Марк Бернелл - Блистательные дикари

- Доволен? - спрашивает он Роберта Старка.

- Что вы сказали?

Роберт смотрит на него с пренебрежением и продолжает:

- Какого черта вы здесь делаете, Старк? Почему не найдете себе приличной работы? Разве вы не знаете, что люди больше не читают книг? Они ходят в кино и принимают наркотики. Так-то!

Потом Роберт идет прочь и с удовольствием замечает, что консьерж смотрит ему вслед, прикрывая глаза ладонью от солнца.

Роберт открыл глаза и некоторое время озирал комнату, пытаясь понять, где находится. Потом его взгляд остановился на Рейчел, которая стояла с улыбкой на устах в дверном проеме и словно утреннее солнышко ласково улыбалась ему. Роберт собрался было улыбнуться в ответ, но увидел Вернона. У него было багровое лицо. Одна рука была отброшена в сторону, на месте локтевого сгиба красовалась глубокая рана с запекшейся кровью по краям. Грудная клетка Вернона представляла собой...

Комната напоминала хирургический кабинет военного госпиталя. Жизненно важные органы Вернона Лоренцо были разбросаны по полу, сам же Роберт лежал в луже его остывающей крови. Перед глазами у него стояла розовая пелена. Роберт попытался было дышать ровнее, но у него ничего не получалось слишком ужасным было зрелище обезображенной человеческой плоти. И, увы, это совершил он, Роберт, собственными руками. Он выпростал руки и поднес ладони к своему лицу. Кровь Вернона уже подсыхала на его идеальной, цвета слоновой кости коже и трескалась в бороздках на коже на ладонях и на сгибах пальцев.

Свершившееся убийство целиком завладело его мыслями, и он не мог выкинуть его из головы. Великолепные белоснежные зубы Вернона застыли в страшном смертельном оскале. На некоторых из них алели крохотные капельки. Это была его же, Вернона, собственная кровь. Его правая рука походила теперь на клешню. Он, казалось, в последнее мгновение сделал попытку удержать жизнь и даже сжал пальцы, словно в смертную минуту решил, что суть жизни материальна и ее можно схватить, не отдать тому злодею, который в эту секунду извлекал из его груди сердце. Роберт медленно оторвал от себя труп Вернона: засохшая кровь крепко приклеила его к телу жертвы. Наконец ему удалось встать на четвереньки, и тут он увидел брошенное на пол сердце, его разорванные сосуды и зиявшие пустотами желудочки.

Рейчел не сделала ни малейшей попытки приблизиться к нему. Она следила за тем, как медленно у него на лице отпечатывается осознание случившегося и его сменяет выражение ужаса от содеянного. Роберт в течение минуты оглядывал все, что его окружало, впитывая в себя каждую, даже самую незначительную деталь. Одежда его насквозь промокла от крови и липла к телу. Не вставая с колен, он в отчаянии помотал головой, словно отгоняя ужасное видение совершенного им убийства.

- Он дурно обращался с Кэсси, - пробормотал Роберт.

- Теперь с этим покончено.

- Он встречался с одной молодой француженкой, что живет в квартирке на Эгертон-гарденс. За эту квартиру платил он и, кроме того...

- Нет нужды оправдываться, Роберт. Лучше и не пытайся, потому что все равно не сможешь. Да и какой смысл? Не передо мной же в самом деле тебе оправдываться?

- Но...

- Единственное существо, с которым тебе необходимо считаться, - это я.

- ...это же убийство!

Рейчел вздохнула:

- Не то, дорогой, не то ты говоришь! Как ты не понимаешь, что мы другие! Да, для смертных, возможно, это и в самом деле убийство, но не для нас... Мы имеем полное право называть это так, как захотим.

- Но ведь как ни называй преступление, оно не станет от этого более привлекательным, не так ли?

- Более, менее - что это такое? К чему эти странные сравнения? Пойми, мы и они - разного поля ягоды. Поэтому ты не должен позволять, чтобы тебя судили по обычной мерке...

- Я его убил!

- Нет! - прекратила она его излияния. - Ты не убивал.

Роберт обвел глазами интерьер комнаты, который скорее напоминал обстановку на бойне, и поморщился.

- Что же я тогда, по-твоему, сделал?

- Ты сделал то, ради чего возродился в новом качестве. То есть вполне естественную вещь. И даже справедливую, если хочешь.

- Ты называешь это справедливостью?

- Мы - животные, которые живут охотой и кровавой добычей, в этом наша суть. Мы поедаем плоть и кровь смертных, а заодно и память тех, кого мы убили. Вот чем мы занимаемся веки вечные. Наши жертвы отличны от нас. Они слабы телом и духом, и ты сам знаешь, что это правда. И то, что ты сейчас совершил, является безусловным подтверждением моих слов.

Поэтому отбрось сомнения, дорогой, и постарайся принять случившееся как данность. Ведь это твои пальцы пробили грудь этого смертного, словно рисовую бумагу. Ведь ты - и никто другой - унаследовал все, что когда-то было в этом человеке, ,переварил его сущность и сделал ее частицей себя самого. Так что если у тебя все-таки остались сомнения в собственной избранности, поделись ими со мной, если, разумеется, найдешь, что сказать.

Роберт опустил глаза и снова, в который раз, оглядел труп. Уж теперь-то он знал, что отличен от смертных, но убийство есть убийство, какие бы доводы ни приводил убийца в свое оправдание. Он был уже достаточно наказан собственной совестью за содеянное, но ему этого было мало. Ему хотелось почувствовать еще большее отвращение к кровавому деянию, как будто это могло каким-то образом восстановить его былую человеческую сущность.

Но странное дело, вместо отвращения им овладело любопытство. Сейчас его куда больше волновали воспоминания жертвы, нежели тот факт, что вырванное им человеческое сердце все еще лежало на полу. Потом он перевел взгляд на Рейчел и ощутил, с какой недоступной смертному силой заколотилось его собственное сердце. Женщина была великолепна, как никогда.

- Мне привиделось, будто я пятнадцать лет назад занимался с Кэсси любовью. Я был на его месте. Я стал им.

Рейчел кивнула:

- Я знаю.

Она взлохматила волосы у него на лбу и спросила:

- Ну и как, понравилось?

- Думаю, что да.

- Не забывай, что это его оценка, а не твоя.

- А ты знаешь, что более всего меня поразило, когда я завладел его сущностью?

- Что?

- Я наконец понял, отчего Вернон питал ко мне неприязнь. Он думал, что мы с Кэсси спим.

- Это правда?

- Разумеется, нет. Это он напридумывал. Но была одна деталь, которая показалась мне по-настоящему интересной.

- Какая же?

- Взгляд на себя со стороны. Я был на месте Вернона, спустился как-то вниз и увидел себя самого, Роберта Старка, и даже говорил с ним. Не кажется ли тебе, что это чистой воды сумасшествие?

- Да, это так, но я знаю, что ты имеешь в виду. - Она поцеловала его в щеку, заодно коснувшись губами и бурых пятен засохшей крови Вернона.

- Что мы станем делать с телом?

Она взглянула на труп мистера Лоренцо.