Евгений Крипт - Зачем любить людей

Мёртвые зрачки Карны маячили в моём подсознании равноценными дольками луны и солнца. Словно напоминая, что выловить меня эти неизвестные могут и днём и ночью. Поэтому я опять проигнорировал вопрос, обмолвившись:

– Так надо.

– Хорошо, и где ты собираешься спать? В подворотнях? – Казалось, что парень вообще об эмоциях не слыхал… говорил он без насмешки, а просто интересуясь.

– Ничего. Я в армии и не в таких переделках бывал. Иногда приходилось после марш-броска в камуфляже, с автоматом, сапёрной лопаткой, флягой и прочим засыпать на пороге казармы. Отбоя даже с парнями не дожидались, падали, как подкошенные и получали в морду от командира.

Мои ностальгические (и не совсем правдивые) порывы он не оценил и резко засобирался:

– Ладно, чувак. Приятно с тобой иметь дело, но раз ты решил жить, как бомж, я тебе ничем не могу помочь. Мне уезжать нужно.

– Я еду с тобой! – Тоном, не терпящим возражений, потребовал я.

Он и прозрел, наверное впервые, чувствуя зависимость от кого-то. Привыкай, пацан. Вечно задницу просиживать за пару виртов не будешь. Придётся и на дядю попахать.

– Я тебя что-то не понял. Чего это ты со мной ехать вздумал?

– Всё просто. Ты мой консультант, и должен постоянно находиться со мной рядом. К тому же, как я уже говорил, сидеть дома я не намерен.

Он и не пытался брыкаться, отговаривать. Этот парень напоминал мне кого-то или что-то… то ли амёбу, то ли инфузорию, то ли другое простейшее…

Такси приехало по заказу и очень быстро. Решив не скупиться, я ускорил время отъезда и перечислил холёному водителю в разноцветной рубашке крупную сумму. С этой автомобильной службой меня связывали поганые воспоминания. И теперь я откинувшись на заднем сидении, с удовольствием смотрел на вышколенного водителя, не знающего иных слов кроме: «Спасибо, пожалуйста, будьте добры». В процессе езды, Кис выкладывал, куда мы собственно едем:

– … Познакомились, мы с ним в Паутине около года назад. Чувак показался мне толковым, но без внутреннего стержня. Я его и подтолкнул к его настоящему призванию, к тому чем ему следовало заниматься, и чем он занимается по сей день.

– И к чему же?

– К фокусам.

Я схватился за голову.

– То есть ты хочешь сказать, что мы едем на выступление фокусника? Мда. Смотреть, как он кролика из цилиндра вытаскивает или платочки разноцветные достаёт из под нижнего белья? Тебе что, пять лет? – Я лучился негативом. Ещё и так некстати, вспомненная машина свалилась на меня камнем на верёвке. Я разнервничался и позвонил маме, попросив завезти мою тачку в гараж. Только у мамы хранился добавочный комплект ключей, и водила она отлично. За растолковываниями месторасположения машины, попутно вносил ясность и Кис.

– Я разносторонняя личность, и мне не чуждо интересоваться многими вещами. Фокусник из него вышел профессиональный, поэтому он проделывает действительно высококачественные трюки. Апчхи. – Время от времени он точно вспоминал, что болен и начинал заливаться кашлем с насморком. – В общем, история там длинная вышла, и тебе на неё разумеется должно быть всё равно. – Утвердительно закончил он.

Как в воду глядел. Я как раз договаривал с мамой, и душа понемногу оттаивала. Машина хоть в целости будет. Мать родная всегда побеспокоится об имуществе сына.

Спальные районы промелькнули случайным видением, и ныне здравствовала пограничная зона между ними и центром. На ней и располагался Дворец культуры и искусства, куда нас привезла нелёгкая. Глядя на исполинское сооружение из мрамора, куда я хаживал кататься на коньках в детстве – я почему то удивился. Видно решил, что место фокуснику, какому бы ни было, впору выступать в актовых залах режимной застройки, а не здесь.

Мои предположения бились вдребезги об припаркованные десятки машин и зрителей, тянущихся к неоновой вывеске: ВХОД. Все они испытывали жгучий голод до острых ощущений. На вышеупомянутом входе стояли секьюрити в строгих костюмах и с непременными рациями, как атрибутом их образа. Шманали они всех без исключения, и даже ропщущих альвиек в стильных платьях с бутиков и полуголых деапсидов, которым и пронести то что-то было негде. Зачем крокодилам любоваться фокусами, ума не приложу.

Успеть то успели мы к самому началу представления. Перед выходом из дома, Кис мне выдал чистую отцовскую рубашку, серые брюки и туфли из категории: «прощай молодость.» По одежде и по опухшему лицу, я теперь смахивал на папу-алкоголика, который вывел своего сына на культурное мероприятие. Печально.

Турникет прокрутился, и мы сразу натолкнулись на одинокий взгляд консьержа, сторожащего пустые вешалки с номерами. Из буфета подтягивалась публика, а значит представление должно было вот вот начаться. Я спросил у спокойного Киса о его ощущениях перед предстоящим выступлением, и он честно ответил:

– Думаю сойдёт. А так посмотрим, что будем. После представления, думали с фокусником выпить вина, но с тобой вряд ли получится. Будешь висеть на ушах – мешать беседе.

Наградив его честную натуру неприязненным взглядом, я расталкивал затор на проходе, в котором тянулось пахучее амбре от коньяка, сигаретного дыма и пота. Жгучего, всё выедающего пота. И для кого интересно выпускают рекламы про антиперспиранты?

Амфитеатр зала забился только на четверть. И то я судил на глазомер и навскидку. Может и больше. Но для такого комплекса, и пары тысяч будет маловато, поэтому смотрелось всё внушительно. Рядом с нами билетёр посадил двух разнополых дворгов, и заодно проверил наши билеты. Кис показал две размалёванные бумажки, скорее похожие на фантики, и тётка отстала.

Дворги своим хохотом глушили шум зала, и я от такой компании был, честно говоря, не в восторге. Отвлечься от суровой реальности мне помогал Кис, которого я заваливал вопросами:

– Откуда билеты достал? Неужто твой друг фокусник переслал? Или поддельные достал? – Трагически подвывая, спросил я у него. Спящая в вечной дрёме Карна вновь форсировала где-то на грани моей проклятой черепушки, и я не мог избавиться от навязчивых видений. Наркота… всё она. Я начал опасаться за своё здоровье. А если я умру? Я ещё так молод, чтобы подыхать от последствий форс-мажорного случая.

Хотелось взять пример с Киса. Полнейшая отстранённость и расслабленность. Его не волновало ничто в этом мире: ни падение биржевых акций, ни вонь собственных нестираных носков. А у меня нервы просто зашкаливали.

Я поёрзал. Мы сидели на пластмассовых сиденьях, которые лепились одно к другому. В кинотеатре, обычно крепились мягкие сидушки и выемки для поп-корна и сладкой воды, а здесь выбирать не приходилось. Садись на жёсткую поверхность и наслаждайся. Или как вариант: проплачивай зону для VIP и радуйся своей избранности.