Добрынин Юрий - Вход в кротовую нору

– Ну и дела, – проговорил Кинчилто вслух и присвистнул.

В этот момент он почувствовал, как что-то твёрдое упёрлось ему в спину, и кто-то прошипел на ухо

– Не дёргайся, пристрелю!

Затем его обыскали, забрав оружие и рюкзак.

– А теперь медленно повернись – произнёс тот же голос.

Перед ним стоял ценоиро, у которого он брал пункцию головного мозга. В середине лба у него всё ещё сохранялась припухлость, глаза с ненавистью смотрели на Кинчилто. Он только хотел ещё что-то сказать, но ноги его подкосились, и он рухнул на грунт. Из шеи торчала маленькая стрела, а метрах в пяти из-за дерева вышел Каруд. Он схватил рюкзак и оружие и тихо сказал

– Веди к норе, живо! Или от нас здесь ничего не останется.

Делать было не чего, и, посмотрев на сканер, Кинчилто указал направление движения.

– И без глупостей. Идешь первым. Малейшая попытка к бегству и я стреляю – продолжал Каруд, оглядываясь по сторонам.

Пар немного рассеялся, и уже можно было различать окружающую местность. На поле стояли ыцноиро, и что-то живо обсуждали, показывая в их сторону.

– Идём скорее, они это так не оставят – проговорил Каруд.

– Это уж точно – ответил Кинчилто и перед ним всплыл образ ацноиро, с его огромным лбом и неприятным взглядом.

– Далеко нам ещё идти?

– Если сейчас полдень, то к утру придём, при условии, что будем идти всю ночь.

– А куда мы денемся, нам больше ничего не остаётся делать, ведь пока они нас не возьмут, они не успокоятся.

Лес становился реже, начиналось предгорье. Всюду были разбросаны крупные валуны, за которыми можно было спрятаться. Перебегая от одного к другому, Кинчилто и Каруд поднимались всё выше и выше. Им надо было перевалить горный хребет. Взобравшись на очередное плато, они посмотрели вниз. Там, вслед за ними, карабкались вверх четверо вецноиро.

– Давай живей – прокричал Каруд и только хотел лезть дальше, как справа от него прозвучал выстрел, и кусочек валуна впился ему в щёку. Выглянув осторожно из-за камня, он увидел, что оттуда ещё двое вецноиро карабкались к ним.

– Давай сюда – прошептал Кинчилто. Здесь есть узкий проход. И они устремились по нему, петляя между валунов.

Прошло три часа, и они потные, усталые и голодные остановились, как только проход вывел их на другой стороне хребта. Смеркалось. Они прислушались, было тихо.

– Наверное, оторвались – проговорил Каруд.

– Давай поищем место для отдыха – ответил Кинчилто.

Они спустились ещё на несколько сот метров вниз, и вышли на небольшую полянку.

– Всё! Больше не могу – задыхаясь, проговорил Каруд, присаживаясь у дерева.

– Твоя физическая подготовка желает быть лучше – сказал Кинчилто и сел рядом. Ну, да, ты же привык, чтобы твою задницу возили – продолжал он, доставая еду из рюкзака. Наверное, любишь женщин и хорошо погулять, в тренажёрный зал не ходишь. Так? На, держи, а то ведь твой ужин улетел – засмеялся он и протянул Каруду упаковку с утиной ножкой.

– Да, мы не ожидали от тебя такого хитроумного хода. Чем ты замуровал дверь?

– Это специальная монтажная пена, разработанная в нашей лаборатории.

– И учти, подставы у вас не получилось. Ыцноиро видели ваш корабль. Поэтому определить его принадлежность не составит для них труда.

– Но у них есть вещественное доказательство, указывающее на вашу корпорацию.

– Вот это – сказал Кинчилто и показал Карудо логотип корпорации «Хрусталь».

– Значит, ты всё-таки замети его – нахмурился Каруд.

– А ты как думал, в жизни всё надо делать с оглядкой – проговорил Кинчилто, наливая себе брусничного чая. И как вы узнали о нашей экспедиции на Суирис, сделав очередной глоток своего любимого напитка, – спросил он. Ну да это не важно, наша служба безопасности разберётся с тем, кто у нас крыса.

После еды тело Каруда расслабилось. Перед его глазами предстал образ Акстиреьрак. Классно с ней подумал он, надо будет ещё раз встретиться, и у него что-то ёкнуло внутри. Он до сих пор был под впечатлением той ночи. Ажурные, чёрные, колготки, надетые на голое тело, без трусиков и с дырочкой под свежий огурчик заставили его ощутить сильное волнение в нижней части тела. Её плавное покачивание бёдрами и страстные движения будоражили его рассудок, заставляя мозг думать о ней.

– Парень, а уж не влюбился ли ты в неё – подумал он.

Он вспомнил её спелые, мягкие губы, дрожащие при его поцелуях, а также о дрожи, пробегающей по её телу, при его нежных прикосновениях. Запах духов миндаля звал и манил. Томные глаза, с преданностью смотрящие на него приковывали и вызывали восхищение своёй красотой и глубиной.

Он в них тонул и даже не сопротивлялся этой трясине, засасывающей его всё больше и больше.

Вдруг сверху посыпались мелкие камешки…

– Бежим – сказал Кинчилто, хватая свой рюкзак в сложившейся суматохе. Я видел свет от фонаря.

– Только этого нам не хватало – пробурчал Каруд, выхватывая пистолет из кобуры.

И он бросился вслед за Кинчилто в темноту.

В следующую минуту на этом месте уже были ыцноиро. Запыхавшись, они остановились в месте их стоянки и поняли, что здесь уже никого нет.

Стояла ночь, и на небе не было ни единой звезды.

Разотлоб разложил на столе фотографии всех тех, кто мог быть причастным к утечке информации из лаборатории. Со стола, устремившись на него, смотрели два десятка человеческих глаз, таких разных, но во всех них чувствовалась сильная воля их хозяев.

– Да, все они незаурядные личности, раз смогли попасть в эту секретную лабораторию – подумал шеф службы безопасности.

– Рассортирую их, на людей семейных, и нет – решил он, раскладывая фотографии на две стопки.

Что – то ему подсказывало, искать нужно среди тех, у кого не сложилась семейная жизнь. Такие люди, как правило, не дорожили домашним теплом и имели слабости, которые могли сыграть с ними злую шутку.

Фотографии распределись по двум стопкам, в одной оказалось четырнадцать – семейные сотрудники, а во второй – шесть, те, у кого жизнь по каким-то причинам не сложилась. Среди этих шести было три женщины и трое мужчин. Двух мужчин он сразу отбросил из-за их возраста. Одному было – двадцать пять лет, и он только появился в лаборатории после окончания колледжа, а второму было шестьдесят, жена его умерла два года назад, и он жил с дочерью и помогал ей воспитывать своего внука. Среди женщин картина была примерно такой же. Одна только что закончила колледж и была приглашена в лабораторию после доклада на научной конференции своей новой разработки в области генной инженерии. Другая – наоборот была пенсионного возраста и через шесть месяцев уходила на отдых, передавая дела вновь приглашенной. Таким образом, осталось два человека Акстиреьрак и Кичнузевен. Посмотрев на Акстиреьрак, он почувствовал, поймав себя на мысли, что она ему нравится. Эти глаза приковывали и заставляли думать о, их хозяйке.