Михаил Тырин - Синдикат Громовержец

- Простите, не понял.

- Кого мы ищем? Это преступники, террористы, иностранцы? Я должен объяснить своим сотрудникам...

- Не нужно, - решительно ответил полковник. - Вы и ваши сотрудники занимайтесь своими делами. За звонок спасибо, а остальное мы сами.

- Да, но... но... - Дутов не знал, оскорбиться ему или проявить лояльность. - Дело в том, что вы действуете на территории района, а район находится под юрисдикцией моего отдела, а...

- Еще раз повторяю, - нетерпеливо проговорил полковник, - делайте свои дела, занимайтесь гражданскими вопросами. Мы в вашу юрисдикцию не лезем. У нас здесь задача сугубо военной компетенции. Никакого вмешательства я не допущу.

- Да, но... - заговорил Дутов, но тут в вагончик вошел высокий капитан в черном берете. Он принес какие-то бумаги и положил их перед командиром. Они начали что-то тихо обсуждать.

- Еще вопросы? - спросил полковник, оторвавшись наконец от бумаг. Высокий капитан сел в углу и принялся расшнуровывать высокие армейские ботинки.

- Да, собственно... я говорил, что есть ряд вопросов, - снова затянул Дутов. - Хотелось бы понять общую картину, так сказать...

- Ну говорите наконец!

- Конечно, конечно... Дело в том, что я, в некотором смысле, должен знать, что происходит. Насколько я понимаю, какое-то время назад на территории района потерпел крушение военный иностранный самолет. И часть экипажа до сих пор находится где-то здесь...

- Для чего вам это?

- Ну знаете ли... Во-первых, у меня свое начальство...

- Оно уже в курсе. Что еще?

- Необходимо предостеречь население. Возможны нежелательные слухи и разговоры. Не исключена паника...

- Да что вы городите, какая паника? - рассердился полковник. - Что вы, со своим населением разобраться не можете?

- Можем, конечно, - заверил его Дутов. - Но, знаете ли, этот фактор тоже нельзя игнорировать.

- Очень хорошо. На все вопросы населения можете отвечать, что проходят маневры. Буду даже благодарен.

- Кстати, может быть, вам план города нужен или карта района?

- Ну что вы, в самом деле? - укоризненно проговорил полковник. Думаете, у нас нет карты?

- А, ну конечно...

Полковник выжидающе уставился на Дутова. Тот понял - надо уходить. Встал, потоптался у двери. Потом сделал последнюю попытку войти в доверие военных:

- А может, это... вроде, вечер уже... - он натянуто рассмеялся и достал бутылку из кармана. - По паре капель за знакомство.

- Спасибо, ни к чему, - покачал головой полковник. - Это уж вы сами. Всего хорошего.

Дутов вылетел на улицу, покрываясь красными пятнами. "Выставили, как мальчишку, - подумал он. - Да еще и поручение дурацкое дали: на вопросы населения отвечать. Уважили, называется..."

К счастью, он не услышал, как в вагончике высокий капитан спросил у командира:

- Чего этот пузатый приходил?

- Не знаю, - ответил полковник. - Наверно, выжрать не с кем.

* * *

Пройдясь по городу и насмотревшись на наводнивших его военных, Поршень случайно натолкнулся на того, кто ему был нужен.

Он увидел Пашу Бушуева, старого знакомого, а ныне - сержанта милиции. Не так давно Бушуев носил кличку Буш, убивал время на водокачке вместе с другими мазутниками и с удовольствием колотил по физиономиям гимназистов.

Придя из армии, он за неимением альтернатив влез в милицейский мундир. И с тех пор пребывал в недоумении: как же ему заламывать руки и тащить в отдел вчерашних корешей и собутыльников, если придет такая нужда?

Поршень поздоровался с Бушем за руку и небрежно спросил:

- Чего за базар-вокзал?

