Роман Дальний - Снежный путь

С тех пор нам удалось очень многое. С помощью «Кокона» мы начали работы сразу по нескольким направлениям и он, обладая всеми знаниями человечества и уникальным быстродействием, смог за считанные месяцы разобраться с вопросами, на решение которых у ведущих научных институтов ушли бы десятилетия.

Мы решили проблему онкологических заболеваний, СПИД’а, победили всю прионную нечисть, «по кирпичику» разобрали ДНК, подробно разобрав назначение каждого «кирпичика» и очень близко подошли к открытию если не настоящего бессмертия для человека, то изрядного долголетия.

Мы разработали с его помощью технологии изготовления материалов, о которых никто раньше и не слышал. Взять хотя бы материал, использованный для строительства Периметра и изготовления брони для наших воинских подразделений. И не только это…

Мы освоили качественно новые виды энергетики и уже вплотную подошли к так называемой Теории Единого Поля. Ещё немного и мы смогли бы управлять пространством и временем.

Но… но… «Кокон» оказался незаменим. Наши научные сотрудники сами уже почти ничего не решали и не разрабатывали. Вся роль ведущих специалистов свелась к тому, что они поставляли «Кокону» всё новую и новую информацию. А уже он всё обрабатывал и выдавал решение. Либо требовал проведения определённых лабораторных экспериментов. Правда, потом он настолько ушёл вперёд в своём развитии, что научился виртуально моделировать все необходимые эксперименты и роль людей в процессе стала ещё уже – теперь от человека требовалось только поставить задачу. Всё остальное делал «Кокон».

И вот, пару лет назад, «прозвучал» первый «тревожный сигнал». Хотя участие человека в его работе и стало минимальным, «Кокон» всё же выдавал промежуточные результаты, и мы могли следить за процессом, но примерно два года назад он, по непонятным нам причинам, перестал делиться с нами промежуточными результатами. И на все запросы отвечал либо готовым результатом, либо лаконичным: «решение пока не найдено». Все попытки каким-то образом на него… э-э-э… повлиять оказались безуспешны. В конечном итоге нам пришлось принять такое положение вещей.

Директор сцепил пальцы и вздохнул. Михаил понял, что сейчас пойдёт разговор, уже конкретно его касающийся.

– А два месяца назад, – снова заговорил Роджер, – «Кокон» вообще отключил всю периферию. То есть в настоящий момент мы можем общаться с ним либо в одностороннем порядке, причём активной стороной является он, либо просто поставляя ему текущую информацию сообразно его запросам. Всё остальное он просто игнорирует. Мы бы может и смирились и с таким положением вещей, но не так давно военные станции слежения перехватили сигнал со спутника, адресованный «Кокону». Фактически такой поворот событий означает, что он самостоятельно «вышел» за пределы Периметра, а мы даже отдалённо не можем сказать – с кем и о чём говорит наше детище. И только ли говорит.

ООН очень обеспокоена сложившейся ситуацией, да и мы, откровенно говоря, уже подумываем над вопросом отключения основных цепей «Кокона». Только, – голос директора упал почти до шёпота, – нам кажется, что отключение уже не поможет.

Михаил опешил.

– То есть как так?

– А так, – ответил Роджер, – у нас есть причины предполагать, что наш малыш освоил какой-то иной источник энергии и от нас в настоящий момент совершенно не зависит. Мы продолжаем кормить его электричеством, но не думаю, что его отключение станет для «Кокона» большим расстройством. Мы даже сомневаемся, что сможем его… уничтожить, если потребуется.

– Мрак! – выдохнул Михаил.

– Вот то-то и оно, что «мрак».

– Прямо «Терминатор» и сеть «СкайНет».

Роджер бросил на Михаила угрюмый взгляд.

– На самом деле здесь нет места для иронии. Мы не знаем о чём думает «Кокон», а предположить можно, что угодно. Так что фантазия сценаристов запросто может стать реальностью. А если он вышел на тот уровень, который мы предполагаем, то он запросто может инициировать запуск ядерных ракет в обход всех защитных систем.

– Но он этого не делает?

– Да. Пока не делает. И никто не может сказать, что он будет делать завтра. В этом-то вся проблема и заключается.

– Получается, вы создали нечто, что теперь вышло из под контроля и несёт в себе потенциальную угрозу планетарного масштаба?

– Получается так. – Мрачно согласился Сам. – Но мы и предположить не могли…

– Да ладно вам! Когда расщепляли атом и запускали первую ракету, тоже, видимо, «предположить не могли».

Сам поджал губы и произнёс:

– Давайте оставим моралфажество в стороне и поговорим о том, как нам с этой проблемой разобраться.

– Нам? – Михаил тщательно изобразил на своём лице удивление.

– Да нам. И, если вы дослушаете, то узнаете почему.

– Я дослушаю.

Директор немного помолчал, оформляя активность нейронов в слова и продолжил:

– У нас осталась только одна возможность как-то изменить ситуацию. По странной своей прихоти, «Кокон» не отключил единственный завязанный на него нейросканер, позволяющий общаться с ним напрямую в обход всех остальных систем. И мы хотели бы, чтобы вы… э-э-э…

– Погодите, погодите! – Михаил поднял руку, требуя остановки. – Что значит «вы»? Какое отношение я ко всему этому имею? И как я вообще могу что-то изменить, если я не имею ни малейшего представления о предмете? Я, конечно, разбираюсь в компьютерах и меня даже можно назвать «продвинутым пользователем», но не больше. Всё это чертовски странно, не находите?

Директор глубоко вздохнул и, склонив голову, начал тихо отвечать:

– Дело в том, что мы пытались. В первый же день одного из наших ведущих специалистов по «Кокону» поместили в сканер…

– И?

– И он исчез. – Упавшим голосом произнёс Роджер. – Просто исчез. Мы не знаем куда, не знаем как и отчего, но приборы показали, что в сканере его больше нет. Мы открыли крышку, и его там действительно не было. Вообще ничего.

– Что значит открыли крышку?

– Нейросканер, о котором мы говорим, больше всего напоминает саркофаг. Человек помещается туда целиком. Закрывается крышка, что и является сигналом для активации системы обмена данными.

– Понятно. И что произошло дальше? Вы так и не знаете – куда делся ваш человек?

– Не знаем. – Ещё тише ответил Сам. – Даже не догадываемся.

– Ага. И теперь вы хотите меня засунуть в этот самый саркофаг и посмотреть – что получится? Так? Стоит ли и дальше пытаться?

– Если бы всё было так просто, вас бы не мучили там. – И Директор мотнул головой в сторону потолка.

– Вот как? Что-то я не понимаю…

– После первой нашей попытки последовала и вторая, и третья, и четвёртая. Вы – пятый.

От такой новости Михаил не нашёлся, что ответить. Он только молча смотрел на Роджера, не в силах самостоятельно разобраться с тем сумбуром, что образовался в его голове. А Сам продолжил: