Олег Шабров - Земля-ноль. Душа планеты

Спустя час Валерий вышел из планетария самым счастливым человеком на Глизе-667. Он не мог согнать с лица восторженную улыбку – последний раз он так чувствовал себя в детстве, когда ему подарили настоящую голографическую модель Земли-ноль. Но та модель было размером с ладонь, и разве могла она сравниться с тем, что он только что увидел? Валерию казалось, что он только что по-настоящему побывал на планете своей мечты и вдохнул полной грудью её прозрачный воздух – так свежи и ярки были краски Земли-ноль, отображённые на огромном экране… А вот Александру, кажется, всё было нипочём – он сохранил своё беспристрастное выражение лица. Может, он приходит сюда уже не в первый раз? Или он просто очень умело скрывает то же безмерное ликование, что переполняет сейчас самого Валерия?..

Туристы сели в автобус и поехали обратно к космодрому. Валерий беспокойно ёрзал на своём месте, всё время косясь на своего нового знакомого, сидевшего несколькими рядами позади. Его так и подмывало узнать причину столь невозмутимого поведения Александра. В конце концов Валерий не выдержал и, подсев к Александру на свободное место, спросил:

– Откуда ты, Александр?

– Я с Земли, – просто ответил парень. Валерий хватанул ртом воздух, не представляя, что говорить дальше. Какой прок землянину лететь на Глизе-667?

– Ты не выглядишь особенно радостным… – осторожно сказал Валерий после короткой паузы. Александр смерил его неодобительным взглядом:

– Я пришёл сюда не радоваться, а тосковать. На самом деле я ненавижу вас всех, – с внезапно возникшей в голосе злостью заявил он. – Собрались у телескопов, как обезьяны, и любуются светом двадцатилетней давности. Какая тебе разница, смотреть эту картинку здесь или у себя на Фемто? В эти телескопы попадает просто свет. Голубой планеты, от которой этот свет отразился, нет! Её нет, Валерий! Нет никакой Земли-ноль! – закричал Александр, привлекая к себе внимание всех без исключения пассажиров автобуса. – Есть только Земля. Полетели со мной и я покажу тебе, во что человечество превратило свою колыбель! Отсюда всего семь парсеков, даже вздремнуть не успеешь, как мы прилетим и ты увидишь бескрайние мёртвые пустыни, голые стволы деревьев там, где их не вырубили. Увидишь реки, по которым течёт чёрная слизь. Вдохнёшь воздух, от гнили и кислотности которого тебя не спасут кибер-лёгкие. Что, не хочешь? А вы, – он стал осматривать пассажиров автобуса, как бы выискивая желающих, – никто не хочет со мной на Землю? Увидеть её настоящую, как она есть, не прикрытую вуалью двадцати световых лет?

– Мама, он врёт? – раздался в последовавшей тишине детский голос.

– Конечно врёт, милая. Дядя пьяный. Надень наушники.

Голос женщины словно послужил сигналом – все сразу стали отворачиваться и возвращаться к своим делам: к просмотру неба в окнах автобуса, к обсуждению увиденного в планетарии и сравнению Земли-ноль с картинками в купленных сувенирных атласах. Александр сел и тяжёло вздохнул:

– Видишь, людям проще разделить одну планету на две – на «до» и «после», на «Землю-ноль» и «Землю», чем признать, что они своими руками уничтожили жемчужину космоса, колыбель человечества, истинный рай.

– Мы не хотим учиться на своих ошибках, – тихо сказал Валерий.

– Да, – просто ответил Александр.

Валерий сидел в немом оцепенении. Куда подевался весь восторг, который переполнял его еще несколько минут назад? Перед его мысленным взором всё ещё мелькали зелёные луга и леса, озёра и реки, пушистые облака и снежные шапки гор. Он должен был осознать, что всего этого нет. Что всё это – лишь отражённый от Земли двадцать лет назад свет. Конечно, умом он всегда понимал это, так же как ребёнок понимает, что игрушка не живая, а плюшевая; но так же, как ребёнку это не мешает в головой погрузиться в жизнь игрушки, так и Валерий, и все жители колоний настолько привыкли к разделению понятий «Земля» и «Земля-ноль», что истина с трудом укладывалась в голове. Валерий сглотнул, пытаясь избавиться от ощущения кома в горле, и хрипло выдавил:

– Ты правду говорил насчёт свободного места?

Александр удивлённо посмотрел на него:

– Да…

Валерий сжал кулаки:

– Я должен увидеть. Покажи мне правду.

Покажи мне Землю.

Андрей ненавидел Землю

Не за мерзкий кисловатый воздух, заставляющий кибер-лёгкие активироваться и насыщать воздух недостающим кислородом. Не за мрачное, отдающее желтизной, вечно затянутое тучами небо, то и дело готовое разразиться кислотным дождём. Не за усеянные голыми стволами мёртвых деревьев бесплодные пустыни, окружающие старые, разбитые космодромы. Всё это было не так уж и плохо – другие обитаемые планеты демонстрировали куда более неблагоприятные условия: изменчивая гравитация, способная буквально размазать человека по поверхности, или электромагнитные поля, создающие наводку прямо в огранизме, или отсутствие атмосферы как таковой. Несмотря на свою неприглядность, Земля по шкале жизнепригодности оставляла все прочие обитаемые планеты далеко позади, уступая только одной, эталонной планете: Земле-ноль.

Земля-ноль – это та же самая планета, что и Земля, но в прошлом. Её не существует, но тем не менее её очень легко увидеть: любопытному туристу достаточно прилететь на Глизе-667, что в семи парсеках от Солнечной системы, и прильнуть к хорошему телескопу, чтобы увидеть свет, двадцать лет назад отражённый от Земли и только теперь долетевший до Глизе. Это будет всего лишь крошечная голубая точка, но туристу и этого хватит: он будет вне себя от радости и вскоре продолжит экскурсию, в ходе которой ему покажут трансляцию уже с орбитального телескопа. На ней он в подробностях разглядит зелёные поля и леса, голубые реки и океаны, белые облака Земли-ноль.

Накупив сувениров, турист вернётся к себе домой, и станет среди своих настоящим героем – ещё бы, ведь он своими глазами видел Землю-ноль! Колыбель человечества! Однако, все его лавры пойдут прахом, если где-то неподалёку будет проходить человек с Земли.

Вот уж кто точно будет центром всеобщего внимания и душой любой компании. Конечно, это же настоящий землянин! Он ведь ещё сам застал Землю-ноль! Землянин подтвердит это и будет долго рассказывать истории о том, как путешествовал по горам и лесам, покорял неприступные горы и пересекал на лодках бурные реки. И, безусловно, солжёт – ведь засевшие в своих городах по офисам и заводам земляне даже не заметили, как погубили свою планету. Но землянину поверят, несмотря на то, что история его, словно выученная наизусть, слово в слово совпадает с хвалебной историей любого его соотечественника.

Земляне, которым надо бы на коленях умолять всех людей в космосе о прощении за загубленную колыбель человечества, ходят вместо этого с видом героев, «наследников» этой самой колыбели, а всех прочих это вполне устраивает.