Вероника Батхан - Дорога в космос. Повесть и рассказы

Хлопотливая мама надела любимое домашнее платье, ласково встретила гостей в прихожей, проследила, чтобы все помыли руки. У мальчишек при виде молочных коктейлей, пирожных и натуральных фруктов, громко заурчало в животах. С угощением расправлялись минут сорок. Потом немного поиграли в настолки, Эдик, озираясь – не слышит ли мама – рассказал неприличный анекдот, братья Сидоровы смешно изобразили разговор кошки с собакой. Дальше откладывать было некуда.

Тим отвел одноклассников в детскую и осторожно спустил бокс с верхнего яруса. Все по очереди потрогали холодные стенки, поглядели, как действуют кнопки, полюбовались снежными бурями и ледяными вершинами. После недолгих, но энергичных переговоров каждому из гостей разрешили разочек нажать на «Ветер». Мальчишки остались разочарованы – Тим видел их недовольные мины и перешептывание. Вряд ли одноклассники захотят дружить с жадиной. Но и травли не будет – он ведь выполнил обещание.

Едва дождавшись, когда последний гость пробурчит «Спасибо-до-свидания-Лен-Ванна», Тим бросился к себе наверх. Потепление запускалось так же осторожно и медленно – если поспешить, осыплются скалы и реки выйдут из берегов. Первыми от снега освободились острова близ экватора. До боли в глазах Тим вглядывался в изображение, но видел только остовы мёртвых лесов и снулую рыбу. Бурый мох клочками свисал со скал, по пустой земле текли грязные ручейки. Неужели он сам погубил жизнь на Вьюге?

Этой ночью мальчику снились кошмары – иссохшие сороконожки танцевали вокруг него, кружились в хороводе, держа за плавники рыб с вывалившимися глазами. Мёрзлые деревья горели синим пламенем, оставляя на земле уродливые пятна. Маленькие крабы щёлкали клешнями и подпрыгивали – за что? За что? Два раза он вскакивал с криком, потом робоняня заставила питомца съесть таблетку и пришёл глухой сон. Поутру Тим едва не проспал, Фед два раза стучался снизу, прежде чем разбудил брата.

Пацаны в школе больше не предлагали дружбы, но и враждебности не выказывали – всё пошло своим чередом. На уроках Тим отвечал кое-как, на рисовании к ужасу педагога изобразил похороны сверчка. Завтрак есть отказался, обед отдал соседу. Безразличие охватило мальчика, он чувствовал себя преступником.

Дома Тим скинул ботинки в прихожей, не стал вешать куртку и убирать рюкзак – ну и пусть мама ругается, мне всё равно! В комнате пнул кресло, смахнул на пол рубашки брата – а чего он разбрасывает? Ну вас всех, ненавижу!

Светящийся бокс стоял на своём месте, планета мирно вращалась. По привычке Тим тронул кнопки – как там живёт белый пляж Камушки? Ничего не изменилось – лента берега, гладкий шелк спокойного моря, грозные скалы. Кое-где камни осыпались, обнажая гранитное ложе. Пустота и покой. Лишь песок кое-где шевелится – фиолетовый, длинный червяк высунул к свету безглазую голову, изогнулся, словно осматриваясь, и тут же снова ввинтился в землю. Ползун наверняка был противной тварью, скользкой и ядовитой, но Тим обрадовался до слез. Он обнял плексигласовый куб словно живого зверька, прижался щекой к тёплой поверхности – у нас всё получилось, хорошая планета, хорошая! Я никогда больше так не буду!!!

Ещё два дня жители Вьюги не торопились показываться на глаза, даже мох еле-еле расползался по мокрым камням. А на третий – вдруг началась весна. Бурно тронулись в рост леса, зазеленели заливные луга, заплескались в волнах рыбы – и крохотные, еле заметные и огромные, словно лодки. По пятнистому мху забегали длинноногие, мохнатые пауки и разноцветные многоножки, гигантские черви упоенно объедали леса, а потом лопались и из них вырастали фантастические колючки. Смотреть в куб оказалось куда интересней, чем пялиться в визор!

Каждый день Тим подсыпал соли, подливал воду, регулировал климат и проглядывал всю планету с плюса до экватора – что творится в его владениях, кто ещё появился. Вот откуда ни возьмись, взялись змеи, вот в южных болотах защелкали зубами чешуйчатые чудовища, похожие на крокодилов. Вот на маленьких островах близ экватора, тут же названных Земноводными, появились ползучие рыбы, вылезающие на берег, чтобы понежиться на свету. А вслед за ними выползли – да так и остались – большелапые круглые черепахи. Они ворочались, расшвыривая песок, сталкивались панцирями в драке, кусали друг друга за неуклюжие когтистые пятки. Потом ссыпались в море одна за другой. А наутро песок закипел – тысячи крохотных черепашек шустро-шустро перебирая ногами, заспешили к воде. Счастливый Тим тихо смеялся, любуясь торжеством жизни. В этот день он опоздал в школу.

Первую двойку за год он принес, когда появились цветы. На континенте Мамерике в долине Бабушки синела целая цепь озёр, переплетенных тонкими реками. И вдруг от одного к другому понеслось, вспыхнуло на воде хрупкое пламя розовых лепестков. Над ними в пропитанном светом воздухе затанцевали стрекозы. Тим был уверен – вот-вот из ниоткуда возникнут бабочки.

Встревоженная мама видела – сын потерял аппетит, мало спит, скверно учится. Фед не знал, что и думать – младший братишка перестал приставать к нему с вечным «ну поиграй!» и рисовать на страничках карикатуры. У папы как всегда не хватало времени – совещания, рейсы, планерки. Но и он наконец заметил – Тим уходит из общей жизни.

На весенние каникулы мальчику подарили билет в детский творческий лагерь в Ялте. Семь дней рисунков и музыки, плавания и игр на пляже, походов по горам и прогулок на настоящей яхте. «Поедешь один, как взрослый» – сделав значительное лицо, пообещала мама. «Поснимаешь мне горы – двадцать лет не был в Крыму» – попросил папа. Брат отозвал в сторонку, шепнул «с девчонкой наконец поцелуешься». Вот ещё глупость!

Взять с собой Вьюгу не разрешили, и Тим возражать не стал – вдруг уронит или украдут? Он попросил маму следить за боксом, каждый день активировать, подсыпать корм и ни в коем случае не трогать ни одной кнопки. Пообещал каждый день звонить и слать фотографии, ни с кем не драться, не купаться без взрослых, не играть на деньги, не… не… не… Собрать вещи было минутным делом, отказаться от маминых пирожков и конфет в дорогу – куда более долгим. Папа на флаере ловко облетел пробки, привез Тима на Курский вокзал и сдал с рук на руки проводнику. Через пять с половиной часов скоростной поезд прибыл в Симферополь. Тима, ещё трех мальчишек и девчонку из Москвы подхватил улыбчивый и совсем молодой вожатый.

Ян – так звали веселого парня – залихватски водил воздушное такси. С облетом Медведь-горы, прыжком над морем, подъёмом до облаков и скоростью, от которой закладывало уши. Перепуганная девчонка ухватила Тима за рукав и сидела, не говоря ни слова. Тощенькая, нескладная, похожая на большеглазого пета из мультиков. Громкое имя Ариадна совсем не подходило к такому ничтожному существу. Но от пальцев, вцепившихся в тонкую ткань, почему-то стало тепло.