Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.
- Название:Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Чёрная река
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы. краткое содержание
Франсис Карсак — псевдоним Франсуа Борда (1919-1981), французского ученого-палеоантрополога, специалиста по геологии четвертичного периода, одного из наиболее известных писателей-фантастов Франции.
Во второй том полного 4-томного собрания сочинений автора вошли романы «Робинзоны космоса» и «Бегство Земли» (впервые на русском языке печатается без купюр), рассказы «Генезис», «Бедные люди», «Человек, который говорил с марсианами», «Реванш марсиан», «Человек, который захотел стать Богом», «Штриховка», «Пращур», а также «Разговор с Франсисом Карсаком», опубликованный в фанзине «Lunatique» (№ 33, ноябрь 1967 г.).
Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы. - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Утром перед клятвой я в последний раз облачился в свою обычную светлую одежду. С тех пор и до конца жизни мне предстояло носить темно-серое одеяние текнов. Меня провели на самый верхний уровень дворца Совета, Солабака, как называли его мы, и я предстал перед Советом властителей. Они все были там, даже марсианские и венерианские властители, восседая за большим, в форме полумесяца, столом из никеля. Зал был огромным, и я чувствовал себя каким-то потерянным — ведь я был совсем один перед собранием величайших умов нашего времени.
Трах, властитель-координатор, встал и медленно произнес:
— Хорк Акеран, вы были сочтены достойным называться текном. Сейчас вы принесете клятву. Тем не менее, прежде чем вы это сделаете, я хочу в последний раз предупредить вас, что ваше распределение не даст вам никаких преимуществ, ни общественных, ни личных. Подумайте как следует в последний раз. Закон текнов гораздо более суров и требователен, нежели закон триллов, и отныне вам придется ему подчиняться. Из курса специальной истории вы уже знаете, какие ужасные беды обрушились на наших предков, слишком легкомысленно относившихся к науке. Став текном, вы будете нести ответственность перед всем человечеством, нынешним и будущим. Итак, вы решились?
— Да, властитель.
— Хорошо. Произносите клятву!
— Перед памятью тех, кого уже нет с нами, перед всеми ныне живущими, перед теми, кто еще не родился, я, Хорк Акеран, текн, клянусь никогда не разглашать без разрешения Совета властителей никаких научных открытий, которые я могу сделать в своей или в какой-либо иной области. Я клянусь никогда — из гордости ли, из тщеславия ли, из алчности ли, или же по недосмотру, по неосторожности или же по политическим мотивам — не сообщать никому, кроме текнов, ни единого слова, ни единого имени, разглашение которых не будет одобрено Советом властителей. Точно так же я клянусь не разглашать открытий других текнов, и, если, на беду, я нарушу свою клятву, клянусь без возражений принять справедливую кару. Единственным возможным исключением из этого закона станет тот случай, если сообщенные мною сведения смогут спасти человеческую жизнь, но и тогда я всецело отдамся на суд властителей, и только они решат, правильно ли я поступил.
На этом все и закончилось. Я получил серое одеяние текнов и вернулся в университет. Через два года я уже специализировался в астрофизике. После этого еще четыре года мне пришлось работать в лунной обсерватории Теленкор, расположенной в том месте, что вы называете цирком Платона. Наконец, опубликовав в специальных изданиях для текнов несколько статей, которые были сочтены интересными, я попросил перевести меня в астрофизическую обсерваторию Герукои, что на Меркурии, откуда велись наблюдения за Солнцем. Страсть к науке сыграла решающее значение в этой просьбе, но, по правде сказать, не являлась единственной причиной. Моя жизнь студента, а затем и молодого текна, проходила скучно и без приключений. Как и у любого текна, у меня имелся небольшой космомагнетический корабль, способный осуществить перелет с Земли на Луну. То была не привилегия, но необходимость. Таким образом, я возвращался в Хури-Хольдэ довольно-таки часто. Во время одного из таких перелетов я познакомился с прелестной девушкой, Альтией, которая была триллом, актрисой большого театра. На первых порах у нас все шло лучше некуда, но затем она предпочла мне другого, и, чтобы забыть ее поскорее, я и хотел улететь на Меркурий.
В Герукои я провел два года своей жизни. Мы располагали там целым научным городком, раскинувшимся у подножия горы Теней, на терминаторе, на 10 градусе северной широты. Над поверхностью выступали лишь четыре купола с антитермическим покрытием. Два из них находились в зоне вечных сумерек, почти на границе жаркого пояса; два других — в зоне вечной ночи. Субструктуры, напротив, простирались под знойным полушарием, где, то тут, то там, рядом с зеркалами, улавливающими солнечную энергию, высились различные автоматические обсерватории.
На Меркурии постоянно находилось не более трехсот человек, мужчин и женщин, и все они были текнами. Я прибыл туда в день своего двадцатипятилетия. Космолет доставил меня в астропорт темного полушария. Я едва успел разглядеть голую замороженную почву, поблескивавшую в свете прожекторов, прежде чем спустился в подземелье.
Я никогда не забуду свою первую вылазку, случившуюся несколькими днями позднее. Наша небольшая группа выбралась на поверхность через шлюз блока № 4. Нас окружала ледяная ночь. В небе сверкали неподвижные звезды, ослепительный свет Венеры отбрасывал на почву наши тени. Мы сели в некое массивное транспортное средство, специально сконструированное для малых планет со слабым притяжением. За рулем находился Сни, прибывший в Герукои на полгода раньше меня, а впоследствии ставший моим ассистентом.

Мы двинулись к терминатору. По мере нашего к нему приближения сумерки медленно рассеивались. Вершина горы Теней, расположенная у границы темной зоны, сверкала на фоне черного неба, освещенная косыми лучами Солнца и казавшаяся нереальной, словно висящей в пустоте над странно переливающимися тенями, благодаря которым гора и получила это название. Мы проехали мимо блоков № 1 и № 2 и оказались в знойном полушарии. Фильтрующие экраны мгновенно оградили нас от слепящего света. Я услышал, как потрескивает от жара кузов машины.
— Расширение, — пояснил Сни. — Внешняя, антитермическая броня — из подвижных пластин, вот они и ходят туда-сюда.
Наша машина не позволяла углубиться в освещенную зону. Без скафандров или специальных транспортных средств, сберегавших полученную энергию, удаляться более чем на двести метров от терминатора не рекомендовалось. В центре освещенного полушария температура превышала 700 градусов от абсолютного нуля. Я побывал там лишь однажды, воспользовавшись подземным туннелем, когда понадобилось осмотреть главную солнечную энергоцентраль, расположенную в глубине долины. Ее мощные генераторы приводились в движение турбинами, работавшими на перегретом ртутном пару.
В тот раз мы добрались только до 30 градуса долготы. Но впоследствии я часто выходил на поверхность. Крайне сухая почва Меркурия представляет собой сплошное нагромождение глыб, растрескавшихся от резких колебаний еще в те далекие времена, когда планета вращалась вокруг своей собственной оси, — хотя, как знать: может, они растрескались и по другой, не известной мне причине? Иногда передо мной вздымались мрачные голые скалы, порой попадались долины, заполненные тончайшим сыпучим пеплом, в котором можно было утонуть, как в воде. Люди погибали в них, засыпанные неведомой высоты грудами песка. Никакими словами не описать мертвящий ужас этих равнин, над которыми на фоне безумного неба, озаренного заревом Солнца, вздымаются черные вулканы!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: