Эдгар Берроуз - Карсон Венерианский

Я с сожалением подумал о Минтепе, но ставкой в игре теперь было нечто большее, чем его жизнь, или жизнь любого человека. Я проклял Мьюзо за его двуличие и молился о том, чтобы вовремя добраться до Санары. Если я не успею вовремя, то, по крайней мере, убью его. Я пообещал себе поступить так.

Позади меня послышался шум катера. Я понял, что за мной погоня. В гавани дул легкий порывистый бриз. Если я не достигну открытого моря раньше, чем мои преследователи, мне придется полагаться на темноту, чтобы ускользнуть от них. Это может удаться, а может и нет. Я не мог надеяться опередить катер даже при хорошем ветре, так что почти единственной надеждой для меня оставалось избежать обнаружения, пока я не определю по шуму катера, в каком направлении они ищут меня. Я полагал, что они решат, что я отправился вверх вдоль берега на северо-восток в направлении Санары. На самом деле место моего назначения лежало на юго-западе — маленький остров, где я спрятал свой воздушный корабль. Я не ошибся в своих предположениях. Через некоторое время я услышал, как шум катера удаляется влево от меня, и понял, что они отправились в открытое море через восточную часть выхода из гавани.

Со вздохом облегчения я продолжил путь своим курсом, обошел мыс на западной стороне выхода из гавани и вышел в открытое море. Бриз был не лучше, чем в гавани, но я продолжал держаться близко к берегу, так как у меня осталась последняя обязанность перед тем, как я покину Амлот.

Я многим был обязан Зерке, и я не мог бежать, не предупредив ее об опасности, которая ей угрожала. Я знал, в каком месте на берегу океана расположен ее дворец, сады которого сбегают к самой воде. Остановка там, чтобы предупредить ее, не задержит меня больше, чем на несколько минут. Я чувствовал, что это самое меньшее, что я должен сделать. Условия были идеальными: низкий отлив и ветер со стороны берега.

Мое небольшое суденышко легко и бесшумно скользило по поверхности воды. Слабое свечение амторианской ночи вырисовывало линию берега, как темную массу с точками случайных огней, который горели в окнах дворцов богатых и наделенных властью. Даже в полутьме я без труда нашел дворец Зерки. Я подошел к берегу так близко, как позволил мой галс, затем спустил парус и на веслах добрался до берега. Я вытащил лодку на берег повыше от воды, где только очень высокий прилив мог бы достать ее. Затем я направился во дворец.

Я знал, что подвергаюсь серьезному риску, ибо, если Зерка была под подозрением — а я опасался, что так оно и было, — за ней несомненно ведется наблюдение. Вокруг дворца могут быть соглядатаи, а, может, и в самом дворце. Насколько я мог судить, Зерка уже могла находиться под арестом, поскольку предсмертное признание Нарвона было прервано недостаточно быстро, чтобы скрыть от меня имя сообщника, которое он почти назвал. Разумеется, я уже и так подозревал правду. Не думаю, что у Зани были какие-нибудь подозрения, так что существовала возможность, что они не связали имени Зерки с тем, что почти произнес умирающий. Как бы то ни было, я должен был рискнуть.

Я прошел прямо к большим дверям, которые открывались на террасу, откуда открывался вид на сад и море. На Амтор не существует дверных звонков, и вместо того, чтобы стучать в дверь, амторианцы свистят. У каждого есть своя собственная, отличная от других мелодия, иногда простая, иногда довольно сложная. На входных дверях есть переговорные устройства, в которые пришедший свистит. С некоторым опасением я свистнул в переговорное устройство на больших дверях дворца Тоганьи.

Мне пришлось ждать несколько минут. Изнутри здания не доносилось ни звука. Тишина была зловещей. Все же я собирался повторить свист, когда дверь приоткрылась, и на террасу вышла Зерка. Без единого слова она взяла меня за руку и быстро увлекла за собой вниз, в сад, где деревья и кусты отбрасывали черные тени. Там была скамейка, на которую она усадила меня.

— Ты сошел с ума? — прошептала она. — Они только что были здесь, искали тебя. Двери, выходящие на улицу, только успели закрыться за ними, как я услышала твой свист. Как ты добрался сюда? Если ты сможешь выбраться тем же путем, как пришел, уходи тотчас же. Среди моих слуг, скорее всего, есть шпионы. Ах, зачем ты пришел?

— Я пришел предупредить тебя.

— Предупредить меня? О чем?

— Я присутствовал при пытках Нарвона, — сказал я.

Она окаменела.

— И что?

— Мефис пытался вырвать у него имена сообщников.

— Он… он назвал? — спросила она беззвучно, одними губами.

— Он сказал «Тоганья» и умер с первым звуком имени на губах. Не знаю, что подозревает Мефис, поскольку он не видел того, что видел я в доме Нарвона. Но я боюсь, что он может подозревать, поэтому я пришел сюда, чтобы забрать тебя с собой в Санару.

Она сжала мою руку.

— Ты верный друг, — сказала она. — Я знала, что ты будешь таким, и первым доказательством для меня было то, что ты не позволил этому кордогану обыскать задние комнаты дома Нарвона. Теперь ты доказал свою дружбу еще раз. Да, ты очень хороший друг, Карсон Венерианский.

Произнесенное ей имя ошеломило меня.

— Откуда ты знаешь? — спросил я. — Когда ты обнаружила это?

— На следующее утро после нашего первого ужина вместе — вечером того дня, когда ты прибыл в Амлот.

— Но как? — настаивал я.

Она мягко засмеялась.

— Мы здесь в Амлоте все подозрительны, и подозреваем всех и каждого. Мы всегда ищем новых друзей и ожидаем новых врагов. В тот миг, когда я увидела тебя в этом ресторане, я поняла, что ты не из Амлота, а, быть может, и не из Корвы. Но если ты все же был из Корвы, весьма вероятно было, что ты шпион из Санары. Я должна была это выяснить. Ах, сколько раз я смеялась, вспоминая твои рассказы о Водаро. Ты ведь ничегошеньки не знаешь об этой стране!

— Но как ты узнала, кто я такой? — спросил я.

— Я послала своего человека в твою комнату в доме путешественников обыскать твои вещи, пока ты спал. Он принес мне послание Мьюзо Спехону.

— А, так вот почему оно не было использовано против меня! — воскликнул я. — Это беспокоило меня с того момента, как оно пропало. Можешь себе представить!

— Я хотела сказать тебе, но не могла сделать этого. Ты даже не в силах вообразить, сколь осторожны мы здесь должны быть.

— Ты была очень неосторожна, оказавшись в доме Нарвона, — сказал я.

— У нас не было ни малейшего повода предположить, что Нарвон оказался под подозрением. Теперь, когда я знаю, какой ты верный друг, я могу сказать тебе, что мы планируем контрреволюцию, которая сбросит Зани и вернет Корда на трон.

— Этого не получится, — сказал я.

— Почему?

— Корд мертв.

Она пришла в ужас.

— Ты уверен? — спросила она.

— Я своими глазами видел, как Мефис убил его.