- А хрен его знает! - с какой-то злостью ответил сержант. - Слыхал, на Париже стрельба была? Ну вот...

- А-а... - понимающе кивнул Поршень.

- Ты чего ходишь-то? - вполголоса спросил Буш. - Я чего-то такое слышал, что... в общем, что Дрын на тебя зуб имеет.

- Да пускай имеет, - отмахнулся Поршень. - А вы вообще кого ищете?

- Мы - никого. Нам сказали, отдыхайте, ребята. Вот они ищут, - и Буш кивнул на проходящий военный патруль.

- Паклю ловят, что ли?

- Да на фиг он сдался, этот Пакля? Паклю там по пьяной лавочке проверяли, он сам, небось, больше всех там обосрался... Там ребята посерьезнее были. Которые магазин захватывали, помнишь?

- А, исламцы, - кивнул Поршень, продолжая корчить из себя дурака.

Простившись с Бушем, он отошел и беззвучно рассмеялся. Оказывается, никто даже не подозревает, что Пакля напрямую замешан в перестрелке на Париже. Никому и в голову не приходит, что его мускулистые защитники и таинственные суперсолдаты - одно и то же. Оказывается, они все еще ищут каких-то дурацких "исламцев".

Получалось, что Пакле больше незачем прятаться.

Но Поршень и не думал ему это сообщать. Напротив, он собирался держать приятеля в подвале как можно дольше. Чтоб не путался под ногами, не мешал делать дела. Настоящие дела.

Мысли Поршня замельтешили, забегали, пока не сложились в простой и замечательный план. Это касалось Кирилла. До вечера следующего дня Поршню пришлось побегать и кое-что выяснить. После этого он сходил на почту, купил жетон и бросил его в щель телефона-автомата.

- Вы ищете, где бандиты? - произнес он хриплым искаженным голосом. - Я знаю, где.

* * *

- Гляди, это просто! - Хрящ горячился и пытался привлечь внимание Кирилла. Он разложил на стуле детали бронекомплекта "Зеркало" - громоздкие, тускло блестящие железяки, скрепленные ремешками.

- Вот смотри, раз - и все, - он сел на стул, прямо на железки, хлопнул по одной из них, и в ту же секунду вся конструкция защелкнулась на его руках и ногах с глухим звоном. - От-тана. Видел, техника!

Хрящ встал и прошелся по тропинке, напоминая боевого робота из мультфильма.

- Тяжеловата одежонка, - заметил Кирилл.

- Нет! Ни капли! - возбужденно воскликнул Хрящ. - Она вся как будто сама ходит, я только ногами шевелю.

- Не балуйся, батарейки посадишь.

Оба сидели всадике у Машки, скрытые от посторонних глаз стеной кустарника. Был вечер, небо уже собиралось темнеть. День, проведенный в Машкином доме, Кирилла немного разочаровал. Все было не так, как он вначале представлял.

Выяснилось, что Машка и не собиралась развлекать гостей. Она то убиралась, то готовила, а потом села за книжки в своей комнате.

Кирилл томился, несколько раз заходил, обменивался с ней малозначительными фразами, разглядывал фотографии, потом уходил. Один раз взял какую-то книжку с перекрещенными шпагами на обложке. Но быстро принес ее обратно: там были сплошные "О, любимая!" и "Сжальтесь над моим сердцем, милорд".

В общем, было скучновато. И даже по телевизору смотреть оказалось нечего.

- Ты чего предкам сказал? - поинтересовался Хрящ.

- Сказал, на день рожденья поехал к другу в Хлябино. А ты?

- А думаешь, меня спрашивают? - мелко рассмеялся Хрящ.

Кирилл все больше склонялся к мысли, что торчать тут совершенно незачем. После перестрелки на Париже город был заполнен милицией и военными. Можно было спокойно ходить и ничего не бояться. Только дурак в такой обстановке начал бы устраивать какие-то разборы.