Валерий Заворотный - Кухтик, или История одной аномалии

- За мной, кирюха, - раздалось в ночной тиши. - Правь сюда. Полетели взад. Там вахтер все высосет. Греби, тебе говорят! Не отставай!

- Ой, мать!.. Ой, потеха! - не унимался тощий, вися над помойкой.

Кухтик вытянул руки в стороны, накренился и сделал разворот. Издали он напоминал общипанного горного орла.

Снова облетев темное здание с зеленоватыми квадратами окон, Кухтик почти столкнулся с плывущей в воздухе глыбой. Что-то большое, храпящее, укрытое свисающим к земле одеялом, закачалось рядом с ним. Вглядевшись, он узнал в парящей глыбе Надькиного отца.

- Х-х-хар-р-рашо!.. - пробурчал тот сквозь сон и, покачиваясь, заскользил назад.

Кухтик поплыл за ним.

Дрожащего певца у водосточной трубы уже не было. Кухтик успел лишь заметить в окне его высвеченную голую пятку. Пятка дернулась, отбросила яркий блик и исчезла. Укрытый одеялом Надькин отец неторопливо подлетел к стене дома, на минуту замер, потом и его стало затягивать в окно.

Кухтик огляделся. Внизу, в сквере, на белой скамейке он заметил две темные фигурки. Два маленьких человечка сидели, плотно прижавшись друг к другу. Силуэты их слились и казались одним размытым пятном. Неожиданно пятно это закачалось и поднялось в воздух. Воспарив над тонкими ветками, слившиеся человечки проплыли мимо висевшего у стены Кухтика. Он узнал длинного парня, жившего в квартире этажом ниже, и девчонку, работавшую лаборанткой в институте. Они целовались. Они летели, закрыв глаза, обхватив друг друга руками. Они не шевелились и, казалось, не замечали ничего вокруг - ни Кухтика, смотревшего на них, ни плывущих под ними деревьев, ни собственного полета над зачуханным сквером.

Обнявшаяся пара медленно совершила круг, зависла на несколько секунд в неподвижном воздухе и снова плавно опустилась на скамейку.

Кухтик решил, что пора домой. Он хотел взмахнуть рукой, но не успел и почувствовал, как его снова подхватила мягкая невидимая

волна, развернула и осторожно понесла вдоль стены. Внизу мелькнули ветки, желтая луна описала в темном небе дугу, и Кухтик, пролетев над подоконником, опустился на собственную кровать.

Голова его коснулась подушки. Невесомость исчезла. Потяжелевшие веки сомкнулись. Серые клеточки получили чей-то твердый, спокойный приказ: "Спать!.. Забыть все и спать!"

И в ту же секунду они все забыли.

IV

Прошел ещё год.

Население города Лукичевска увеличилось на 333 человека.

Триста жителей родились за это время в самом Лукичевске. Тридцать человек переселились в Лукичевск из окрестных деревень. А три новых жителя не имели никакого отношения ни к Лукичевску, ни к окружающим его деревням, ни к Кухтиковой стране вообще. Они приехали из города Принстона.

Гости из Принстонского Общества Пространственных Аномалий были первыми иностранцами, посетившими Лукичевск со дня его основания. Никто никогда не предполагал, что сюда может занести кого-нибудь из другой страны. Город был рассчитан исключительно на внутреннее использование и для подобных экспериментов не предназначался.

Визит заморских гостей стал сюрпризом не только для академика Иванова-Бермудянского. Местный Партийный Начальник, получив сообщение о том, что в Лукичевск прибудут трое ученых из неведомой "попы", решил поначалу, что произошла ошибка. Он даже имел неосторожность послать в столицу телеграмму с просьбой разъяснить, не напутали ли там что-нибудь. Ему разъяснили, что после ещё одной такой телеграммы он будет до конца своих дней заниматься уборкой Solanium Tuberosum. Но уже не в качестве Местного Начальника. Разъяснили также, что в столице никогда ничего не путают, потому что это в принципе невозможно. Путают только на местах. И то, как правило, недолго.

Начальник осознал свою ошибку. За три дня в Лукичевске были покрашены все стены домов, выходящие на главную улицу. Была заасфальтирована и сама улица. Правда, только до половины. На большее асфальта не хватило. Чахлые деревца в сквере перед Кухтикиным домом срочно выкорчевали. На их место посадили деревья, привезенные из ближайшего леса. Деревья, естественно, не прижились и тоже зачахли. Тогда выкорчевали и их. Вместо деревьев в землю врыли большие щиты, сделанные на фанерном комбинате, где работал Надькин отец. Все щиты покрасили красной краской и написали на них лозунги про перековку, голосиловку и дружбу со всеми странами, какие только есть на большом шаре.

Разместить заморских ученых сначала решили в доме, где жил Местный Начальник. Но оказалось, что жить им там никак нельзя, потому что они могли запросто продолбить стену в квартиру самого Начальника и узнать что-нибудь такое, что им знать не положено. Однако других подходящих зданий в городе тоже не было. Обсуждалось предложение построить специальный дом для трех заграничных визитеров. Но за оставшееся время сделать это было невозможно. Тогда решили поселить гостей на первом этаже Лукичевского Института Пространственных Аномалий, убрав оттуда все лаборатории и устроив на их месте одну большую квартиру с отдельным входом. Конечно, гости могли и там продолбить стену, но поскольку им все равно предстояло работать в институте, то ничего нового они узнать не смогли бы.

За пару недель квартира для гостей из Принстона была готова. Она получилась неплохой. Бывший вестибюль, который теперь служил прихожей, позволял спокойно раздеться, отдохнуть и при желании поиграть в баскетбол. В каждой из трех бывших лабораторий поставили кровать, шкаф и обеденный стол. На оставшемся месте тоже можно было во что-нибудь поиграть. Мастерскую Кухтика переоборудовали в туалет.

На этом приготовления к приему гостей закончились.

Коллеги Иванова-Бермудянского прибыли в Лукичевск на большом автобусе. Подкатив к зданию института, где у входа кроме академика стояли Местный Начальник, пять его помощников, четверо секретарей и трое милиционеров, автобус остановился. Первым из дверей показался высокий рыжий мужчина в клетчатой рубашке. Он окинул взглядом шеренгу встречающих, невнятно забормотал и полез обратно. После чего из автобуса вышел стройный юноша с пронзительными серыми глазами, в сером же, под цвет глаз, костюме. Быстро осмотревшись, он подошел к Местному Начальнику и что-то прошептал ему на ухо. Стоявший рядом Бермудянский разобрал только два слова: "демократия" и "мудак".

Начальник засуетился, с неожиданной для его комплекции прытью скакнул куда-то вбок и растворился в воздухе. Вместе с ним испарились помощники, секретари и милиционеры.

Юноша в сером костюме повернулся к академику, поклонился ему и представился:

- Референт. Константинов. Сопровождаю делегацию.

- Я, собственно... - начал академик.

- Никаких проблем, - сказал юноша. - Все необходимое - с нами. Приборы, переводчики, икра. Приказано оказывать полное содействие. Я - к вашим услугам.