Array Литагент «Ридеро» - Культура прокариотов

Пиво, не смотря на соседство с растительным маслом, оказалось похожим на чешское. Михаил Иванович, смакуя, выпил первую бутылку. Со второй расправился значительно быстрее. Ждать мужика бесполезно. Михаил Иванович мысленно похвалил находчивого алкаша. Правильно. Прежде чем попрошайничать – заинтересуй человека!

Глядя на экран телевизора, Зверев пил пиво и соображал, куда потратит заработанные деньги. Машину не хотел, квартира у него была. Семья распалась пять лет назад. Прожив совместно десяток лет, супруги мирно расстались. Детей не нажили – терпеть друг друга стимула не было. Женились по первой любви. Романтика закончилась, исчезли чувства. Родителей своих он не знал. Вместе с братом, на два года младше его, Михаил Иванович бок о бок прожил в интернате. Так же прошли школу жизни в медицинском институте. Оба не стали врачами. Михаил Иванович избрал научную стезю, брату Толику приглянулась журналистика. Начав с коротких заметок в скромных газетках, он выбрался на общероссийский уровень. Теперь Анатолий Иванович имел собственный раздел в популярном журнале, часто выступал по телевидению, успел опубликовать научно-популярную книгу о психических возможностях человека. В деньгах он не нуждался, часто помогал старшему брату – мученику науки.

Размышляя, Михаил Иванович допил пиво. Лёг и сразу уснул. Ночью его не тревожили ни сны, ни люди. Проснулся Зверев по привычке в шесть утра.

Пользуясь VIР-положением, он побрился в номере из действующей розетки возле телевизора. Ослабевшей после вчерашнего рукой, Зверев потрогал раскуроченный шланг душа, усмехнулся.

К семи утра пришла будить горничная. Девушку сменила женщина средних лет. Она порадовалась, что постоялец уже на ногах, но посетовала на количество пустых бутылок с неопознанными этикетками.

– Это всего лишь пиво, – сказал Михаил Иванович, отведя глаза в сторону.

Горничная ушла. Голова Зверева отказывалась работать. Ни одна извилина не желала шевельнуться в глухой пустоте. Мозг отдыхал, тело двигалось автономно. Михаил Иванович собрал дорожную сумку и направился в контору к Пригожину.

– Готовы, Михаил Иванович?

– Когда вылетаем?

– Через полчаса. Не хотите позвонить брату?

– Если я вернусь в «собственной машине» с красным крестом, мою зарплату отдадите брату? – спросил Зверев.

– Да, – сказал Пригожин. Ответ понравился Звереву. Без экивоков, коротко и понятно.

Михаил Иванович сел к телефону. По памяти набрал несколько номеров, ни один не отвечал.

– Пока не подъедет машина, звоните, – посоветовал Пригожин. – Брату, его жене, на прежнюю работу.

– Зачем вам это нужно?

– Это нужно вам.

Пригожин вышел из кабинета. Ему доложили о покупке постояльцем шести бутылок пива. О встрече Зверева с раздолбаем Сёмкой. Этот алкаш работал по найму – иначе было нельзя. Без путного специалиста-ремонтника релейки не обойтись, хотя за прогулы из-за пьянки его следовало уволить. Так и держал его Пригожин на коротком поводке: платил мало, но требовал устранять каждую аварию, каковая случалась редко за счёт профилактики, проводимой тем же алкашом Сёмкой.

Зверев не стал искать пьяного Семёна, это хорошо. С другой стороны, Зверев безразличен к деньгам и общению. Такой человек может бросить производство. Пригожин насторожился. Зима – лучший дорожный строитель. Намертво скованы непроходимые хляби, а на подстанции пара охотничьих лыж.

Летом они не нужны, а к зиме забрать забыли. Поручить вертолётчикам? Зверев заподозрит в недоверии. Вдруг после этого Михаил Иванович пожелает улететь обратно, не в тюрьму же его привезли?

Пока Пригожин ломал голову над неожиданно свалившимися на него вопросами, Зверев размышлял, глядя на аппарат с ярко-красными кнопками с затёртыми цифрами. По фрагментам тёмно-синего цвета можно было догадываться, где какой номер. Пользоваться советами нового начальника не хотелось. Звонить на место бывшей работы не имело смысла. Как и жене брата. Зверев набирал и набирал служебные номера телефонов Толика. Наконец кто-то соизволил подойти к аппарату.

– Я вас слушаю, – заявил женский голос. Секретарша?

– Мне нужен Анатолий Иванович Зверев.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Михаил Иванович Зверев.

– Где вы находитесь?

– К чему столько вопросов? Зовите Анатолия Ивановича или кладите трубку.

– Анатолий Иванович в командировке. Он просил поговорить с вами, когда объявитесь.

– Объявился. Говорите!

– Я и спрашиваю, где вы находитесь?

– Это нетелефонный разговор. – Михаил Иванович знал, что не в правилах брата доверять что-либо секретарше.

– Вы очень далеко?

Зверев молчал. Упорные намерения узнать его местоположение настораживали.

– Брат просил передать вам, что его не будет в течение трёх месяцев. И хотел, чтобы вы никуда не выезжали.

– Чем-то мотивировал свою просьбу?

Секретарша молчала. Михаил Иванович понял, пришёл ей на помощь.

– Как это объяснил?

– Никак, – цыкнула секретарша жвачкой, – просто сказал и всё.

– Поэтому вы спрашиваете, где я нахожусь?

– Да.

– Записывайте, – Михаил Иванович назвал городишко, начальника электростанции. Сообщил о предстоящей ему зимовке в тайге.

– Когда закончится ваша командировка?

– Через сто дней.

– Что передать Анатолию Ивановичу?

– Привет! – Михаил Иванович положил трубку. Зачем звонил? Передать привет Толику через малограмотную секретаршу.

Под окном заурчал воинский «Уазик». Зверев вышел из кабинета. В коридоре встретился Пригожин.

– Михаил Иванович, до истечения срока договора обратного пути нет, – напомнил Алексей Исаевич.

– Хотите убедиться в «железности» моих нервов?

– Уже убедился, – улыбнулся Пригожин. – В добрый час!

Зверев сел в машину. Других пассажиров не было. Разговаривать с водителем не хотелось. Михаил Иванович желал побыстрее сесть в вертолёт да подремать.

На взлётной площадке ожидал крупный вертолёт. Его брюхо было окрашено в красный цвет. Пожарная «восьмёрка», подумал Зверев. На борту кроме экипажа не было никого.

Во время полёта однообразная картина бескрайней тайги утомила Зверева. Михаил Иванович отвернулся от иллюминатора. Подремал три часа с небольшим. После посадки он продолжал сидеть на деревянной лавке. Выходить без трапа? Прыгать на бетонную площадку, чтобы сломать шею? В голове Зверева прозвучал голос Пригожина: «Обратного пути нет».

В салон вошёл лётчик. Он открыл дверь, сбросил вниз верёвочную лестницу.

– Спускайтесь следом! – сказал он.

Михаил Иванович посмотрел вниз. Площадка была чистой от снега. Лётчик быстро спускался.

– В контракте не предусматривались навыки акробата-эквилибриста! – крикнул Зверев.