Аркадий Евдокимов - Принцип причинности

Устанавливал ядосборник Васька – во-первых, у него был накомарник и перчатки, во-вторых, ребята считали, что пчёлы к нему давно привыкли. Стёкла Васька уложил прямо на лоток, прилепив его для надежности куском воска. Постоял немного рядом, наблюдая. Пчёлы сначала вроде забеспокоились вмешательству и новым запахам (клей, похоже, ещё вонял), но быстро успокоились и полезли в улей между стёклами – другого пути у них теперь не было. Удовлетворенный результатом Васька подсоединил провода и отошёл от улья.

– Ну что? Ползут? – спросил его Славка.

– Ползут, – ответил он. – Включай!

Славка воткнул вилку в розетку.

– А теперь пошли купаться! – заявил Славка. – Яду всё равно долго ждать. Час. Или два.

– Какой час? Неделю!

– Тогда тем более пошли!

И они убежали купаться.

Однако неделю прождать им не удалось. Даже суток не прошло. Да каких там суток! Часа через два с дымарём и в накомарнике вышел во двор Васькин дед – проведать ульи. И заметил горку пчелиных трупов возле одного из них. Обеспокоенный дед подошёл поближе – узнать, что стряслось. И тут, как назло, сыпанул весёлый летний дождь. Дед увидел, как ползущую меж стекол пчелу ударило током. Она дёрнулась, скрючилась и замерла.

– Ах, паразиты, чего удумали, – пробормотал дед и начал откручивать провода. Тут и его шибануло электричеством, да так, что он подпрыгнул, и накомарник слетел у него с головы.

Когда гонимые дождём мальчишки ворвались с хохотом в столярку, там их ждал сюрприз. На высоком табурете, возле верстака, сидел Васькин дед, нетерпеливо постукивая ногой по полу. Седая борода его остро топорщилась, а левый глаз и щека раздулись от пчелиного укуса. Впрочем, и правая щека тоже, кажется, опухла. Глаза его быстро пробежали по лицам пацанов. Ну, мол, кто придумал смертоубийство, признавайтесь. Васька, тяжко вздохнув, сказал:

– Мы яду хотели добыть.

– Кто придумал стёклышки с проводами? – грозно спросил дед.

– Я, – совсем тихо ответил Васька. – Я в твоём журнале прочитал, честное пионерское! Там всё написано было, и с рисунками. Мы по науке делали!

– По науке? Пчёл губить по науке?! Меня самого чуть не пришибло! А ну, тащи сюда свой журнал, японский городовой!

Васька пулей вылетел из столярки, промчался по двору и скрылся в доме. А через минуту уже скакал, перепрыгивая лужи, назад. В руке он держал толстый журнал «Пчеловодство».

– Ну и где твоя статья? – полюбопытствовал дед.

– Щас, щас, – Васька лихорадочно листал страницы, – точно этот номер, я помню… Вот!

Васька протянул деду журнал, раскрытый на нужной странице. Тот глянул, пожевал губами, посмотрел на картинки, перекинул страницу… Потом протянул журнал Ваське и сказал коротко:

– Читай.

Васька набрал воздуха в лёгкие, прокашлялся и начал читать:

– В настоящее время известно много устройств для сбора пчелиного яда. По принципу раздражения пчел они разделяются на…

– Нет, не здесь, – перебил дед, – вот здесь читай! – И ткнул пальцем в абзац.

– …прибор разработан в НИИ пчеловодства при Горьковском университете. Технология получения яда позволяет взять от пчелиной семьи за весенне-летний сезон без ущерба для её продуктивности 2 г яда. Прибор состоит из ядоприёмной рамки и прерывателя электрического тока…

– Дальше, дальше читай, другой абзац!

Васька вздрогнул и быстро стал читать:

– … на прибор подаётся напряжение 6 В от аккумулятора. Электрический ток раздража…

– Стой! – приказал дед. – Вот оно! Понял?

– Что?

– Какое напряжение подаётся!

– Понял…

– И какое?

– Электрическое…

– Ясно, что электрическое. Размера какого?

– Кто какого размера?

– Ток!

– Обыкновенного… Какой в провода поместится.

– Какого обыкновенного?! Это что у тебя написано тут? Вот тут! Читай!

– Шесть Вэ.

– И что это значит?

– Не знаю. Я не понял, что это, и пропустил.

– Вы тоже не знаете? – спросил дед, обратившись к замершим в страхе мальчишкам.

– Это шесть вольт, – тихо сказал Андрюшка.

– Правильно. А в розетке сколько вольт?

– Двести двадцать…

– Так какого лешего?!

– Я не зна-а-а-ал, – потянул Васька и скривил губу.

– Вот за незнание тебе сейчас и влетит, – ровным голосом объявил дед, – запомнишь, что прежде чем начать что-то делать, надо сперва хорошенько разобраться, а не бежать, сломя голову. А вы, олухи царя небесного, смотрите!

И дед снял с гвоздя широкий кожаный ремень.

Понятное дело, подходить к ульям мальчишкам запретили раз и навсегда. Стало быть, план с пчелиным ядом бесславно провалился. Но уже в пятницу родился новый. После обеда Славка пришёл в столярку и объявил:

– Между прочим, за сто грамм сушёных комаров в аптеке платят сорок рублей!

И беспокойные головы тут же включились в работу. Комаров в округе хватало, за этим дело не станет. Только как их насушить? И как наловить? Вряд ли аптекарша, тётя Зина, примет расплющенных комаров, тех, что остаются после шлепка ладошкой. Сколько мальчишки ни думали, сколько ни изобретали, но ничего лучше ловли сачком изобрести не смогли. Решили ловить комаров и живыми запихивать их в трехлитровую банку. Там и держать, пока с голоду не сдохнут. Вечером того же дня, когда жара спала, и первые комары начали противно пищать в ушах, друзья приступили к делу. Сачок был всего один, поэтому гонялись за комарами по очереди. Славка сидел с банкой, ему вменили в обязанность открывать и закрывать крышку. Ловля протекала с воплями и толчеёй, Ваське даже досталось в глаз черенком сачка, слава богу, без синяка, и, значит, без последствий со стороны родителей. Часа через два азартной беготни мальчишки решили узнать результат. Банку внесли с освещённую столярку и принялись считать комаров. Дело шло туго, потому что комары не хотели спокойно сидеть на месте, а норовили полетать. И только когда банку поставили на верстак, они потихоньку успокоились и расселись по стеклу. Начитали тридцать шесть живых-здоровых и двоих раненых. Раненые плохо передвигались – хромали. Да и летали как-то косо.

– Интересно, сколько грамм мы уже поймали? – спросил Васька.

– Грамм сорок, – авторитетно заявил Славка.

– Откуда ты знаешь?

– Ну не может же комар весить меньше грамма!

– А сушеный?

– Не знаю. Может, и меньше.

– Кстати! А как мы будем их сушить? Это ж не рыба, в глаз веревку не проденешь, на улице не повесишь.

– Ничего, придумаем. Наловить бы только побольше.

В тот вечер они поймали ещё двадцать четыре комара. Всего, выходит, в банке дожидались своей участи шестьдесят два пленника. Банку плотно закрыли капроновой крышкой и оставили на ночь. А на следующий день, когда вспомнили про неё и пришли проверить, оказалось, что все комары сдохли.