Владимир Храмов - Эксперимент – Идеальная Россия. Мир никогда не станет прежним…

Сухов в четыре широких шага прошел кабинет и сел напротив мэра, на мягкий, удобный стул. Карие глаза представителя спецлужб проницательно вперились в главу местной администрации.

Анатолий Иванович под рентгеновским взглядом мерзло поежился, у пожилого чиновника сложилось впечатление, будто кто-то проник в его мозг и начал беспардонно ковыряться в его мыслях. На подсознательном уровне господин мэр начал автоматически прокручивать прошлые дела и выискивать дела, где мог засветиться, что привлек внимание столь высокопоставленного сотрудника ФСБ. Но кроме сегодняшнего пикета, в общем, ничего страшного за его правление не случалось. А на мелкие делишки, в счет собственного кармана высшее правительство закрывает глаза – ведь кушать всем охота – главное не перебарщивать и не наглеть в личном делопроизводстве…

– Успокойтесь, Анатолий Иванович. Мой визит не связан с вашей профессиональной деятельностью, – сказал ровным, спокойным тоном Сухов. Всем видом говоря, что пока еще не время господину мэру придумывать различные оправдания. Но прямым, твердым взглядом Сухов напомнил, что и расслабляться не стоит.

– Я так полагаю, ваш визит связан с беспорядками на улицах нашего города? – спросил Анатолий Иванович, кивнул на окно, за которым был слышен гул сотен голосов.

– Да, – коротко бросил Сухов.

– Я даже и не знаю, чем это объяснить, – беспомощно пожал плечами мэр: – Массовых митингов со времен бурных девяностых не было. Тогда голодные шахтеры железную дорогу перекрывали. Но в те трудные дни пикетировали только взрослые, крепкие мужчины. А сейчас на площадь вышли люди всех возрастов.

Сухов подошел к широкому пластиковому окну, задумчиво устремил взор на площадь. С высоты пятого этажа люди выглядели игрушечными солдатиками, и казалось, что даже в большом количестве, они не смогут совершить ничего плохого – но это была лишь иллюзия…

– Анатолий Иванович, – сказал Сухов: – Срочно вводите все городские службы в режим военного времени. Мне кажется, что митинг перед мэрией, только начало…

– Егор Дмитриевич, – севшим голосом просипел мэр, – если вы не знаете, я не военный. И понятия военного положения мне мало что говорят. А военных частей в моем подчинении не имеется.

– Короче, – сказал Сухов. – Все жизненно важные центры города усилить милицией. Больницу особенно тщательно, и чтобы врачи все были на месте. Пожарным частям быть наготове. По местному телевидению и радио предупредить граждан, чтобы без необходимости не выходили на улицу. Понятно?

– Да, да, я все понял, – быстро закивал мэр. – Все сделаю в лучшем виде.

Сухов резко встал. Мэр от неожиданности даже нервно вздрогнул, испуганно уставился на черную рукоять пистолета, показавшуюся из-за задернутой полы пиджака. Сухов тут же поправился, скрыв дорогущей тканью холодную сталь пистолета, затем спокойно произнес:

– Слышите, о чем кричит народ? Вашей работой недовольны. Каких-то триста лет назад выволокли бы вас на площадь и прилюдно выпороли бы, за безалаберное ведение государственных дел. А в лучшем случае вздернули бы, дабы не позорил Российского государства.

– Но как вы смеете!? Я буду жаловаться вашему начальству!

Слушать жалкие нападки мэра Сухов не стал, покинул помещение градоначальника. Выйдя из кабинета мэра, он набрал номер Попова. Через несколько секунд в трубке прозвучал уставший, старческий голос:

– Я вас слушаю Егор Дмитриевич.

– Товарищ ученый, кто-то обещал мне перезвонить и просветить меня по поводу происходящего.

– Извините, забегался и совсем забыл про вас.

– Зато я не забыл! – грозно сказал Сухов. – Вы чего за чудо сыворотку изобрели?! Люди на людей не похожи. Словно зомби толпятся на площади. Одну женщину даже сбил на автомобиле, но ей хоть бы что, встала и пошла дальше. Еще она вела себя, будто знала меня лично. Доктор, вы выяснили, что происходит, в конце концов?

– У меня есть догадки, но нужно немного времени, чтобы все конкретно уточнить. Егор, подожди еще чуть-чуть.

– Хорошо Александр Владимирович. Но поторопитесь. Ситуация в любой момент может накалиться и уже что либо предпринимать будет поздно и в ход пойдет грубая физическая сила. Тогда точно не избежать громкого скандала.

Пока спускался по лестнице, Сухов повстречал несколько местных работников. Женщины и мужчины в строгих, соответствующих статусу, одеяниях, при виде Сухова поспешно уступали ему дорогу. Лица местных самоуправленцев из надменных личин, под тяжелым взглядом бывшего разведчика, принимали покорное выражение, а губы сами раздвигались в раболепной улыбке. Чиновники нутром ощущали, что перед ними грозный и страшный человек и старались быстрее прошмыгнуть мимо уверенно идущего Сухова. Уже на выходе из мэрии, Сухов связался с аналитическим отделом.

– Доложить обстановку, – коротко сказал он в микрофон.

В наушнике зашипело, затрещало, затем послышался четкий голос главного аналитика:

– Егор Дмитриевич, ситуация на улицах накаляется. Агентура сообщает, что люди ведут себя непредсказуемо и агрессивно. В некоторых местах даже произошли столкновения. Но пока, слава Богу, без серьезных потерь. Обошлось только ушибами и синяками.

– Всем агентам общий сбор, – сказал Сухов: – Переходим к плану Б.

***

Максим Буров напрягся. Под синим спортивным костюмом мышцы вздулись, образовав из человеческого тела единый монолит каменных мускул. Широкое лицо, от сильного напряжения покраснело, а на взмокшей, бритой голове заиграли солнечные лучи.

Стальная хватка слегка ослабла. Но Максим почувствовал – еще чуть-чуть, и ребра не выдержат, предательски хрустнут, острыми краями поражая внутренние органы.

– Отпусти его! – услышал Максим сквозь шум в ушах, громкий вопль Кати, затем раздались приглушенные удары, будто палкой выбивают плотный ковер.

Хватка ослабла еще, что позволило Максиму жадно хватить глоток живительного кислорода. Мозг слегка прояснился. Первой четкой мыслью возникло желание затылком заехать напавшему в лицо, что Максим и сделал. Послышался противный хруст ломаемой переносицы. Не давая опомниться, он пяткой саданул по ступне, что заставило противника присесть на одну ногу.

Железные руки, которые только что не выдавили из Максима остатки жизни, разомкнулись. Макс тут же развернулся, одновременно выбросил вперед правую руку. Громадный кулак, прочертив широкую дугу, обрушился на хлипкую челюсть нападавшего, и человек, облаченный в грязную, рваную одежду, в беспамятстве повалился на спину…

– Ты как? – взволнованно спросила Катя. Полные алые губки нервно подрагивали, а в карих глазах читалось полное недоумение. В хрупких, на вид, руках девушка держала металлическую трубку. Но Макс знал, на что способны эти женственные ручки – ими Катерина кирпичи на тренировках крушит, словно они из гипсокартона. Удивительно, как это она не смогла вырубить бомжа голыми руками, но вспомнив, как этот самый бомж только что не удавил его как ребенка, оставил мысли при себе.