Андрей Плеханов - Левый глаз (сборник)

27 апреля 2026 года. Черт возьми, я так и думал! Вчера встречался с Петькой Овчаренко – одним из тех, кто выжил в Лашо. Он напился до чертиков, рыдал. Проболтался мне о Руне Мести. Сказал, что ее создал Патрик. Дети в мире уже почти совсем не рождаются – в том числе и у нас, новусов. Патрик свихнулся, это определенно! Молю Бога, чтобы этому чудовищному процессу можно было дать обратный ход. Я точно знаю, что Патрик в Жуковой Яме, но его секретарь упорно отвечает, что там его нет. Завтра отправляюсь в Красноярск – попытаюсь пробиться к нему лично.

30 апреля 2026 года. Патрик, негодяй, что же ты наделал…"

Клаус замолчал. Жуткая тишина нависла над кабинетом.

– Ну, я думаю, все ясно, – сказал Клаус. – Вы поняли, детки, что натворил ваш любимый папочка? Что ты теперь скажешь, Патрик?

– Ничего не скажу, – чуть слышно произнес Ньюмен. – Все скажет Алексей.

Клаус резко повернулся и увидел Беркута. Тот стоял в проеме открытой двери, нацелив на Клауса ружье.

– Я же говорил тебе: не трогай Парика! – рявкнул Беркут. – Убери пистолет, идиот! Считаю до трех! Раз. Два…

Клаус спешно разжал пальцы, "Магнум" с пластмассовым стуком упал на пол. Мальчишка вырвался из хватки Клауса и бросился на руки к Элис.

– Патрик не убивал человечество, – сказал Беркут. – И не Патрик создал Руну Мести. Тогда, когда я писал этот чертов дневник, я еще не знал об этом. А ты… Ты залез в мой сейф, выдернул одну-единственную страничку, даже не удосужившись прочитать дневник до конца, и пришел сюда пугать детей украденным пистолетом. Ты – редкостная дрянь, Клаус. Я не хочу тебя больше видеть.

– Ну так убей меня! – крикнул Клаус. – Убей!

– Еще чего! – Беркут опустил ружье. – Хочешь и меня извозить в грязи? Не выйдет.

– Руну мести создал Жак Ленвэн, – тихо произнес Патрик. – Сумасшедший француз, один из десяти выживших в Лашо. Я слишком поздно узнал о том, что он натворил. Он действительно сошел с ума – тогда такое еще случалось среди новусов. Я носился за ним по всей планете, пытаясь узнать, как он это сделал. Он удирал и прятался. Когда мы все-таки заперли его в гостинице в Марселе, он пустил себе пулю в лоб. Он переиграл всех – и сапиенсов, и новусов. Я пытался создать Руну Возрождения все эти столетия… Я безнадежно опоздал. Я согнул эту руну только двадцать лет назад…

– Это не имеет значения, – горько сказал Клаус. – Ты придумал Руну Мести или не ты… Самое главное – то, что именно новусы прикончили сапиенсов. Это было неизбежным ходом в их эволюции. Новусы выступили в роли кукушонка, который выпихивает птенцов из гнезда, чтобы весь корм достался ему одному.

– Дети, кыш отсюда, – сказал Беркут. – Идите играйте, делайте уроки. Мы поговорим с дядей Клаусом наедине, без ваших маленьких ушек.

– А вы убьете дядю Клауса? – спросил Дэвид, совершенно уже оправившийся от испуга, изнывающий от любопытства. – Вы застрелите его, да?

– Дэйв, что ты такое говоришь?! – возмущенно крикнула Элис. – Тебе же объясняли в школе, что людей убивать нельзя!

– Не убьем, конечно, – мрачно усмехнулся Беркут. – Хотя, честно говоря, ума не приложу, что с этим Клаусом делать.

Клаус плакал. События последних дней окончательно доломали его психику.

– Клаус, вы действительно не хотите жить в мире новусов? – спросил Патрик.

