Евгений Крипт - Зачем любить людей

Кис точь в точь, повторил вопрос и словно наткнулся на глухую стену. Женщины, поглощённые возмущениями, или не расслышали или проигнорировали его. Не кипятясь, Кис повторил заданный вопрос, присовокупив к нему вводно-льстивое: барышни. Женщины удивлённо воззрились на него, хлопая тушью на ресницах. Та которую звали Атли, защебетала радостно глядя на вторую кумушку: – До чего обходительный юноша. Сетуя на современную молодёжь, порочную и распущенную – мы забываем, что ни в коем случае не следует стричь всех под одну гребёнку. – Очень уместная аллегория, Атли, – согласилась более молчаливая кумушка, осматривая локоны парня, затянутые резинкой в хвост. – Вы хотели о чём-то нас спросить, юноша?

Вопрос парня пошёл по третьему кругу, где Кис уже сильно пожалел, что не спросил любую другую разиню. Дамы получили новый предмет для пересудов, и останавливаться на достигнутом не спешили.

Торопился только Кис, не любивший трепать языком попусту, и тем более со старыми кошёлками, которые денно и нощно думают, как бы оный почесать. Сам удивившись собственной злости, он впрочем получил ответ, так что зря оскорблял людей. – Как вам известно, официальное открытие задерживается. Публика подвержена истоме и боюсь, что если подобное продлится на лишние получаса, начнётся членовредительство. Круглая сумма, выложенная нами за билеты – должна возмещаться в полном объёме. – Представлялось, что сейчас она притопнет каблуком и выскажется: «Если они так не сделают – то я всех поубиваю!». Её подруге, похоже отводилось играть на вторых ролях и она завела шарманку по новой: – Атли, правда, сущая правда!

Парень ещё самую малость поболтал с жаждущими внимания женщинами, но тут его благотворительности подошёл конец. По толпе прошло волнение, и взгляды всех и каждого устремились к концу перегороженной улицы. С дальнего переулка вынырнула кавалькада чёрно-белых лимузинов, с праздничными флажками на капотах. Издалека процессия напомнила президентский кортеж, но мнимая суровость испарилась, когда двери стали раскрываться угодливой прислугой особняка. На ковровую дорожку, элегантно ступила жемчужная туфелька, а после появилась и вся ножка, обёрнутая в ажурный чулок до колена. Под прицелами фотокамер, овациями публики прошла улыбающаяся темнокожая поп-дива, девчачий кумир.

Хлынул поток звёзд разной величины, и хлынул резко. Пришедшие поглазеть не успевали даже зенками моргнуть, как новая знаменитость мяла ковёр начищенными кожаными туфлями или мела подолом, прицепленным к кремовому платью в алмазах, топазах на невесть сколько карат.

Молча отмечая детали, Кис никак не мог увидеть главную фигуру, ради которой пришёл. Пока, судя по всему, идёт обложка, красивые иллюстрации фестиваля. Устроители этого апофеоза гламура прячут свои лица в особняке. Парень, перевёл глаза на приёмную резиденцию их киностудии. После снятия двух, трёх широкомасштабных блокбастеров киностудия воскресла, вернула падшее величие. Заброшенный особняк в центре ситты очень долго реставрировали, отмечая на сайте киностудии буквально каждый шаг. Население, затаив дыхание, читало всё это с упоением и ждало наступления того самого дня.

На одном новостном портале, на который он случайно вышел по баннеру через порно-сайт, Кис вычитал про ар-деко – именно так назывался стиль постройки здания. Роскошь, шик и одновременно строгость линий, как в хорошо построенной формуле. В центре фасада особняка выложили мозаичную улыбку из разноцветных камешков, а верхние края перед крышей – увенчались дугами шевронов, символизировавшие брови. Эти элементы придавали строению некую комичность, и разбавляли общий фон серьёзности. Грянули фанфары, трубы выдули туше и общая торжественность прервала восторженные восклицания Атли и её подруги, раздражавших Киса, хуже пареной редьки. Да и без них орущие массы притихли, только какие-то пацаны с бритыми затылками нагло дули пиво и показывали всем и вся средние пальцы. – Тупое быдло. – Прошептал рассерженный увиденным Кис, и динамик в ухе сразу отозвался помехами и голосом Роллинза: – Что ты сказал? У тебя там всё в порядке?

Вместо ответа, Кис опять расчихался, вытерев тополиный пух с носа. Древесная вата заполняла и рот, и нос, и кажется, лезла в желудок.

Мучения парня закончились на сладкой ноте, когда стали пропускать гостей фестиваля через заградительный барьер. Суровые ребята в форме не давали никому распоясаться, и Киса долго и нудно обыскивали, зарываясь, наверное до трусов. Когда все формальности уладились, он одел солнцезащитные очки, и пошёл по ковровой дорожке, вслед за остальными. Неоднозначное чувство! Самую малость тешится самолюбие, что ты вдруг, настолько крут, что на тебя пялятся и тыкают пальцами. С другой же, внимание раздражало и нервировало. Кис побыстрее прошёл путь славы, отгородившись очками от окружающего света. Последнее тоже входило в планы его и Роллинза. Внешность у него была запоминающаяся, эксцентричная, в этом он отчёт себе отдавал. Гримёрка, работающая на Мелани, подретушировала его образ, убрав прыщи и сыпь, придав щекам загорелый оттенок. Сменив тоннели на блестящие камни в уши, и обычную майку на вельветовый пиджак и футболку с надписью: «Я люблю арт-хаус»– он поражался, как изменился его образ. «Ты должен меньше всего походить на забитого и ущемлённого жизнью задрота и социофоба. Если у тебя всё получится – без базара, ты запомнишься, отпечатаешься в их памяти, но, когда они начнут пробивать по своим базам, что за чудак такой был – они никого не найдут. «Я не буду это надевать, – твёрдо тогда сказал Кис, с содроганием понимая, что Роллинз прав. Кардинальная смена имиджа привела и к расхлябанности в поведении. Зеркало в квартире отпечатало весь долгий процесс отработки нового образа. Мимика, жесты, походка. Кстати, о походке… вразвалочку идти пришлось недолго. Перед арочным входом били низкий поклон вышколенные консьержи, приглашая всех в дом. Довольно забавно было наблюдать ансамбль дворгов, выряженных в пончо и сомбреро и откатывающих зажигательную программу под балконами особняка. В иное время, Кис может и постоял бы, послушал музыкантов, но сейчас с рукой, заложенной в карман и фраерской походкой он проходил очередной кордон охранников.

Минул час, если не два, с момента захода гостей в резиденцию киностудии. Кис измаялся до чёртиков, ожидая речи организаторов. Банкет проходил в стоячем режиме, в модном нынче зарубежном стиле фуршет, без стульев, но со столиками, ломящихся от бутербродов и прочих закусок. Кто ленился подходить, мог подозвать кружащего официанта для обслуги. Среди алкогольных напитков предусматривались только вина и шампусик, а парня буквально воротило и от первого и от второго. Он предпочитал традиционное пиво. Поэтому пришлось наслаждаться апельсиновым и ананасовыми соками, потихоньку уничтожая сандвичи, пока Роллинз без лишней деликатности не напомнил, зачем он сюда пришёл.