Антон Первушин - Бозон Хиггса (сборник)

– Можно. Ты же и сам это понимаешь…

И мне ничего не оставалось, как кивнуть. Потому что я знал: закроить можно всё что угодно. Информация – вещь послушная, что хочешь с ней, то и делай. Хочешь – стирай что было, хочешь – выдумывай чего не было. Кругом – ложь и ничего, кроме лжи. Правды вовек не сыскать, да и никого она не интересует…

– Ну и кто в вашей войне победил? – спросил я, чтоб что-нибудь спросить.

– Мы, но наша победа была относительной, – Марсианин вздохнул, что выглядело забавно – этакий вздыхающий справочник. – Нам не удалось утвердиться на Венере, к которой у нас был свой интерес. Но наша Марсианская Колония смогла избавиться от пагубного земного влияния. И теперь мы строим наш собственный мир, мир торжества разума.

Тут я рот где открыл, там и закрыл. И попытался представить себе этот мир «разумного торжества», где сельским хозяйством занимаются для достижения «внутренней гармонии», где есть «кристаллические театры» и нет Канала. Где люди даже на отдыхе думают о раскрытии «потенциалов своего мозга». Б-р-р-р! Я в такую сказку даже поверить не могу. Такую идиллию можно выстроить только внутри своей черепной коробки, когда лежишь на уютной кроватке в психиатрическом отделении Центрального Госпиталя. Нет жизни на Марсе. Нет, и не было никогда. А Марсианину этому давно мозги перепрошить надо.

– Эй, Джокер, ты здесь? – раздалось со сцены.

Я повернул голову. Ребята пробирались в зрительный зал как обычно – из-за кулис. Пончик с двумя кульками в руках, Призрак Оперы как всегда какое-то барахло из реквизита на себя нацепил, а Зубастик сидит, свесив ноги в оркестровую яму и руками машет. Да ещё улыбается – всеми своими зубищами.

Я тоже рукой махнул достаточно равнодушно – нечего их баловать.

– А это ещё кто? – Зубастик – прыг да скок – в один момент возле нас оказался, ткнул пальцем в новичка, обошёл его кругом, со всех сторон оглядел. Разве что не обнюхал. Впрочем, что с Зубастика взять? Собачья натура.

– Это – Марсианин. Знакомьтесь.

– Он что, теперь с нами будет? – спросил Призрак Оперы.

– Ага.

– А у меня еды на пятерых не хватит… – виновато протянул Пончик, разглядывая свою поклажу.

– Значит, посидишь на диете. Давно пора, – я вытащил из пакета кусок протопастилы и зачавкал на всю Оперу.

Пончик обиженно запыхтел.

– А он что, правда, с Марса? – Зубастик всё ещё нарезал круги вокруг новичка.

– Ага, а ты – с Луны! – фыркнул Призрак Оперы. – Ты давно мозги диагностировал? На Марсе жизни нет.

– А вот и есть! – Зубастик выпрямился, руки в бока упёр. Гордо засиял всеми зубами. – Я у своего опекуна ту, заблокированную зону памяти хакнул! И мы такое узнали! Оказывается, он раньше на космодроме работал. Диспетчером на линии Земля – Марс. Там раз в два года движение – как трафик на Канале во время «Субботнего вечера».

– А почему – раз в два года? – спросил Пончик, глотая слюну.

– Потому что период между противостояниями Земли и Марса занимает семьсот восемьдесят дней, – это уже сам Марсианин голос подал. – По-вашему – чуть больше двух лет. А по-нашему – год. Мы года по Противостояниям меряем.

– Нехилый у вас годик! – Зубастик уставился на гостя с уважением. – А сколько тебе лет тогда?

– По-нашему – восемь лет и четыре месяца.

– Во круто!

А я грыз протопастилу, стараясь не скрипеть зубами от злости. Это что такое получается?! Весь этот бред – правда, что ли? И ещё – почему это я обо всём узнаю в последнюю очередь?! Ну, Зубастик… Ну, погоди!

– Так-так, – я в упор посмотрел на Зубастика. – Что ты ещё знаешь такого, о чём мне знать не положено?

– Я… Это… Ну… – Зубастик потупил взор и всем видом изобразил хомячка с гранатомётом. – Я хотел сказать, честно, Джокер… Я просто забыл… Я только позавчера его хакнул, и сразу же тебе сказать хотел… Но ты тогда такой злой был… Сразу нас на Кладбище потащил, с вампирами драться. А потом из головы вылетело… Ну просто вылетело – и всё… Забыл…

Я ещё минуту сверлил его взглядом, пока хомячок с гранатомётом не превратился в хомячка с пылесосом. Такого виноватого и полностью сознававшего всю тяжесть своего преступления. Так-то лучше.

– Значит, на Марсе действительно есть колония? – спросил я, делая вид, что меняю гнев на милость, – настоящей милости от меня Зубастик не скоро дождётся, это точно.

– Похоже на то! – Простодушный Зубастик облегчённо продемонстрировал свой кошмарный оскал. – И они даже торгуют с Землёй, товары всякие возят… Во всяком случае, когда Кэш там работал пять лет назад, так было.

– И сейчас – так же, – снова встрял в разговор Марсианин. – Почти восемьдесят процентов марсианской продукции уходит на экспорт – к вам. Кибер-мозги, например, те, которые альфа-класса, – они все на Марсе произведены. На Земле пока таких технологий нет.

– Ха! – Я чуть пастилой не подавился. – Хочешь сказать, у меня мозги марсианские?

– Если альфа-класс, то да.

Это надо было переварить. Вместе с пастилой. Мало того что на Марсе есть жизнь, так я ещё этой жизни своим мозгом обязан!

– Кстати, похоже на правду, – задумчиво сказал Пончик. – Заметили, что раз в два года цены на кибер-мозг и прошивки к нему сильно падают, а потом снова вверх ползут? И обновления и патчи для мозгов появляются раз в два года…

– Да бросьте вы! – Призрак Оперы фыркнул. Во время всего предыдущего разговора он стоял, привалившись к бортику, отделяющему зал от оркестровой ямы, и тихонько насвистывал арию дона Хосе – что свидетельствовало о его плохом настроении. В хорошем он обычно свистел «Тореадора». – Вам в мозги спам заливают, а вы и рады…

– Значит, ты не веришь, что я Кэша хакнул?! – Зубастик от злости чуть не затявкал.

– Что ты его хакал – верю. А что хакнул – нет. Его блок даже Джокер взломать не смог, что тут про тебя говорить? – презрительно изрёк Призрак, а я довольно кивнул. Вот-вот, и я о том же!

– Но как же?! – Зубастик изобразил обиженного хомячка во весь рост. – Я же видел! Сам видел! И космодром, и диспетчерскую…

– Ты про ложные блоки слышал? – сказал Призрак Оперы голосом моей любимой Трынделки. – Это когда настоящую память прячут за стенкой, а на стенке красивую картинку малюют – такую сказочку. А потом ставят ещё один блок. Вот, ты верхний блок снял, сказочку увидел и радуешься. Только и всего.

– Да ну? А он, – Зубастик снова ткнул пальцем прямо в нос Марсианину, – тоже врёт?

– Конечно. Захотел Джокеру в доверие втереться, вот и заливает…

Зубастик рот открыл, но что сказать с ходу не придумал, то на меня, то на Марсианина возмущённо зыркал. Это уже становилось скучно.

Я отправил в рот последнюю пастилку и кинул пакет Призраку – когда набито генеральское брюхо, наступает время кормёжки солдат. А он сегодня свой паёк честно заслужил. В отличие от Зубастика.