Ежи Жулавский - Победитель (Лунная трилогия - 2)

Расщелина, собственно, уже закончилась, превратившись в обширное, поднимающееся вверх, несколько вогнутое снежное поле. Рубить ступени на отлогой поверхности было уже излишне, поэтому цепочка идущих рассыпалась, превратившись в широкий полукруг. Каждый находил себе дорогу сам, как мог и умел.

И вдруг, произошла удивительная вещь. Перед глазами воинов, идущих впереди, внезапно, когда они меньше всего ожидали этого, открылся вид внутрь гигантского горного кольца, в то время как идущие за ним даже не подозревали, что их товарищи уже достигли высшей точки... Они подходили маленькими группами и сами, в свою очередь, останавливались от удивления при этой картине, необычной даже для лунных жителей.

С огромной высоты они смотрели на огромную круглую долину, окруженную со всех сторон мощным горным валом с ледяными вершинами. Долина была покрыта густой зеленью, с которой контрастировали темные пятна многочисленных озер. Небольшие возвышенности, похожие на зеленые камни, изредка были рассыпаны на дне котловины, поднимающейся пологими террасами к лесистым склонам гор. На этих террасах и на возвышенностях, а также у берегов некоторых озер белели небольшие поселения, окруженные садами. А посередине находился тупо стесанный конус высотой примерно до середины окружающего долину горного кольца, поднявший на своей вершине большой и укрепленный город, ощетинившийся сотней башен и стрельчатых строений.

Тень от юго-западного хребта уже покрыла большую часть долины, укрывая сапфировым светом погасшие озера и подножие конуса, медленно поднимаясь к воротам города, который, золотой и пурпурный, сиял в лучах склонившегося к горизонту солнца...

Марек долго стоял и молча смотрел на этот красивый и тихий край, который он, еще до захода солнца, должен будет превратить в арену битвы, возможно, самой кровавой из тех, какие до сих пор были на Луне, пока его не пробудили от задумчивости голоса воинов, отрывистые и пронизанные каким-то священным испугом.

Он обернулся. Его люди стояли, отвернувшись от таинственной страны шернов, и с удивлением показывали друг другу что-то необычное на далеком южном горизонте. Над страной, как море волнами, покрытой идущими куда-то в бесконечность горами, в острую пилу самых дальних вершин вгрызалось какое-то неприметное, белесое облако, полукруглое сверху и удивительно не похожее на все остальное...

Марек долго не мог понять, что значит это странное явление, но потом губы у него задрожали... Да! Ведь они же находятся здесь вблизи от южного полюса и на такой высоте! Да, да! Этот небольшой кусочек, этот узкий белый серп, выщербленный внизу зубастым от гор горизонтом!..

- Земля! Земля! - уже громко повторялось среди воинов.

Некоторые падали ниц, другие поднимали руки кверху и стояли так, полные восторга, не в состоянии понять, как звезда с другого конца лунной планеты тут вдруг появилась перед их глазами!

- Земля идет за Победителем! - шепнул кто-то побелевшими губами.

- Земля пришла посмотреть на последний разгром шернов!

Ерет широко раскинул руки:

- Земля - везде! - крикнул он.- Глаза человеческие видят ее на одном месте и неподвижной, но она огибает диск Луны и стережет границы Великой Пустыни!

- Земля - везде! - хором закричали остальные.

И снова люди стали падать ниц перед Победителем, прославляя его, посланца священной Земли.

А он стоял неподвижно, забыв в эту минуту о шернах и о склонившихся к его ногам людях, и смотрел на свою отчизну - в первый раз повлажневшими глазами...

VI

В низкой и тесной комнатке стоял неописуемый гвалт Ждали магистра Роду, который сегодня чрезмерно опаздывал, и старались сократить время ожидания горячими диспутами, переходящими каждую минуту в яростные споры. Молодые люди, возбужденные, с горящими глазами подскакивали друг к другу, крича и взмахивая руками, насколько это позволяли толчея и размер помещения.

Какой-то юноша с горящими глазами и всклокоченными волосами страстно доказывал:

- Поступки, которые так называемый Победитель совершает, не входят в расчет! Какое это может иметь значение против всей суммы вреда, причиненного нам людьми, живущими в Великой Пустыне... Мы должны туда попасть, жить там!

На краю стола сидел еще не старый, но уже почти совершенно лысый человек с лицом, лишенным всякой растительности, и с улыбкой, будто приклеившейся к его губам. Выпуклые рыбьи глаза он повернул к говорящему и сказал, слегка покачивая верхней половиной тела:

- А я повторяю: там уже нет места для нас..

- Должно быть! - запальчиво крикнул тот

Лысый человек говорил спокойным и монотонным голосом

- Там нет места для нас. Пещеры, в которых они ведут пусть даже райский образ жизни, несомненно слишком тесные для большого количества народа...

- Значит, пусть уступят нам место! Пусть они идут сюда, сражаться с шернами!

- Да, да! - послышались крики со всех сторон. Лысый человек усмехнулся.

- Но как их заставить сделать это? Что? Не знаете? Какойто энтузиаст с худым, почерневшим лицом подскочил к нему с кулаками:

- Матарет! Замолчи! Ты подкуплен.

Шум еще больше усилился. Комната гудела, как внутренность УЛЬЯ, когда там находится рой; в воздухе кружились крики, доводы, восклицания. Минутами, когда шум на минуту затихал, слышались размеренные, упорно повторяемые слова Матарета

- А я вам говорю, что места там уже нет..

Остальная часть предложения тут же исчезла во вновь поднимающемся гвалте.

В какой-то момент стоящий около двери закричал:

- Рода идет!

Все сразу повернулись, чтобы приветствовать магистра.

Когда он наконец вошел, а скорее вбежал, то сразу же бросился на ближайшее кресло. Он был без шапки, блуза на нем была разорвана; всклокоченные волосы и многочисленные синяки на лице : и открытой груди свидетельствовали о происшедшей схватке.

- Что случилось, Учитель? - закричали ему со всех сторон. Рода сделал знак, чтобы все замолчали. Он сидел, бессильно опустив голову на ручку кресла и тяжело дышал. Глаза у него были закрыты, а за приоткрытыми окровавленными губами была видна дырка, оставшаяся от двух выбитых передних зубов.

Один Матарет не тронулся с мета. Он все так же сидел на столе и со своей обычной усмешкой смотрел из-под полуприкрытых век на магистра.

- Разве я тебя не предупреждал? - сказал он через минуту.- Наверное, снова читал людям проповедь!

Рода вскочил. Глаза у него заблестели. Он поднял вверх кулак, торчащий из порванного рукава, и, грозно потрясая им, начал кричать опухшим от ударов ртом:

- Негодные! Негодные рабы! Подлая темная толпа! Быдло!

- Это правда,- спокойно засвидетельствовал Матарет,- но об этом ты должен был знать уже давно...

Рода бросил на него гневный взгляд.