Виталий Забирко - Слишком много приведений

- Воды... холодной... - прохрипел я с натугой.

- Пей! - приказным тоном рявкнула Рыжая Харя и насильно всучила стакан. - А не то силком зальем!

Я обреченно поднес стакан ко рту, судорожно выдохнул воздух и выпил. Что было в стакане, не понял. Может быть, и спиртное, однако организм принял его без содрогания. Через минуту ясность мысли восстановилась, исчезла сухость в горле, появилась сила в руках и ногах.

- Полегчало, красавчик? - сочувственно поинтересовалась девица. Подсаживайся к нам, развейся, сыграй пару партий.

- Давай, давай! - подзадорил краб. - Смотри, какую телку мы тебе подобрали - высший класс! Куда до нее твоей официанточке...

Не раздумывая, я изо всей силы швырнул в него стакан. Стакан летел точно в краба, но сидевший как истукан каратист молниеносным движением руки перехватил его в воздухе и аккуратно поставил на стол. При этом на каменном лице каратиста не дрогнул ни один мускул, а сам он даже не посмотрел в мою сторону.

- Что же это, граждане хорошие, делается?! - возопил краб. - Как что, так он сразу швыряется! То мною, то инвентарем. Я в суд подам!

- Не успеешь! - пообещал я. - Сварю.

- Ой-ей-ей! Напугал... - захорохорился краб, но на всякий случай бочком пододвинулся к Рыжей Харе. - Я, между прочим, и так уже красный!

Однако ожидаемой защиты он не получил.

- Заткнись, - ласково посоветовала ему Рыжая Харя. - Иначе я тебя в сыром виде под пиво употреблю.

Краб присел, испуганно подобрав под себя лапы.

- Никто меня не любит... - еле слышно забормотал он хнычущим голосом. Каждый съесть норовит...

- Любит, любит, - успокаивающе похлопала его по панцирю девица. - С укропом и под майонезом...

Компания за столом оскорбительно рассмеялась.

- Присаживайся, - повторила приглашение Рыжая Харя и пододвинула к столу невесть откуда взявшийся стул.

- Нет, - помотал я головой. - Пойду умоюсь.

Поднявшись с дивана и ни на кого не глядя, я обогнул стол и направился в ванную комнату. Включил холодный душ и, подставив голову, долго стоял, наклонившись над ванной, . пока от холода не заломило в висках. Выключил воду, вытер волосы полотенцем и посмотрел в зеркало. Мой вид, на удивление, оказался вполне сносным. Небольшая щетина да затянувшаяся ранка на подбородке от ножа ночного налетчика - вот, пожалуй, и все. Ни похмельной опухлости лица, ни мути в глазах...

"Голубеньких глазах", - с сарказмом передразнил про себя полуголую девицу. Мне вдруг почему-то вспомнился глупый новомодный шлягер в стиле "рэп". Бритоголовый юнец, извиваясь на сцене, речитативом выкрикивал в публику:

Для-то-го-что-бы-по-ве-рить,

Слиш-ком-мно-го-при-ви-де-нии!

Группа сопровождения хрипло подхватывала:

Йо-хо-хо-хо! И бутылка рому!

Расчесываясь, я прислушивался к тому, что делается в комнате, но оттуда не доносилось ни звука. Странно в общем-то, самое время им сейчас заорать нестройными голосами знаменитый припев пиратской песенки Стивенсона. Весьма подходящая ситуация. Неужели ушли незваные гости?

Как же, размечтался! Черта с два ушли. Меня ждали. Причем, как мне показалось, ждали, застыв в тех самых позах, в которых я их оставил. А когда появился из ванной комнаты, они и ожили. Даже померещилось секундное запоздание "оживания" застывшей картины.

- Так что, красавчик, сыграем? - настырно полюбопытствовала девица, нагло глядя мне в глаза. Она выпятила грудь, и два темных соска раскосо уставились на меня стволами крупнокалиберных пулеметов.

Красивая у нее была грудь, будто нарисованная. Даже слишком красивая, словно у статуэтки, потому и казалось, что от нее веет холодом. У Люси грудь была меньше, но теплая, живая, со стучащим под ней сердцем...

Я мотнул головой, отгоняя бередящее душу воспоминание. Забыть о Люсе нужно как можно скорее. Ни к чему хорошему это не приведет.

Три с половиной пары глаз выжидательно смотрели на меня.

- Какие ставки? - хмуро спросил я. Похоже, от незваных визитеров так просто не отделаться и придется принять их условия.

- А кто во что горазд. Кто на деньги, - девица кивнула на горку золотых монет, - а я на раздевание.

Она зазывающе заерзала на стуле, и ее грудь заколыхалась.

- А во что?

- В покер, милый, в покер.

- Нет уж, в дебильные игры не играю.

Рыжая Харя присвистнула, удивленно взглянула на меня и веером пустила колоду карт с ладони в ладонь. Как заправский крупье, хотя по виду огромных волосатых лап трудно было ожидать такого искусства.

- Тогда во что желаете, сударь?

- В преферанс.

- Это дело! - радостно согласился краб, довольно потирая клешни.

- Воля ваша, - кивнула Рыжая Харя.

Каратист встретил известие о новой игре без каких-либо эмоций, зато брови девицы недоуменно взлетели, она наморщила лобик.

- В преферанс? - переспросила она и надула губы. - А куда это?

- Дура! - гаркнул краб. - Тебе бы только размножаться внутриутробным способом!

- Не всем же икру метать, - парировала девица.

- Ты не умеешь играть в преферанс? - удивленно спросила Рыжая Харя.

- Не-а. Только в покер обучена.

- Тогда катись отсюдова! - возопил краб. - Нас как раз четверо, а пятый игрок - под стол!

Девица поняла его слова буквально. Она встала и завиляла бедрами, ладонями поддерживая грудь. Видимо, игрок в покер из нее был никудышный, поскольку на теле остались лишь узенькие полупрозрачные трусики и чулки.

- Мальчики, ну зачем же так сразу - под стол, - воркующим контральто пропела она. - Я больше привыкла на столе...

Она томно продела ладонью по животу, щелкнула резинкой трусиков.

- Между прочим, у меня там кое-что интересное осталось...

- Сгинь! - рявкнула Рыжая Харя.

Лицо девицы оскорбленно вспыхнуло, будто от пощечины.

- Что-то ты, монстр, много на себя берешь! - зло процедила она. Ладно, мы с тобой в другом месте поговорим...

И она исчезла. Испарилась вместе с дымом в комнате и полной окурков пепельницей.

- Ух... - с облегчением проронил краб. - Сдыхались! Садись, чего столбом стоишь? - прикрикнул он на меня.

Я сел и окинул взглядом основательно замусоренную столешницу. Три колоды карт россыпью, полупустые бутылки, стаканы, тарелки с объедками... По всему видно, что играли здесь в свое удовольствие.

Рыжая Харя перехватила мой взгляд.

- Освежим стол, - понимающе предложила она. Нагнувшись, она извлекла из-под стула громадную холщовую суму и широким жестом смела в нее все со столешницы. Будто мокрой тряпкой прошлась, и стол заблестел неестественной чистотой, какой у меня в доме отродясь не было. Посуда с грохотом посыпалась в суму, и создалось впечатление, что дна у этой сумы нет. Звук из нее долетал, будто из мусоропровода.

Тем временем каратист вытащил из-под своего стула аналогичную суму и, запуская в нее по плечо руку, начал выставлять на стол бутылки: водку, пиво, джин, коньяк, тоник.