Дмитрий Фокин - Пробуждение Евы

Впрочем, это длилось недолго, т.к. через несколько секунд Чарли вновь обрел свой привычный вид и продолжил. Прежде чем я перейду к его рассказу, мне бы хотелось описать Чарли, к счастью, на это не уйдет много времени, а в моем случае – много текста. Его внешность, как и он сам были абсолютно типичными: джинсы, кеды, футболка, цветная куртка, кепка, из под которой вились темные волосы. У Чарли были карие глаза, круглое лицо и такая же типичная фигура компьютерщика – слегка полноват и непропорционально длинные конечности. Тело Чарли представлял собой некую поставку под голову, некая бесформенная колонна с двумя руками. Тут руки колонные потянулись к голове, сняли кепку и Чарли начал свой рассказ.

Я родился почти 36 лет назад в этом городе в обычной семье, отца я не знал, моя мать была учителем иностранных языков, я не помню точно каких языков. Впрочем как не помню и свою мать, но это не имеет отношения к моему делу. Нет, нет, не удивляйся, что я начал с самого детства, я уверен, что все произошедшее дальше зародилось именно там. Я помню себя лет с 4—5, как ходил в садик, как меня забирала моя Мама, как она мне говорила, что надо больше общаться со своими сверстниками, что надо с ними играть и баловаться, но только в меру, чтобы не ругали часто. В такие моменты я пытался сказать матери, что у нас в группе не все дети знают слова и мы общаемся жестами и эмоциями, не все дети меня понимают, потому что я к тому времени уже знал почти все слова и даже мог кое-что читать.

Мне тогда казалось, что это умеют все в 4 года, но однажды я понял, что это не так. Мы стояли возле забора детского сада и наблюдали за проезжающими машинами, а я остальным детям говорил, куда едут машины, что мы видели на дороге. Они смеялись и называли меня обманщиком. Я позвал нашу воспитательницу и сказал ей, правда ли что этот фургон поехал в мебельный маркет, а следующий в пивной маркет, а следующий в банк? Воспитательница засмеялась и сказала, что по всей видимости это так, погладив меня по голове. Все дети вокруг начали кричать, как я это узнал, а некоторые просто плакать. Я ответил со всей наивностью и радостью – я просто это прочитал на кузовах автомобилей, которые проезжают мимо. Моему разочарованию не было предела, почти все дети заплакали и разбежались, воспитательница отвела меня за домик и сказала, что еще не все дети умеют читать, а тем более на быстро едущих по дороге автомобилях. Вечером моя мама была очень сердита, ей сказали, что я обижаю детей и нервирую воспитателей. Мне даже нечего было сказать в ответ, я смутно помню свое общение с матерью, как правило, я что-то спрашивал, она отвечала или наоборот. Меня даже показывали психологу, но он сказал, что скорее всего мое умение читать в раннем возрасте вызвано частым нахождением с матерью во время её проверок домашних заданий учителей. На этом все исследования закончились. Эх… если бы тогда все случилось по-другому.

Я очень сильно хотел в школу, в садике мне было скучно, но мне теперь приходилось это скрывать, чтобы не потерять хоть каких-то друзей. Я помню, как нам раздали счетные палочки и мы считали ими до ста. Конечно же, я знал что после 99 идет цифра «девяносто десять», а «сто», но мало кто из детей тоже это знал и я им подыгрывал. Воспитанница знала, что я претворяясь, но она этого не говорила, а только гладила меня по голове, улыбаясь и смотря сквозь меня. В тот день послеобеденный сон ко мне никак не приходил, я решил считать до времени побудки. Сто, двести, триста…. я досчитал до 2480 когда всех разбудили. К сожалению, я не помню имени воспитательницы, но именно она подошла ко мне и спросила:

– Чарли, почему ты не спал сегодня, а что-то шептал, когда я проходила мимо?

– Я досчитал до 2480! Я не хотел спать! – радостно ответил я.

– Чарли, надо спать днем, а не считать, а то не вырастишь! – она это сказала так грозно, что я действительно испугался.

Вечером я спросил у мамы, сколько будет после десяти тысяч, она мне сказала, что одиннадцать тысяч…..

– А после ста тысяч? – с удивлением спросил я?

– Двести тысяч, Чарли. – сказала Мама, улыбаясь. В это время она проверяла работы учеников и не отводила взгляда от планшета.

– Мама, а после девяти ста тысяч будет тысяча тысяч? – спросил я в преддверии радостного открытия.

– Нет, Чарли, тысяча тысяч – это один миллион! – ответила она и засмеялась.

– Миллион?! Вот это число! – я просто опешил. Это было новое понятие в моей голове. Нечто неимоверно огромное. Досчитать до миллиона это значило бесконечно много послеобеденных снов в моем детском саду.

– Мам, а что будет после тысячи миллионов? А есть ли миллион миллионов? – я все продолжал её атаковать.

– Да, Чарли, тысяча миллионов – это один миллиард, а миллион миллионов это ….. не помню, кажется триллион. Возьми планшет и посмотри в интернете. – сказала она и добавила – Ты уже взрослый раз спрашиваешь, то, чего я не знаю.

После этого моя жизнь изменилась навсегда, мне разрешили пользоваться сетью интернет в 5 лет. Многие дети не умели еще набирать текст в этом возрасте, в тот вечер я узнал, что есть числа многим большие чем триллион, и чтобы досчитать до них мне не хватит даже жизни.

Мама мне давала свой планшет чтобы я иногда выходил в сеть интернет, при этом она упорно за мной следила, что именно я смотрю. Я не понимал тогда, что информация может причинить мне вред, я просто открыл свое сознание и черпал, все что попадалось, как будто на автомобиле сняли воздушный фильтр и теперь весь воздух дороги попадал на прямую в камеру сгорания.

– Чарли!, – сказал я, – все это, конечно, интересно, я тебе верю и сочувствую, но какое это имеет отношение к делу и твоей помощи мне?

– Подожди, подожди, все это очень важно, еще немного и ты все поймешь. Это имеет непосредственное отношение к тому, что ты ищешь. – заверил меня Чарли.

Мне на мгновение показалось, что он знает, что я ищу. И я тут же хотел его об этом спросить, но мой опыт и профессионализм подавили первое чувство и я опять превратился в активного слушателя. То и дело, во время рассказал Чарли, я кивал головой, смотрел ему в глаза, как верный пес, ждущий еду от своего хозяина. Изредка я позволял отхлебнуть вкуснейшего кофе и осторожно глотал его тщательно пытаясь насладиться этим вкусом. Рассказ Чарли постепенно проникал в меня также беспрепятственно, как и этот вкуснейший кофе, который официантка подливала с заметной частотой.

(далее речь от лица Чарли)

В школу я пошел с 6-ти лет, но перед этим было три месяца лета. Все дети из группы детского сада перешли в подготовительную группу, а я просился в школу. Воспитатели с радостью меня отпустили и написали рекомендации, мне тогда казалось, что они как-то побаивались меня, но почему я не мог понять. Меня даже не взяли на общую фотосессию, был какой-то предлог, что на выпускной фотографии должны быть все дети, кто доучится в садике до конца. Это был первый выпускной в моей жизни, на котором меня не было.

Читать дальше