Герберт Уэллс - Морская Дама, Узор из лунного света

- Клянусь, в этом что-то есть, - сказал он. - Нужно только оказаться первыми, вот и все.

Кое-какая репутация у него, как я уже говорил, была - и он сделал ставку на нее. Заметка в "Дейли ганфайр" была обстоятельной, но скептической, а "Нью пейпер" вышла под шапкой на первой странице: "Наконец-то - русалка!"

Вы можете подумать, что уж теперь-то все раскрылось, но этого не произошло. Есть веши, в которые никто не верит, даже если они и напечатаны в бульварной газете. Действительно, когда Бантинги обнаружили репортеров, которые, можно сказать, ломились к ним в дверь и от которых удалось на время отделаться, лишь предложив им зайти попозже; когда они увидели свою невероятную тайну пропечатанной в газете, и Бантинги, и Морская Дама сначала решили, что безнадежно разоблачены. Они уже предвидели, как будет распространяться эта история, представляли себе неминуемый шквал нескромных вопросов, шагающие треноги бесчисленных фотографов, заглядывающие в окна толпы, - все ужасы широкой огласки. Бантинги и Мэйбл были в ужасе, просто в ужасе. У Эделин же эта неизбежная и, насколько дело касалось ее, совершенно неуместная огласка вызвала не столько ужас, сколько раздражение. "Они никогда не осмелятся... - сказала она. - Подумайте, как это отразится на Гарри!" - и при первом же удобном случае удалилась к себе в комнату. Остальные, отнесясь к ее недовольству с не совсем обычным пренебрежением, уселись вокруг кушетки Морской Дамы - она едва притронулась к завтраку - и принялись обсуждать надвигающийся кошмар.

- Они напечатают в газетах наши фотографии, - сказала старшая мисс Бантинг.

- Только не мою, - заявила ее сестра. - Ужасная фотография. Сейчас же пойду и сфотографируюсь заново.

- Они потребуют, чтобы отец дал им интервью!

- Нет, нет! - воскликнул в испуге мистер Бантинг. - Пусть твоя мать...

- Как скажешь, дорогой мой, - отозвалась миссис Бантинг.

- Но ведь это отец... - начал Фред.

- Нет, я не смогу! - сказал мистер Бантинг.

- Ну, кому-то все равно придется с ними говорить, - сказала миссис Бантинг. - Вы же знаете, они...

- Но это совсем не то, чего я хотела! - жалобно воскликнула Морская Дама, держа в руке "Дейли ганфайр". - Нельзя ли это остановить?

- Не знаете вы наших журналистов, - сказал Фред.

Положение было спасено благодаря такту моего троюродного брата Мелвила. В свое время он немного баловался журналистикой и общался с литераторами вроде меня, а литераторы вроде меня нередко очень свободно и откровенно высказываются о нравах прессы. Появившись у Бантингов, он сразу же понял, какой панический страх охватил их при мысли об огласке, услышал их возмущенные протесты, полные чуть ли не упоительного ужаса, поймал взгляд Морской Дамы - и не медля взялся за дело.

- Сейчас не время проявлять чрезмерную щепетильность, миссис Бантинг, - сказал он. - Но я думаю, мы еще сможем спасти положение. Вы слишком рано отчаялись. Этому сразу же нужно положить конец, вот и все. Позвольте мне поговорить с этими репортерами и написать в лондонские газеты. Думаю, я смогу сделать так, чтобы они успокоились.

- Да? - спросил Фред.

- Поверьте, я смогу сделать так, чтобы этому был положен конец.

- Как, совсем?

- Совсем.

- А каким образом? - спросили в один голос Фред и миссис Бантинг. - Уж не собираетесь ли вы их подкупить?

- Подкупить? - воскликнул мистер Бантинг. - Мы не во Франции. Британскую газету подкупить нельзя!

(При этих словах все собравшиеся Бантинги издали нечто вроде тихого "ура".)

