Франсис Карсак - Робинзоны космоса - Бегство Земли - Рассказы.

У меня не было случая научиться управлять планером, но Кельбик рассказывал об этом благородном спорте так живо, так увлекательно, что я и сам загорелся. Совет разрешил полеты, однако обязал применять все необходимые меры предосторожности. Единственным, кто выступил против, оказался новый властитель людей Гелин. «Для фаталистов это прекрасная возможность отыграться», — говорил он. Будущее показало, что в какой-то мере он был прав. Тем не менее, так как основная работа уже была закончена, закон все же отменили.

И вот я начал учиться управлять планером. Моим инструктором стал сам Кельбик, и вскоре я познал неведомую доселе радость свободного парения. Оно ничем не походило на полеты в аппаратах с космомагнетическими двигателями: тут не было ни стремительных подъемов в атмосферу, ни сумасшедшей скорости, ни видов проносящейся под тобою Земли. Наоборот, это скорее напоминало беспечный полет птицы, с медленной сменой пейзажей, равнин, холмов, долин и рек. А как передать наслаждение полетом над вершинами гор, радость борьбы с нисходящими воздушными потоками, величественными ястребиными подъемами по спирали или ленивыми, плавными спусками к земле!

Отныне по нескольку раз в неделю мы втроем — Кельбик, Рения и я отправлялись в свободный полет, каждый на своем планере. Мне пришлось заказать себе один для личного пользования, однако в нем я не чувствовал полного удовлетворения.

Мне казалось, что он более тяжелый и неповоротливый, чем учебный, но я объяснял все своей неопытностью и, скрывая уязвленное самолюбие, старался выжать из своего аппарата все что можно.

Однажды мы спокойно парили над обширным заповедником. Метеостанции пообещали постоянный ветер, и мы действительно легко удалились на 450 километров к югу от Хури-Хольдэ. Без труда преодолели горы, которые вы называете Атласскими. Вдалеке стадо слонов купалось в реке Кераль (в ваши дни ее не существует), которая следует практически тем же руслом, что и ваша марокканская река Драа, но берет начало из внутреннего моря Кхама. Кельбик ушел вперед, Рения держалась слева от меня. Далеко позади нас в небе медленно кружились другие планеристы.

Внезапно Кельбик вызвал меня по радио:

— Хорк, видишь те планеры, прямо перед нами?

— Да, а что?

— Они не из Хури-Хольдэ. На такое расстояние от базы могли залететь только Камак, Атуар или Селина. Однако же я точно знаю, что сегодня они в небо не поднимались. И мы слишком далеко от Акелиоры, чтобы это мог быть кто-то из планеристов.

— А нас-то это как касается?

— А так, что я не прочь бы узнать, за счет чего эти планеры летят так быстро, а главное — против ветра?

Три черные точки действительно росли на глазах, и тем не менее, когда стало возможным различить их силуэты, я безошибочно признал в них силуэты безмоторных самолетов, а не коротких сигар космомагнетических кораблей.

— Осторожно, Хорк! — вмешалась Рения. — Вспомни, что тебе сказал Гелин! Фаталисты...

То, что произошло затем, случилось невообразимо быстро. Три планера, летевших нам навстречу, словно рассыпались в воздухе: их крылья надломились и, вращаясь, начали падать вниз. А прямо на нас устремились три черные, зловещие сигары.

— Вниз, Хорк, вниз! — закричал Кельбик.

Но было уже слишком поздно. Один из космолетов ударил меня по правому крылу, и оно с треском раздираемого легкого металла отломилось. Земля перевернулась подо мной и начала быстро приближаться. Со всех сторон от изувеченного планера свистел воздух.

— Оторви приборную панель! Скорее, Хорк, скорее!

Растерявшись, я потерял несколько драгоценных секунд.

Наконец я нагнулся, просунул руки под приборную панель и потянул ее на себя. Она отскочила целиком, и я увидел знакомый щит управления космолета. Теперь я знал, что делать, и попытался замедлить падение. Это мне удалось лишь наполовину. Остатки планера коснулись земли со слабым ударом, впечатав меня лицом в ветровое стекло. Вытерев набегавшую на глаза кровь, я посмотрел на небо. Там оставался только один планер с наполовину отсеченным крылом: он быстро терял высоту. Это был № 1, планер Кельбика. Планер № 2, на котором летела Рения, исчез.

Я спрыгнул на землю и, зацепившись за торчавшую железяку, порвал комбинезон. Планер Кельбика коснулся земли в нескольких сотнях метров от меня, проскользил дальше и разбился о дерево. Чуть поодаль, почти в водах Кераля, я заметил обломки планера Рении и, сам не свой, со всех ног припустил к ним. Рения, согнувшись пополам, лежала в искореженной кабине. Она была без сознания. Я попытался вытащить ее, но сразу у меня это не вышло.

— Не так. Сдвинь дверцу чуть назад, она отъедет по пазу, — услышал я спокойный голос Кельбика.

Я обернулся. Через все лицо его тянулся бледный и вздувшийся шрам, из которого уже начинала сочиться кровь.

Вдвоем нам удалось вытащить Рению, и мы уложили ее на песок под уцелевшим крылом. Кельбик, который, как любой пилот, обладал навыками оказания первой помощи, склонился над ней.

— Ничего серьезного, полагаю. Обморок от потрясения.

И действительно, спустя несколько мгновений Рения пришла в себя. С момента появления в небе врага прошло не более пяти минут.

— Что ты думаешь об этой атаке, Кельбик? — спросил я.

— Да такое ни с чем не спутаешь! Есть у них на то основания или же нет, но фаталисты — те, что еще уцелели! — решили, что тебя нужно грохнуть. Возможно, в это же время они пытались покончить и с другими членами Совета, хотя в этом я сомневаюсь. Меня больше тревожит то, что для такого камуфляжа космолетов под планеры требовались определенные технические навыки, которыми обладает далеко не каждый. Должно быть, среди фаталистов есть и текны. Текны-фаталисты... Даже и не верится!

— Может, у них есть свои специалисты? В конце концов, для людей, решивших пойти против закона, это не так уж и невозможно. Возможно даже, у них есть свои собственные тайные мастерские.

— Даже не знаю, какая из этих гипотез хуже, — вмешалась Рения. — Что меня удивляет, так это то, что они промахнулись. Почему они не ударили прямо по фюзеляжу? Тогда бы нам точно была крышка!

— Обломки планеров рассказали бы, как все было, Рения, и тогда бы начались поиски виновных. А крыло может и само отломиться, особенно в бурю, которая вот-вот разразится, судя по тому, как затянуло небо, а это уже наводит на мысль, что у наших врагов есть сообщники и в метеорологической службе. В общем, я рад, что сумел предвидеть нечто подобное и распорядился установить на наших планерах небольшие космодвигатели, недостаточные для полетов, но вполне пригодные в качестве парашютов...