Марк Бернелл - Блистательные дикари

Берроуз был забытый Богом и людьми городишко, отрезанный в прямом и переносном смысле от остального мира. Жители этого поселка обслуживали полуразрушенную угольную шахту, самое место которой было бы в какой-нибудь нищей стране "третьего мира". Для властей штата этот поселок являлся не более чем недоразумением, о котором старались вспоминать как можно реже. Соответственно и людей, там проживавших, считали неполноценными физически и умственно и записали всех скопом в разряд люмпенов. По этой же причине на них почти не обращали внимания, когда они стали подавать заявления, где утверждали, чти их город терроризирует некий монстр, поселившийся в горах, со всех сторон окружавших поселение.

На самом же деле все обстояло именно так. Мэрилин Уэббер и в самом деле жила в лесу неподалеку от Берроуза и вела себя подобно дикому зверю.

И снова за столиком установилось молчание. Крис задумался над угрозами, которые им с Кэтрин выкрикивала Рейчел. Он ни на секунду не усомнился в их серьезности. Кэтрин размышляла о том, что ей поведал Крис. Его рассказ казался ей невероятным, поэтому поверить в него, а главное, принять в качестве отправной точки своих дальнейших поступков ей представлялось затруднительным.

- Когда я стал постарше, мною заинтересовался сам Джозеф Коптет, который предложил свою помощь и поддержал меня советом - из тех, что называют "отеческими". В моем случае, правда, это был скорее совет "отчима". В те дни Коптет только что основал свой знаменитый институт в Сиэтле, но его штаб-квартира располагалась в Лос-Анджелесе, где находился центр корпорации "Фармацевтика Коптета", приносившей ее владельцу основной доход в твердой валюте.

Поначалу я основательно его невзлюбил, поскольку мне казалось, что он каким-то образом ответствен за то, что приключилось с моими родителями. Коптет, однако, умел добиваться своего, и между нами установились хорошие отношения. Я стал все больше интересоваться проблемами, которыми занимался мой отец. Я привык считать, что отец был обыкновенным врачом, - тогда, в детстве, я был слишком глуп, чтобы понимать истинную сущность его работы. Чем больше я проникался его идеями, тем легче мне было в выборе своего дальнейшего жизненного пути. В конце концов я вполне сознательно начал работать на Коптета в его институте в Сиэтле.

- Сегодня утром мне звонил Джек Кларк, - сообщил ей Роберт. - Я едва удержался от желания сразу же бросить трубку. Всякий раз, когда я открывал рот, мне стоило большого труда не задать ему вопрос: спал он с Сарой или нет.

Рейчел вздохнула:

- Мне остается только сожалеть, что я тебе об этом сказала. Лучше бы мне держать язык за зубами.

- Но ведь тебе было необходимо убедить меня в своей правоте. Или по крайней мере попытаться это сделать. Однако ты добилась одного: окончательно меня запутала. Джек - один из моих самых старых и преданных друзей, а между тем мне хотелось вышибить из него дух. Я просто не могу отделаться от этой мысли!

- Мне очень жаль, дорогой.

Рейчел медленно направилась в его сторону. Стоило ей посмотреть на него своими полными любви глазами, как все, содеянное ею - даже самое ужасное, - отодвигалось на задний план. Она в прямом смысле его поработила. От каждого ее прикосновения, каждого поцелуя он терял голову. Те, кто утверждает, что физическая красота преходяща, бессовестно лгут: Красота Рейчел была обеспечена ему на веки вечные. Никаких тебе печальных изменений, связанных с возрастом. Кроме того, ее красота заключалась не только во внешности.

Они отправились на прогулку. Солнце стояло в зените на мутноватом, горчичного цвета небе. Понт-стрит была до отказа забита автомобилями и автобусами. Когда они проходили мимо отеля "Кэдогэн", Рейчел кивком привлекла его внимание к зданию.

- Видишь приоткрытое окно на первом этаже? В-о-о-н то, где открыта фрамуга?

- Вижу.

- Это комната 114. Там я выучилась играть на скрипке и виолончели.

Роберт взглянул на окно в стене из красного кирпича. Этой фразой Рейчел хотела сказать, что именно в этой комнате она разорвала на куски двух несчастных музыкантов. Она выразила эту мысль иносказательно-изящно, и, судя по всему, это доставило ей немалое удовольствие. Роберт притворился, что разделяет ее восторг.

- Тебе осталось совсем немного, дорогой, - спокойным голосом сообщила своему спутнику Рейчел.

- О чем это ты?

- О том, что я уже вижу кое-какие знаки. Твоя кожа теряет естественный цвет, плоть иссыхает, а глаза тускнеют. Сегодня утром я обратила внимание, что твои зрачки с опозданием реагируют на свет. Они пытаются приспособиться к освещению, но делают это слишком медленно.

- Не могу сказать, что у меня наступило резкое ухудшение.

- Поверь, мне уже приходилось такое видеть. У тебя в запасе очень мало времени. Очень скоро тебе придется ответить на вопрос: "Быть или не быть?"

Они купили литровый пакет охлажденного апельсинового сока и французский батон, после чего вошли в Гайд-парк. Люди играли в футбол на бежевой от зноя траве, используя в качестве штанг на воротах груды скинутых с себя рубашек и футболок. Велосипедисты в обтягивающих шортах из лайкры и разноцветных жилетках из набивной ткани сновали во всех направлениях, обгоняя степенных пешеходов, чинно прогуливавшихся вдоль посыпанных гравием дорожек, протянувшихся в каждый уголок парка. Роберт и Рейчел сошли с плавящегося асфальта и ступили на твердую почву.

- И что же нам делать?

- Нам необходимо снова обменяться кровью. Точно так же, как первоначальный обмен вызывает болезнь и смерть - вернее, уже вызвал болезнь и смерть, вторичный обмен кровью спасет тебя. Ты умрешь, а затем...

- Умру?

- А потом моя кровь снова вернет тебя к жизни, как ныне она эту жизнь у тебя забирает.

- Значит, я умру?

- Не беспокойся, дорогой. Я буду рядом. Все пройдет просто великолепно.

Роберта охватило паническое чувство.

- Но ты раньше ничего не говорила о смерти, Рейчел. Господи Боже мой, я не хочу!..

- В обмен на вечную жизнь? - перебила его женщина. - Ты только подумай, от чего отказываешься! От жалкого прозябания, в конце которого смерть в мучениях. Вот что тебе предстоит. А что ты получаешь взамен этой убогой жизни? Не просто бессмертие, хотя оно само по себе - вещь невероятная. Ты обретаешь возможность подняться на высшую ступень развития, на какую только может рассчитывать разумное существо.

Роберт отлично слышал слова Рейчел, но упоминание о смерти не шло у него из головы. Она схватила его за руку и пристально посмотрела в глаза.

- Ты станешь равен богам, Роберт. И смерть явится ничтожной платой за это. - Она поцеловала его. - Подумай, Роберт, разве не об этом мечтали лучшие умы на протяжении тысячелетий?