– Не хочу! Ненавижу вас, новусов! Убейте меня, пожалуйста! Пожалуйста! Я так больше не могу!

– Может усыпить его, а? – предложил Беркут. – Чего человеку мучаться? Лет через двести придумаем какое-нибудь быстрое средство от отказничества, тогда и разбудим его…

– Я могу отправить вас в прошлое, Клаус, – сказал Патрик Ньюмен. – В мир сапиенсов. В ту эпоху, о которой вы вспоминаете с ностальгией.

– Ты это серьезно, Патрик?! – Беркут выглядел совершенно ошеломленным. – Ты сумел доделать эту руну? Как ты ее назвал?

– Пока – никак. Она еще не опробована, но, в общем-то, готова. Клаус, вы хотите, чтобы мы испытали это на тебе?

– Да! – крикнул Клаус. – Я хочу! Пожалуйста, Патрик, сделайте это!

– Вы не боитесь, что произойдет сбой? Теоретически вас может закинуть в кембрийский океан к каким-нибудь трилобитам. Или в мезозой к динозаврам.

– Наплевать! Лучше пусть меня слопают мамонты!

– Мамонты не ели людей, – заметил Патрик. – Впрочем, я почти уверен, что все получится и вы окажетесь именно в том году, котором захотите. Но подумайте – что это вам даст? Ведь вам придется снова пройти весь свой жизненный путь, повторить его – в 2007 году вы заболеете меланомой, станете новусом, чтобы вылечиться, а потом снова будете наблюдать старение и смерть человечества. И, в конце концов, окажетесь в нынешнем, 2345 году со своими прежними проблемами.

– Все будет так, как надо, – уверенно заявил Клаус. – Я прекрасно помню, где находилась та проклятая родинка, из которой развилась моя меланома. Патрик, вы перекинете меня куда-нибудь в начало 2005 года, за два года до болезни. Я вырежу эту родинку заранее – я найду для этого самого лучшего хирурга. Я не заболею меланомой. И когда появится АПВ, я не буду ей заниматься – ни за что, ни за какие блага в мире. Я проживу свою жизнь простым смертным и лягу в гроб со счастливой улыбкой на губах. Довольно с меня бессмертия. Хватит, эта роскошь не для меня.

– Хорошо, – сказал Ньюмен. – Будем надеяться, что вам повезет. Мне необходимо произвести некоторые приготовления, но, в любом случае, через час я буду готов.

– Не дай бог, ты передумаешь и решишь все-таки стать новусом, – добавил Беркут. – Если ты снова появишься здесь, Даффи, я тебя точно пристрелю. Возьму грех на душу.

– Не вернусь, – пообещал Клаус.

Патрик сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Сегодняшний день потребовал от него полной выкладки.

Что ж, на то они и проблемы, чтобы их решать. А с Клаусом Даффи нужно было разобраться давно. Он стал слишком опасен.

– Почему ты это сделал именно так? – спросил Беркут. – Ты же знал, что он украл у меня пистолет. Знал, что он читал мой дневник. Почему ты разрешил ему придти сюда, позволил ему сцапать Дэйва, а потом еще и отпустил его?

– Так было нужно, – устало сказал Патрик. – Я отпустил его душу. Пусть себе странствует. Может быть, она найдет то, что ищет.

– Ты что, всерьез воспринял его теорию о душе? Это же бред сивой кобылы!

– Это старое учение, Беркут. Не Клаус придумал его, и не тебе называть его бредом. Мы стараемся очистить свою память от того, что кажется нам атавизмами прошлого. Мы забыли многое из того, что стало нам ненужным. Иногда я думаю – не напрасно ли… Мыслеформы хороши, но чрезмерное их использование может оторвать человека от реальности, подменить его жизнь виртуальным суррогатом. В чем-то Клаус был прав. Нельзя забывать о естественных процессах. Стоит подумать над этим…