- Предоставьте это мне, - сказал Мелвил, чувствуя себя в своей стихии. И они так и сделали, от всей души, но без особой уверенности пожелав ему успеха.

Он справился со своей задачей великолепно.

- Что там за история с какой-то русалкой? - строго спросил он двоих местных журналистов, когда те вернулись. Вернулись они, для храбрости, вместе, поскольку были журналистами, так сказать, по необходимости, а в остальное время работали наборщиками и большого опыта в столь серьезной журналистике не имели. - Что там за история с русалкой? - повторил мой троюродный брат, пока они робко прятались друг за друга. - Мне кажется, вас кто-то ввел в заблуждение, - сказал мой троюродный брат Мелвил. - Только подумайте - русалка!

- Мы тоже так подумали, - сказал один из журналистов по необходимости - тот, что помоложе. - Мы, знаете ли, поняли, что это какой-то розыгрыш... Только "Нью пейпер" вынесла это на первую страницу...

- Я поражен, что даже Бангхерст... - сказал мой троюродный брат Мелвил.

- Ив "Дейли ганфайр" про это тоже есть, - сказал другой журналист по необходимости - тот, что постарше.

- Какое имеет значение, что печатают в этих дешевых бульварных листках? - воскликнул мой троюродный брат звенящим от презрения голосом. Вы же не собираетесь черпать местные, фолкстонские новости из каких-то лондонских газетенок?

- Но откуда взялась эта история? - начал тот, что постарше.

- Это не мое дело.

Тут того, что помоложе, осенило. Он достал из верхнего кармана блокнот.

- Может быть, сэр, вы окажете нам любезность и подскажете, что мы могли бы написать...

Мой троюродный брат Мелвил так и сделал.

II

На следующий вечер подающий надежды молодой журналист, который первым пронюхал про это дело и которого ни на мгновение не следует путать с двумя журналистами по необходимости, о ком шла речь выше, - явился к Бангхерсту в состоянии необычного возбуждения.

- Я все раскопал и видел ее, - сказал он, задыхаясь от волнения. - Я ждал на улице и видел, как ее сажали в экипаж. Я говорил с одной из горничных - я заметил телефонный провод и проник в дом под видом телефонного мастера для проверки их телефона, - и это факт! Несомненный факт... Она русалка с хвостом - с настоящим хвостом, какой бывает у русалок. Я вернулся сюда...

Он помахал какими-то исписанными листками.

- О чем вы говорите? - спросил Бангхерст через стол, заваленный бумагами, глядя на листки с опаской и враждебностью.

- О русалке. Там в самом деле русалка - в Фолкстоне.

Бангхерст отвернулся и принялся бесцельно перебирать карандаши и перья на своем письменном приборе.

- Ну и что, если так? - спросил он после паузы.

- Но это доказано. Та заметка, которую вы напечатали...

- Та заметка, которую я напечатал, была ошибкой, молодой человек, если что-то в этом роде действительно произошло. - Бангхерст по-прежнему сидел, упрямо повернувшись к нему спиной.

- Как это?

- Мы здесь русалками не занимаемся.

- Но вы же не собираетесь бросить это дело?

- Собираюсь.

- Да ведь она там есть!

- Ну и пусть. - Он повернулся к подающему надежды журналисту; его монументальное лицо было монументальнее обычного, а голос стал звучным и торжественным. - Неужели вы думаете, что мы намерены заставить нашу публику поверить во что-то только потому, что это правда? Она прекрасно знает, во что она желает верить, а во что не желает, и ни в каких русалок она верить не желает - можете в этом не сомневаться. Мне все равно, пусть даже весь тот чертов пляж будет усеян русалками. Весь тот чертов пляж! Мы должны заботиться о своей репутации, ясно?... Имейте в виду, что ваши успехи в обучении журналистике меня разочаровывают. Это вы принесли ту чепуху о химическом открытии...