Владимир Храмов - Эксперимент – Идеальная Россия. Мир никогда не станет прежним…

– Только если не вмешались госструктуры, – сказал Людоед резко, глаза, в предчувствии опасности, сверкнули молниями. Мозг, натасканный моментально решать трудные ситуации в ментовских облавах, начал искать ответ данному вопросу.

– Мы ведь всем заплатили за год вперед, – осторожно сказал Пуля.

– Может быть, уровень выше будет, чем местные шавки, – сказал Людоед, посмотрел в окно – глаза опытного рецидивиста пробежали по окрестности. За забором единственная дорога и густой лес, можно не замеченным подобраться прямо к кирпичной стене дома-замка. Просто сказка для спецназа. Людоед пожалел, что когда отстраивал свои хоромы, не очистил от леса территорию, прилегающую к дому. Да вроде, на тот момент, опасаться некого было – да и какой сумасшедший полезет в дом к самому крутому человеку в северной республике, и одному из авторитетнейших людей страны?

– Местные предупредили бы…

– Всех под ружье! – грозно рявкнул Людоед. Интуиция подсказывала, что это все не случайно – ой как не случайно! Да еще вспомнился новый бизнесмен, с большой партией водки. Явно не просто так нарисовался в его маленьком городишке…

– Есть! – по-армейски четко отчеканил Пуля, вышел из кабинета.

Оставшись наедине, Людоед сел в кресло, расслабился, прикрыл глаза. Замедлив дыхание, он прислушался к внутренним ощущениям. Выкинул из головы все мысли, стараясь очистить возбужденное сознание от образов сорняков. Через минуту должно прийти полное отрешение от суеты окружающего мира. И тогда внутреннее «я», обладающее невообразимой интуицией и чувствительностью к тонким материям, примется за работу, на астральных уровнях выискивая ответы на возникшие вопросы. Этой практике Людоед научился на зоне. Будучи еще относительно молодым, он скептически относился ко всяким неестественным штучкам, типа телекинеза или экстрасенсорики. Но когда к нему в камеру посадили одного якута по кличке Шаман, молодой Людоед – полный животной силы и обладающий аппетитом голодного хищника – воочию ощутил на себе все прелести тайных практик северного народа. Благо Шаман не влезал в зоновские дела и держался в стороне от тюремной суеты и зековских разборок. Тогда-то Людоед и научился медитировать и входить в транс, фокусируя скрытые человеческие резервы в единый кулак. Пораженный эффектом Людоед тогда умалял Шамана научить чему-нибудь еще, но таинственный якут только улыбался загадочно, смотря узким взором прямо в душу криминальному авторитету. Когда прощались, якут загадочно предрек еще одну встречу с ним. Странно было то, что встреча эта будет не на зоне, а где-то в лесной глуши, северного края…

***

Пуля вышел во двор, нервно прикурил сигарету. Следом за ним показался Болт – начальник службы охраны. Косая сажень в плечах, облачен в камуфляжный костюм, широкую грудь прикрывает удобный, легкий бронежилет, в руке у Болта скорострельный израильский «узи».

– Люди все на местах, – сказал Болт. – Дом охраняется лучше, чем у президента.

– Смотри мне, – сказал Пуля, выпустил носом две густые струи табачного дыма. – Головой ответишь, если что…

– Обижаешь! – сказал Болт уверенно. Бывший капитан-десантник, отлично знал свою работу и команду, для защиты Людоеда, подобрал с профессиональной тщательностью. – Мои бойцы специалисты своего дела, и лучше погибнут достойно, чем подведут на боевом посту!

– Хорошо, – одобрительно кивнул Пуля. Уверенность начальника охраны успокоила, натянутые как струны, нервы помощника Людоеда.

Небо было весь день безоблачным, и синим, как южное море, а летнее светило грело необычайно сильно. Но вдруг поднялся сильный северный ветер, и небесную гладь заволокло серыми облачными хребтами. Мир тут же принял тусклые оттенки и нагнал на людей сильное уныние.

Пуля поежился, под белым пиджаком и шелковой рубашкой, пробежали противные мурашки.

– Достала уже эта северная погода! – зло рявкнул Пуля. – Когда уже попаду на райский лазурный берег, какого-нибудь шикарного курорта? Холодное пиво, шикарные девочки…

– Мечтать не вредно, – сказал Болт, тоже представил себя на сказочном пляже в окружении стройных девиц. Мысли на мгновение покинули этот бренный мир и перенеслись на воображаемый пляж.

К реалии жизни, Болта вернула зашипевшая змеёй рация.

– Возле ворот появился какой-то бомж! – раздался грубый мужской голос. – Странный какой-то.

– Поясни, – поднеся ко рту рацию, сказал Болт.

– Встал перед воротами, молчит, на вопросы не отвечает. На голове смешная соломенная шляпа, как у мексиканца. Может выйти, да навалять как следует обнаглевшему бомжаре?

– Иди, глянь, – сказал Пуля, затушив сигарету в урне, он вернулся в дом.

– Ничего не предпринимать, я сейчас подойду! – бросил в рацию Болт.

***

Болт по угловой башне, служившей для охраны защитой, от дождя и знойного солнца, поднялся на стену. Мощный порыв ветра ударил в лицо, вогнал в легкие сгустившийся небесной влагой воздух. По узкому трапу вдоль стены, он направился к центру. Там, где ворота, идет расширение стены, образуя широкую удобную площадку для несения сторожевой вахты. Высокие зубцы, неотъемлемая часть любой древней крепости, прикрывают человека от чужих глаз, а промежутки между ними обеспечивают качественный обзор дороги и подступающего к стенам леса.

– Тебе чего нужно, убогий!?

– Захотел жизни лишиться!? – Облокотившись на стену, кричали два охранника. Но в ответ сплошная тишина.

– Что тут у вас? – спросил Болт.

– Да вот, полюбуйтесь, – сказал один, уступая место для обзора, отошел в сторону. – Стоит как вкопанный, и молчит!

Болт бросил взгляд вниз. На дороге, аккурат возле кромки моста, перекрывающего глубокий ров, стоит странный человек. Большая, круглая шляпа скрывает лицо, а из-за грязи и пыли не различить какого фасона и цвета его одежда. Но что это мужчина, видно из далека – рукава на грязной куртке отсутствовали и отчетливо вырисовывались мускулистые, жилистые руки. Ноги мужчины были слегка раздвинуты, словно он готовился к быстрому рывку.

– Что за дурацкая шляпа, – сказал начальник охраны, отчего-то вспомнились киношные образы крестьян-китайцев, под палящим солнцем трудящихся на рисовых полях.

Кроны изящных берез, тревожимые сильным ветром, волнительно зашумели с новой силой. Болт шкурой ощутил, что за ним пристально наблюдают, чужой взгляд был такой силы, будто попал под перекрестье сотен глаз. Сердце застучало сильнее, погнав по венам горячую кровь, а мышцы бывшего боевого десантника вздулись, натянув легкую ткань камуфляжной формы. Сильная ладонь крепче сжала пистолет-автомат.

Бомж поднял голову. Под тенью соломенной шляпы, сверкнули красным глаза. Лазерными прицелами вперились в Болта, словно рентгеном проникая в душу десантнику.