Эммануил Зеликович - Следующий мир (Отрывки из романа)

* * *

Через несколько мгновений неподалеку от нас опустились изящные эллипсоиды метров десяти в вышину и двадцати пяти в длину. Их поверхность состояла из шестиугольных блестяще-черных, как полированный мрамор, граней: серебристые оправы граней сверкали на солнцах. Ни крыльев, ни пропеллеров у этих воздухоплавательных снарядов не было.

- Брайт! Здесь должны быть необычайно культурные существа. Их техника выше нашей - они на тысячелетия опередили нас!

В серединах снарядов виднелись очертания кругов. Круги-диски стали вращаться и через минуту отскочили в сторону. Из проемов вышли человекообразные существа.

- Брайт! Они прилетели с "Сатурна"! Это сатурниты!..

Бросались в глаза серебристо-блестящая чешуйчатая поверхность тела, головы и лица этих существ и их рост, превышавший, на глаз, два с половиной метра. Благодаря чешуе они производили впечатление стаи огромных фантастичных человекорыб. Пропорционально сложенные, они были очень стройны.

Легкой поступью неведомые существа быстро направились к нам. Казалось, они не случайно на нас набрели и даже не искали нас, а знали, что мы здесь находимся, и специально из-за нас прилетели. В движениях великанов чувствовался общий гармонический ритм. Они были страшны своим ростом, и я растерянно пробормотал:

- Спасение ли это?.. Не преждевременна ли ваша радость? Так называемые "цивилизованные люди" бывают хуже зверей.

Сатурниты остановились. Один из них отделился от группы и подошел к нам...

Я убедился, что он был совершенно человекообразным существом. "Что же, - подумал я. - Отсюда следует, что структура нашего тела наиболее целесообразна. Здесь действует, очевидно, общий для организмов всех миров закон, на основании которого филогенетический процесс завершается формой человеческого тела".

Сатурнит протянул к нам руку, мы инстинктивно отшатнулись. Тогда он отошел к своим товарищам, но тотчас же вернулся с какими-то плодами. Это был уже явный акт дружелюбия.

- Берите же, Брайт!

Профессор улыбался. Он с восхищением смотрел на наших гигантских спасителей. Я робко взял плод и начал его есть. Он был чудесен! Появился и сосуд с водой - самой настоящей и притом холодной водой... Затем нам принесли пищу. Необыкновенно вкусная! Мы попытались угадать, из чего она приготовлена, но не смогли.

Утолив голод и жажду и придя в себя после первых впечатлений, мы снова ощутили невыносимую жару. Сатурниты же, по-видимому, нисколько от нее не страдали: как ни в чем не бывало они стояли под палящими лучами солнц с непокрытыми чешуйчато-безволосыми головами... Но вот один из них вошел в снаряд и вернулся оттуда с... чешуёю в руках!

- Так это... одежда!..

Мы переглянулись и расхохотались. Сатурнит издал звук мелодично-протяжное "и-ии".

Как только чешуя была вручена нам, мы сбросили с себя тяжелое, грубое земное облачение и через минуту щеголяли в новых "костюмах". Они пришлись как раз впору - это был, очевидно, "детский размер".

- Выступить бы в этом "смокинге" в университете на лекции... пробормотал профессор, ощупывая свои блестящие рукава. - Мои дорогие коллеги уже давно подозревают, что я не в своем уме...

Своеобразный наряд, эластичный и легкий, оказался необычайно прохладным; мы сразу почувствовали себя свободно и бодро. Искусно сотканный из отдельных блесток, он плотно, но вместе с тем мягко и нежно облегал все тело и лицо. Его блестящая поверхность отражала максимум солнечных лучей, которые, казалось, совершенно не падали на наши головы.

Сатурнит, подавший нам чешую, явно выражал намерение беседовать с нами: плавно двигая руками, он указывал на нас, на небо и почву.

- Ба! - воскликнул профессор. - Естественный вопрос: он спрашивает, откуда мы взялись и как сюда попали. Но как им объяснить это? Вот действительно задача! Попытаемся.

Профессор достал карандаш и записную книжку. Несколько сатурнитов окружили его. Джемс Брукс стал чертить геометрические фигуры и системы координат, желая навести этим на мысль о четвертом измерении. Когда он кончил, спрашивавший протянул руку к исписанным листкам. Профессор вырвал их и отдал ему.

- Не продемонстрировать ли им теперь нашу аппаратуру, Брайт, как вы думаете?

Я покорно достал магнето. Поднял и показал его. Покрутил ручку и...

...и в тишину ворвались жужжанье и свист; взрывом проломилось пространство; в зияющем черном провале засверкали каскады искр.

- Брайт!..

- У-ва-уу!.. - хором вырвалось из уст зрителей.

- Брайт! Мы сможем вернуться на Землю! Но нет, нет, не теперь... Сначала отправимся с ними! А, Брайт?..

Но ко мне еще не вернулся дар речи.

Тогда Джемс Брукс обвел взором величественную толпу сверкающих на солнцах великанов и медленно произнес:

- Никогда еще, дорогой мой юноша, я не испытывал такого прилива гордости, как в момент этой невольной демонстрации трудов моей жизни перед этой достойнейшей аудиторией!

- И я горжусь! - прорвало меня наконец. - Вами, вами, дорогой мистер Брукс!

Мы яростно тряхнули чешуйчатые руки друг друга... Но сатурниты разлучили нас - схватили, высоко подняли и понесли к снарядам. С пением "и-ву-йи" последовали за ними все остальные.

Солнца катились к горизонту.

* * *

Сатурниты быстро разместились по снарядам и завинтили диски.

Внутреннее пространство эллипсоида представляло собой огромный зал. Шестиугольные грани, выглядевшие снаружи черными, оказались полупрозрачными - пропускали мягкий, ровный свет.

Сложная, гармонично расположенная обстановка производила впечатление легкости и совершенства. Мозаичные подобия столов, диванов и кресел, как и множества различных других предметов и приспособлений, поражали богатством цветов и форм чуждой нам красоты. Все искрилось и блестело, но мягко, не резало глаз, при повороте же головы меняло тон. Воздух был пропитан приятным ароматом. И никаких машин...

Темнело. Грани медленно засветились голубым... Причудливо переливаясь голубыми тонами, обстановка приобрела сказочный, фантастичный вид.

Все сели. Ощутилась возрастающая тяжесть в ногах; какая-то сила прижала тело к сиденью и спинке кресла. Очевидно, снаряд стал ускоренно двигаться - под большим углом к горизонту. Произошло это плавно и бесшумно. Ощущение тяжести в ногах и теле вскоре стало исчезать.

- Но где же все-таки машины?..

- Не видно... Да, Брайт, нам так же трудно понять механику этого полета, как дикарю - действие радиоприемника. Посмотрим, однако, как далеко мы улетели от нашей луны.

Я стал искать ее глазами в шестиугольных окошках, но ничего не увидел: испуская голубой свет, они потеряли прозрачность...

Сидевший возле нас сатурнит указал вниз. Семь окошек, прекратив свечение, стали кристально прозрачными... Поле зрения занимал огромный блестящий серп.