Евгений Крипт - Зачем любить людей

Кис пропустил вопрос мимо ушей, спросив о главном:

– Ты зашёл на их сайт? Как зовут этот венчурный фонд в одном лице?

– Обижаешь, начальник! Сайт был мной исследован вдоль и поперёк. Я ввёл в поисковике имя этого мудака – Элай-Ти и тут же нарыл кое-что интересное!

– Ты главное, не отвлекайся. Апчхи! – Тестер знал, насколько Роллинз любил потрепаться, и поэтому подбивал его к сути, как только мог.

– Ф.И.О. нашего бородача – Клос Веллинг-старший. Профессия – предприниматель. Исчерпывающе звучит? Уверен, что имя фейковое, как и род занятий. В списке его почётных заслуг значится перечисление средств храмам Элуны и Восьмёрки, приютам для престарелых людей и дворгов и открытие доброго десятка детских площадок по всей ситте. Добрый дяденька ещё и филантроп, ко всему прочему. Разве не святой? И как мы могли про него подумать дурное?

Есть над чем призадуматься. Кис присвистнул про себя, услышав перечень положительных общественных дел. Застраховал себя мужик по всем фронтам, так что прикопаться не к чему. Нужен более детальный обзор его личности, а дать его может…

– Подружке своей скажи, чтобы в рапорте прописала всё вплоть до размера его зубной щётки и предпочитаемого цвета носков. – Болтливость Роллинза иногда разила хуже ножа в голень. Любовь к уединению у Киса связывалась с предпочтением выводимых на экране букв и цифр, вместо вербалики. Молчание – золото, так говорили мудрые предки? Или оно самое, или конкретика.

О хороших манерах все позабыли, стоило сказать о начинающейся фотосессии. Гости фестиваля ломанулись, как коты на свежую рыбу, увидев спускающихся именитых гостей. Дамы в вечерних платьях, поднимая подолы – летели к овалу ступенек зигзагов лестниц, и их кавалеры и просто мужская публика не отставали тоже. Защёлкали цифровики, заключались в объятия натужно-давящие улыбки звёзды. Отделившийся от вспышек объективов Кис словил внимательный взгляд.

Мимо него продефелировали переодетые в цветные лохмотья артисты на ходулях, с масками, похожими на клювы цапель и в колпаках. Костюмированное шоу кому-то грозило вылиться в немалые вирты… Кис просмотрел участников маскарада и не заметил, чтоб кто-то за ним следил. А вот с боковой ложи… на перила свесилась Мелани и маяковала, чтоб он сваливал. Да, похоже и правда пора покидать особняк, предоставив выполнять его работу – другим.

Мелани прошлась тонкими пальчиками по гипсовым статуэткам и резным украшениям из костей. Её заводила доступность богатства, где всё имеющее цену – лежит на виду, готовое. Стоит захотеть – и оно тут как тут, без музейных застеклённых витрин и охранников. Власть, самая мизерная и с первого взгляда незаметная – значилась вторым пунктом её маленьких женских прихотей. Сейчас оглядывая холл с вершин ложи, выделенной под неё и её труппу, она понимала, как приятно чувствовать себя избранной и желанной. Избранной на фестиваль, принесший ей известность среди богачей, и желанной… гостьей будущих мероприятий. Она пылала уверенностью, что двери домов состоятельных граждан раскроются перед ней и кроме одиозного контракта со своим лейблом она получит свободу. Промоутер её тура предписал ей отдавать лейблу больше шестидесяти процентов выручки, запретил саморекламироваться и многое другое. Но теперь всё изменится. Кинофестиваль был отправным пунктом к дальнейшей славе и богатству.

Тур удался, и Мелани гордилась собой по праву. Заработок разошёлся на оплату вспомогательного персонала, или как ей легко выговаривалось – труппы. Грубые обозначения лучше заменять чем-то приближённым к искусству. Приятней называть монтажёра по свету – ассистентом лицедея, и пусть её называют пафосной стервой. Если говорить о стервозности, ей следует уладить проблемы гендерного характера. Мужчины – плод дурного воображения творцов – создателей терры. Кто их дёргает за язык произносить, то о чём следует смолчать? О, нравы мужские, они неизменны! Хотят во всём быть лучше женщин, или хотя бы в чём-то одном. А получается, что ей нужно за ними подметать мусор…

Пока её труппа фотографировалась на фоне грандиозного холла, Мелани прогнозировала дальнейшие шаги. На глаза ей спадала вуаль, а прелестную фигуру охватывало, отороченное мехом куницы, платье, c накинутой на шею горжеткой. Сей ретро-образ должен был запомниться многим, тем самым кладя ей в копилку несколько очков славы. Пиар – слово, прятавшееся во многих вещах, порой даже самых неприметных.

А на их трибуну поднялся темноволосый альв – создатель фестиваля, и только стоическое терпение помогло иллюзионистке удержаться от восторженного вздоха. От образа такого красавца стыла юная кровь, а после вновь воспламенялась. Совершенство альвийской расы кем-то воспевалось, кем-то бранилось из-за одной лишь зависти…непременной оставалась только нетленность и чувственность их красоты.

Белокурый кавалер в безукоризненном смокинге галантно поцеловал руку дамы. Когда Мелани убрала кисть, кавалер задал ей вопрос низким очаровательным голосом:

– Вы довольны нашим гостеприимством, прекрасная Мелани? Все ли вас устраивает?

– Кроме слов благодарности, ничто на ум не лезет! Вы прекрасно всё организовали, почёт и уважение вам и вашему замечательному сыну, – она присела в книксене и стрельнула глазками, отчего альв пунцово зарделся.

– Право, не стоит, – альв отошёл на полтора шага, обозначив круг своей зоны, далёкой от интимной. Мелани несколько холодно спросила, завидев знаки своего агента: – Сказать вы можете, я надеюсь… выступление моё пришлось вам по вкусу, иль нет? Альв нижайше заверил, что всё прошло благодатно и прекрасно, опять приблизившись и сжав ладонь иллюзионистки. Она несколько смягчилась, тем более, что её труппа показывала, что следует почаще улыбаться и лебезить.

– Вы не хотели бы прогуляться? Мои партнёры желают с вами познакомиться. – Могучий голос альва заглушила симфония, грянувшая из оркестровой ямы, не виденной отсюда взору. Музыкальный слух Мелани не сразу уловил соло саксофона, который приплели к классической музыке, звучавшей ранее. Тем не менее, композиция вышла очаровательной, и тем приятней была прогулка под ручку с кавалером, по запруженному холлу, охваченному светской истерией.

Таинственный образ роковой женщины непременно привлёк бы внимание прессы, если бы не мужчина, шедший рядом с ней. Журналисты с самых известных каналов, запущенные в зал – кинулись наперебой просить интервью у блистательного альва. Не в силах отказать, он поманил Мелани, прошептав на ушко:

– Вон тот мужчина хотел с вами поговорить. Прошу вас, общайтесь с ним уважительно. Это видная персона. Будьте обходительны. Надеюсь, вы понимаете? – С улыбкой альва было трудно поспорить, тогда как он сам подводил иллюзионистку к её желанной цели. Как только, он отошёл к журналистам, рядом оказалась ненароком взявшаяся Гетана, сразу затараторившая: