Андреа Лоренс - Насладиться тобой

Джорджия судорожно сглотнула. Она выросла с сознанием того, что не нужна матери. Но все оказалось наоборот. Мама не хотела ее забирать именно потому, что думала о ее будущем. Но одна фраза осталась неясной.

– Что ты имеешь в виду под «всех нас»?

Мисти опустила глаза.

– У тебя есть младший брат и сестра, Джорджия. Я должна была раньше тебе об этом сказать.

Джорджия была потрясена услышанным. Всю жизнь она считала, что одна-одинешенька на свете, а оказывается, у нее есть брат и сестра.

– Где они? Расскажи мне про них.

– Я ничего про них не знаю. К тому времени я уже так пристрастилась к наркотикам, и детей у меня забирали сразу после их рождения. Их обоих усыновили. Я не знаю ни их имен, ни адресов. Несмотря на наркозависимость, я понимала, что если откажусь от них добровольно, то они обретут настоящую семью, а не окажутся в приюте, как было в твоем случае. Мне бы и тебя надо было отдать на удочерение, но это труднее сделать, когда ребенку уже пять лет. У меня много грехов, за которые следует платить, – закончила Мисти.

У Джорджии подкосились колени, и она рухнула в кресло. Она предполагала, что ей многое предстояло узнать о матери и ее раннем детстве, но не чаяла услышать такое.

– Я прошу у тебя прощения за все, мой персик! Поэтому я и приехала повидаться с тобой. Я хотела сказать, как корю себя за все, что случилось с тобой. Это часть моей реабилитации. Я знаю, что не заслуживаю прощения, но мне нужно было по-любому сказать тебе это.

– Я думаю, что нам о многом еще нужно поговорить, – сказала Джорджия.

– Конечно, – согласилась Мисти. Отвернувшись, Мисти погладила диванные подушки. – Думаю, что здесь мне будет удобно спать. Это и правда отличный, к тому же совсем новый диван. Гораздо лучше, чем люлька в приюте.

Джорджию охватило чувство вины за то, что предложила матери лечь на диване. Она должна уступить маме свою кровать на время ее пребывания здесь.

– Знаешь что, мам, ложись на моей кровати в спальне наверху, а я посплю на диване.

– Нет-нет, – возразила Мисти. – Я рассказала тебе про себя не для того, чтобы ты мучилась угрызениями совести.

– Ну правда, давай. Пойдем наверх, я тебе все покажу.

Мисти последовала за ней наверх в спальню с видом на гостиную. В середине комнаты стояла большая кровать. К спальне примыкала роскошная ванная комната.

– Надеюсь, что тебе здесь будет удобно.

Мисти стянула свитер, оставшись в футболке.

Джорджия увидела еще шрамы и татуировки.

– Это дорожки от инъекций, – пояснила Мисти, перехватив взгляд Джорджии. – Но не все, есть еще шрамы от порезов.

Джорджия знала, что Мисти кололась героином, но про порезы слышала впервые.

– Ты сама себя резала?

Мисти утвердительно кивнула:

– Это еще до наркотиков и секса. Я была трудным ребенком, и когда я себя резала, мне становилось легче. – Покачав головой, она обняла себя за плечи. – Лучше бы я продолжала наносить себе порезы, так я вредила только себе.

Джорджия невольно обняла свою мать. Хотя это Мисти была родительницей, которая должна была бы утешать дочь, но на самом деле Мисти была потерянным ребенком. Джорджия не была уверена, хочет ли она узнать историю ее саморазрушения, но точно знала, что хочет помочь матери начать новую жизнь.

– Старая жизнь в прошлом, – сказала Джорджия. – У тебя много времени впереди, чтобы начать с чистого листа.

– Ты так думаешь? – спросила Мисти. В ее серых глазах, так похожих на глаза дочери, блестели слезы.

– Я не думаю, я уверена.

– Результаты анализа готовы.

Карсон открыл дверь, ожидая увидеть Джорджию, но оказалось, что это братья. Грэхем держал в руках большой конверт. Все мысли об ужине с Джорджией моментально вылетели из головы, когда Карсон понял, что это за конверт. Он всю неделю ждал и боялся этого момента.

– Ты уже видел результаты?

– Нет, – ответил Грэхем. – Я тренировал силу воли. Лучше будет, если мы откроем конверт вместе.

И с выпивкой, – добавил Брукс, вынимая дорогую бутылку текилы и лаймы.

– Это мудро, – заметил Карсон.

Он думал, что братья тут же распечатают конверт, так долго они ждали и столько сил приложили, чтобы добиться теста. Но они не торопились. Грэхем разливал текилу, Брукс нарезал лайм. Карсон наблюдал за ними, барабаня пальцами по столу.

Приближался момент истины. Всю жизнь отец был для них загадкой. Карсон был уверен, что каждый из братьев в своем воображении представлял отца и мечтал о встрече с ним. Возможно, что этот конверт навсегда разрушит их мечты об отце. Если результаты положительные, то загадка разрешена, и им придется принять тот факт, что Саттон Уинчестер является их отцом.

Если же отрицательные, то они начнут поиск с нуля. Саттон был их единственной зацепкой.

Он смотрел на конверт и мысленно вспоминал слова матери: «Вам лучше жить без отца». А что, если она права? Это был их последний шанс передумать.

– Ребята, вы точно хотите вскрыть конверт? – спросил Карсон.

– Ты это серьезно? – переспросил Грэхем.

– Абсолютно, – ответил Карсон, беря конверт в руки. – Как только мы его вскроем, хода назад не будет. У мамы была серьезная причина, чтобы мы не знали отца. Может, это было правильное решение.

– Возможно, но мы уже слишком далеко зашли, чтобы повернуть назад, – возразил Брукс. – Кроме того, Саттон тоже получит результаты. Мы так или иначе все узнаем.

– Ты прав, – сказал Карсон, бросив конверт на стол. – Точка невозврата пройдена.

Грэхем передал братьям стаканы.

– Давайте примем по одной, чтобы снять напряжение перед вскрытием конверта. За что выпьем?

– За правду, – предложил Карсон. Какой бы горькой или сладкой она ни была, они скоро ее узнают.

– За правду, – хором повторила братья, поднимая стаканы.

Выпив текилу, они уставились на конверт.

– Давай, открывай, – сказал Брукс, – сил больше нет терпеть.

– Кто хочет прочитать вслух? – спросил Грэхем, сломав печать и открыв конверт.

– Читай ты, – ответил Карсон, – это благодаря тебе мы сейчас узнаем про отца.

Грэхем вынул два листка, один с результатом Карсона, другой с результатом близнецов.

– Хорошо, начнем с Карсона. – Грэхем пробежал глазами бумагу. У Карсона все сжалось внутри, даже текила не помогла расслабиться.

– «Предполагаемый отец, Саттон Уинчестер, не может быть исключен в качестве биологического отца ребенка, Карсона Ньюпорта, поскольку они имеют общие генетические маркеры. Используя вышеприведенные системы, вероятность отцовства составляет 99,99 %».

– Мы были правы, – сказал Брукс.

Карсон не знал, как реагировать на новость. В глубине души он понимал, что Саттон его отец, а теперь у него есть и документальное подтверждение.