Валерий Заворотный - Кухтик, или История одной аномалии

Первый Демократ решил собирать Высший Орган по воскресеньям. Он не хотел, чтобы соратники слишком расслаблялись.

Доехав до своей резиденции в сопровождении двух машин охраны, Микки поднялся по широкой лестнице и вошел в узорчатые золоченые двери. В руках он нес большой толстый портфель и время от времени с улыбкой поглядывал на него.

В зале заседаний сидели соратники Первого Демократа. Большинство, естественно, в креслах-каталках. Микки поздоровался и занял председательское место.

- Что ж, - сказал он. - Начнем, пожалуй.

Инвалидные коляски двумя шеренгами тянулись перед ним по обе стороны покрытого зеленым сукном стола. За спиной каждого соратника возвышался референт с красной папкой под мышкой.

- А референтов я попрошу выйти, - сказал Первый Демократ.

- И-и-и, - донеслось из нескольких колясок.

Это, надо полагать, означало: "Зачем?"

- Затем, что предстоит рассмотреть деликатный вопрос, - сказал Микки.

Он строго осмотрел всех собравшихся и добавил:

- Вопрос особой важности... И особой секретности.

- У-у-у, - отвечали коляски.

- Вот и хорошо. Раз возражений нет, прошу референтов покинуть зал.

Стоявшие за креслами дружно повернулись и строевым шагом протопали к двери.

- Итак, друзья мои, - продолжил Микки, - надо нам наконец определиться. Ускоряемся мы неплохо. Но вот с демократией у нас что-то не получается.

- Чи-ито? - спросила одна из колясок.

- А ничито, - ответил Микки. - Ничито не выходит у нас, дорогие мои соратники.

- Пояснее нельзя? - раздался с дальнего конца голос хрыча, продвинувшего Первого Демократа на его пост.

- Ну почему ж нельзя, - сказал Микки. - Можно и пояснее.

Со старым хрычом ему предстоял отдельный разговор. Сейчас важно было, чтоб тот не мутил воду.

- Я полагаю, что всем нам необходимо серьезно поработать над собой. Микки старался, чтобы голос его звучал как можно более задушевно. - Все мы понимаем, что впереди много дел. Но не у всех, к сожалению, так много сил, энергии и опыта, как у нашего дорогого...

Он указал на хрыча. Тот напыжился. "На какое-то время за-ткнется", подумал Микки.

- Разумеется, - продолжил Первый Демократ, - работа ведется большая. Но старые подходы, друзья мои, в новых условиях не всегда срабатывают. Надо бы нам подумать о новом курсе. Перековываться нам пора.

- Чи-ито? - вякнул кто-то где-то за столом.

- Я говорю, перековка необходима. Да, перековка... И голосиловка.

Зал наполнился шумом. Кресла-каталки заскрипели. Соратнички разнервничались.

- Что еще?..

- Опять новости...

- Сколько ж можно!.. - послышалось со всех сторон.

Микки начал терять выдержку.

- Стоп, - сказал он и поднялся из-за стола. - Объясняю всем и прошу внимательно меня выслушать. С завтрашнего дня начинаем перековываться. А это значит - будут свобода и демократия... В пределах нормы, конечно... И еще, друзья, начинаем внедрять голосиловку. Секретов у нас, как я понимаю, от народа нет... В основном... А потому предлагаю, чтоб все газеты писали все как есть и обо всем... Ну, скажем, почти обо всем.

И тут началось!..

Через час Первый Демократ уже знал общее мнение о своем новом курсе, о своих умственных способностях и о своей маме, не-однократно упоминавшейся в выступлениях. Друзей по работе наконец прорвало. Даже паралитики в колясках обрели дар речи.

Он все терпеливо выслушал, потом спокойно сел и спокойно положил перед собой на зеленое сукно толстый портфель. В портфеле были досье, переданные ему Вторым Предводителем незадолго до своей кончины. Досье на соратничков. На всех. Без исключения.

- Голосиловка, друзья мои, выглядит так, - сказал Микки нарочито занудным голосом. - Вот, к примеру, хочет народ знать правду. Ну, скажем, о ком-то там... Не будем называть фамилий.

Микки выразительно посмотрел на хмыря в коляске, сидящего по правую руку от него. Затем полез в портфель и отыскал нужное досье.

- А поскольку все мы, как известно, служим народу и поскольку народ интересуется, то надо ему, народу, рассказать все как есть. Не так ли?

Он открыл досье и откашлялся.

- Вот, у меня тут есть несколько интересных бумажек... - И Микки начал читать...

Спустя минуту справа от него раздался треск, и стоявшая у стола каталка грохнулась набок.

- Господи, что это с ним? - спросил Микки, глянув на упавшего соратничка.

Он громко позвал стоявших за дверью референтов. Те строем вошли в зал, окружили пострадавшего и бережно вынесли его на руках.

- Ну, нельзя же все так близко принимать к сердцу, - сказал Первый Демократ. - Нервы надо беречь, друзья мои. Нервы...

Шеренги колясок замерли. Соратники выслушали его, не шелохнувшись, не скрипнув ни одним колесом.

- Итак, пойдем дальше, - сказал Микки. - Предположим, что народ заинтересуется, скажем...

- И-и-и-и-и! - раздалось из всех колясок сразу. Теперь это означало: "Помилуй, родной! Не губи!"

Он смилостивился, закрыл портфель, похлопал по нему ладонью и обратился к собравшимся:

- Друзья! Я думаю, все глубоко осознали необходимость перековки и голосиловки... Но если у кого-то есть сомнения, я готов пойти навстречу и рассмотреть вопрос об отправке любого желающего на заслуженный отдых. Мы должны бережно относиться к кадрам, друзья мои. Очень бережно... А сейчас все свободны.

Микки снова позвал референтов, те подошли к коляскам, и вереница притихших участников заседания покатила к выходу. Сзади ковыляли те, кто ещё мог это делать сам. Последним шел Старый Хрыч.

- А ты останься на минутку, - сказал ему Микки. - Поговорить надо.

Хрыч остановился, подождал, пока двери закрылись, и сел в кресло. Вид у Старого Хрыча был как у кошки, загнанной в угол.

Первый Демократ повернулся к нему.

- Ну, как насчет перековки? - спросил Микки.

Хрыч, насупившись, смотрел в сторону.

- Какие-то проблемы? - Микки подвинул свой стул поближе к его креслу.

- Хорошо ты, гляжу, подготовился, - глухо произнес соратник. - И на меня, поди, материальчик имеется?

- Ну... не без того, - сказал Микки. - У нас - демократия. Все равны.

- А шею свернуть не боишься?.. Я ведь тоже не лыком шит... У меня старая школа. Сам знаешь.

- Боюсь, - честно признался Микки. - И школа у тебя хорошая. И на меня, полагаю, у тебя материальчик найдется. И соратничков ты можешь поднакачать... Только подумай - с кем тебе играть выгоднее? Со мной или с ними?

Старый Хрыч молчал, хмуро глядя на Микки.

- Круто взялся, - сказал он наконец. - Смотри, не погореть бы тебе. Думаешь, у тебя здесь что-нибудь выйдет? Нет ведь здесь ни хрена.

- Чего нет? - спросил Микки.

- А ничего нет. Ни нефти, ни денег... Все на ракеты ушло. Злаки вон закупать не на что. Одной голосиловкой думаешь жителей прокормить?

- Так вот давай и перекуемся, - сказал Микки. - Глядишь - все и появится.