Людмила Лапина - ЖРЕЦ ЗАБЫТОГО БОГА (сборник)

Путь от университета до своего дома Георгий Олегович проделал пешком. После жаркого лета наступил теплый сентябрь, ночи стали длиннее и темнее. Небо над Петербургом еще было высоким и синим, а Средний проспект Васильевского острова превратился в галерею витражей с желтыми и красными стеклышками. Такими красками сияли листья старых лип, дубов, кленов, но Белов, как истинный философ-стоик, никогда не замечал смены времен года.

Ученый привычно взбежал на пятый этаж старого доходного дома на Васильевском острове. Он был построен около ста лет назад из лучшего красного кирпича. В таком доме прохладно летом и тепло зимой, не нужно никаких кондиционеров. Таково свойство кирпича, древнего, экологически чистого материала. Войдя в свою квартиру, Белов тут же включил ноутбук. Родители ученого давно умерли, а собственную семью он так и не завел. Георгий небрежно полил столетник, доставшийся ему от матери, опустился в старое, продавленное еще тезкой-дедом кресло перед письменным столом красного дерева и начал прослушивать записи известных ему коннекторов, жуя пирожки, купленные в ближайшей булочной. На кухне изо всех сил свистел чайник, но пятое интервью привлекло особое внимание Белова. Степан Дульнев, военный инженер.

– Степан Семенович, расскажите о ваших контактах с инопланетянами, – услышал Георгий Олегович свой вопрос, а что это были внеземные пришельцы, он догадался уже давно.

– Обычно это происходит в темное время суток, когда я один, – рассказывал инженер. – Я работаю в области подводных изысканий.

– А конкретнее?

– Водолазное оборудование, но извините, не могу разглашать подробности.

– Простите, слушаю вас.

– На глубине, видите ли, довольно темно. Мне пришла мысль освещать поле поисков самосветящейся краской, вернее радугой красок спектра. Подбор этих красок происходит автоматически, и в соединении с цветом воды получается почти дневной свет.

– Замечательно, – с воодушевлением произнес Георгий Олегович. – И вам удалось осуществить свой проект?

– Да, – скромно ответил Степан Семенович. – Я назвал свой прибор «спектроскоп». Но перед этим открытием ко мне во сне приходил инопланетянин. Не сомневаюсь, что это он внушил мне очень доступную методику.

– Как интересно, – сказал в диктофоне Георгий и подумал с привычной тоской: «Мне бы очень хотелось поскорее встретить такого инопланетянина». – Ваше изобретение уже готово?

– Да, и прошло испытания в водах Балтийского моря. Водолазы погружались на сто метров, обследуя дно и затонувшие суда.

– На сто метров? – воскликнул Георгий Олегович. – Наверное, они с трудом управлялись на глубине с вашим спектроскопом, он же тяжелый.

– Мой прибор весит всего полкило, – со скромной гордостью заявил Степан Семенович.

– Как вам это удалось? – изумился Белов.

– С помощью внеземного разума, – чуть помедлив, ответил Дульнев.

– Водолазы рассказывали мне, что на большой глубине, на границе света и тьмы скользили силуэты людей с рыбьими хвостами, а от их голов исходило неяркое серебристое сияние. Они проявляли явный интерес к моим спектроскопам.

– Желаю вам новых блистательных открытий, – с легкой завистью сказал в диктофоне Георгий Олегович. Было слышно, как он жал руку инженеру Дульневу и прощался с ним. Остановив запись, Белов пошел на кухню. Очень хотелось горячего чаю.

Ночью Георгий лежал на старой, отцовской кровати с открытыми глазами – у него была наследственная, от деда, бессонница. Но в эти часы тишины он обдумывал свои научные открытия. Он уже начал воплощать в металле и пластике внутреннее устройство своего робота, но внешний облик искусственного интеллекта никак не давался ученому. Вот и сейчас он лихорадочно представлял, как будет выглядеть робот, самостоятельно летающий в космосе. Сфера? Тарелка? Обтекаемая капля? Цилиндр? Параллепипед? Конечно, нет. Георгий зажмурился и в блестящих концентрических кругах под закрытыми веками увидел женское среднеевропейское лицо. Голубые глаза, короткая стрижка, светлая кожа… Красивая блондинка с сияющими глазами и гармоничными женскими формами мягко улыбнулась ему. Из глубин детской памяти всплыло имя ее – Божена. Он всегда любил это имя. Олег Белов, его отец, военный, в детстве рассказывал ему про единственную девушку, которую любил всю жизнь. Он встретил ее в Праге в 1968 году, но известные события той ночи навсегда разлучили их. Божена погибла в результате нелепого несчастного случая. Произошло это за десять лет до рождения Георгия.

– Георгий, – прозвучал тихий голос. Белов вздрогнул, открыл глаза и понял, что не спит.

– Георгий, вы слышите меня?

Перед ним в темноте осенней петербургской ночи на восточной стене спальни проявилось странное человеческое лицо – овальное, светлая, почти белая кожа, огромные серые глаза, нос и рот очерчены слабо, из верхней части головы исходит мерцающее серебристое сияние.

– Кто вы? Как сюда попали? – Георгий Олегович сел в кровати. Страха не было, только сладкий холодок радостного предчувствия пробежал по спине. Лицо отделилось от стены и превратилось в слабосветящийся силуэт, в котором угадывалась человеческая фигура. Ночной пришелец приподнялся над полом:

– Слушайте внимательно, Георгий Олегович.

– Э-э-э… это контакт? – севшим голосом произнес Белов.

– Простите, Георгий Олегович, это контакт, о котором вы давно мечтали, – голос пришельца теперь раздавался прямо в голове Белова: – Хочу указать место окончания вашей важнейшей для земной цивилизации работы.

– Вы так думаете?

– Убежден.

– Слушаю вас, – дрожащим голосом проговорил ученый.

– В горах Урала, под Уфой, есть ущелье, над ним проходит старая шоссейная дорога. Дорога совершает резкий поворот, в просторечии – «тещин язык». Под дном этого ущелья располагается мощный энергетический источник излучения биологической энергии альфабол. В том месте существует постоянная связь с дальним космосом и нашей цивилизацией.

– Спасибо. Я завтра же направлюсь туда.

– Конечно. Там я навещу вас.

Ночной пришелец повел верхней конечностью в сторону ученого, и человек мгновенно уснул. Проснулся он свежим, бодрым, исполненным энергии, сметающей все препятствия.

Утром Георгий Олегович отправился в свою лабораторию, где находилась первая опытная конструкция Божены. Оформив бумаги и дав роботу имя, он упаковал агрегат и отбыл на Урал, повторяя про себя: «Белова Олега жена, скоро ты полетишь в космос, я уверен в этом».

По обычному земному времени прошло десять лет, но Белов мог бы поклясться, что по его субъективному – не меньше ста с тех пор как прекрасная Божена впервые поднялась над Землей. Она отсутствовала пару мгновений, вернулась, и, глядя в глаза Георгию, передала ему прямо в мозг картины окрестностей Солнца от Земли до Меркурия. Пока ошеломленный Белов осмысливал эти образы, его создание исчезло. Георгий тосковал пять лет, и каждый этот год тянулся как столетие. Мысленно он умолял Божену вернуться.