборы позволят проникнуть в тайны, ещё неизвестные науке.

— А если и признаков не останется?

— Ну, тогда уж, — генерал развёл руками, — разговор другой.

— Всё же постараюсь…

— От вашего умения будет зависеть…

— Постараюсь, товарищ генерал!..

— Предупреждаю, майор, это совсем иные явления, чем, скажем, грозовой вихрь, рождённый столкновением туч, или раскаты грома. Это нечто неизмеримо большее, рассчитанное на то, чтобы встряхивать грозовые тучи, как носовой платок, и заставлять их отдавать осадки там, где нужно. Перед вами стоит задача: проверить, как в этом огненном урагане поведёт себя управляемый по радио реактивный самолёт. А от этого будет зависеть решение ещё более широкой задали. Задачи обеспечения мирного труда, покоя наших матерей, жён, детей.

Помолчав, генерал продолжал:

— Сила детонации газов и сопротивления воздуха по расчётам учёных должна разрушить, раскрошить оказавшийся в зоне взрыва самолёт. О человеке в самолёте и речи не может быть. При такой температуре он там — воск, исчезающий при соприкосновении с огнём.

— Это очень заманчиво, товарищ генерал, хотя и направлено своим остриём против нас-авиаторов. — Он задумался, представляя себе эту разбушевавшуюся стихию. — Это же величайшее орудие обороны, которым можно создать заградительный огонь от любых воздушных сюрпризов.

— Не просто огонь, а непроницаемую, непреодолимую огненную стену. И проверка её в действии поручается вам.

Они долго беседовали о деталях предстоящих испытаний. А в лаборатории профессора Кремлёва в эти минуты заканчивались последние приготовления к отправке в зону испытаний первой экспериментальной станции искусственного дождевания «СИД-1», способной вызвать обильное орошение не на десятках, а на сотнях и тысячах квадратных километров степей и пустынь. Профессор Кремлёв сам предложил запустить на три высоты одновременно по 100 снарядов. 300 взрывов — это 300 квадратных километров потрясённой и раскалённой стратосферы.

— На какую площадь распространяются осадки — вот что теперь важно, — говорил учёный, напутствуя своего сына Владимира Петровича перед отъездом в зону испытаний.

В Кзыл Кентабад (город Красного Камня) майор Ярусов добрался лишь под вечер.

Слишком долго длилась процедура проверки документов в комендатурах пограничных застав, разрешающих выезд и въезд. Потом, почти пять часов, петляя по горным лабиринтам, взбирался под самые облака двадцатипятиместный автобус. Ещё задолго до спуска в Кентабадскую долину Ярусов почувствовал, что страшно устал и от длительного горного пути, и от резких перемен высоты, и от непрерывной качки.

Заняв номер в гостинице, Ярусов в полусонном состоянии принял ванну и повалился на кровать. Однако и шести часов оказалось достаточно, чтобы окреп уставший, но сильный, натренированный организм. Ярусов проснулся бодрым, в хорошем расположении духа. Он был доволен тем, что генерал Галаджи вновь поручил ему навестить «Лесную каравеллу». Да и цель поездки была более интересной, чем в прошлый раз. «С чем придётся столкнуться на этот раз, — думал он, — куда приведут опасные пути разведчика? Главное — встретиться с Энрике Томмахом. Он поможет найти, к кому ведут эти следы из Самгуньской долины и почему они идут к «Лесной каравелле».

Ярусову было известно, что «цитрусовод» Таберидзе был связан с «Лесной каравеллой». Теперь предстояло установить, кто такие «Брюнет-прима» и «Турист»?

Где они действуют и что у них за связи в «Лесной каравелле» и Самгуньской долине?