Наталия Шитова - Девчонка с изнанки

Лис уже ничего не мог ответить. Он старался успокоиться, но тщетно. Закрыв лицо руками, он смеялся, тихонько подвывая.

Шокер покачал головой, на его лице промелькнула бледная тень улыбки.

– Что ты имел в виду, Скай? – вздохнул он.

Вконец обиженный Скай насупился:

– Да ничего!

– Он хотел сказать, что ты мудрый, – подала я голос.

Шокер резко развернулся ко мне.

– Трудности перевода, видимо, – улыбнулась я. – Любой нормальный гатриец решит, что если производное от «хитрый» – «хитёр», то от «мудрый» – «мудёр». И почему это должно быть иначе?

Шокер на какую-то секунду широко по-мальчишески улыбнулся, на мгновение снова став удивительно похожим на того, кого я помнила все эти годы. Затем резко стал серьёзным.

– Понятно. Не обижайся, Скай, – сурово сказал он и звонко шлёпнул товарища по плечу. – Но над языком тебе ещё работать и работать. А то и сам спалишься когда-нибудь, и нас подведёшь.

Ничего больше не сказав, Шокер удалился к себе.

– Работать?! – возмутился Скай ему в спину. – Как? Я целыми днями в четырёх стенах сижу, много я так заработаю?!

– «Наработаю», – поправила я его. – Здесь правильнее сказать «наработаю».

– Спасибо, – всё ещё с раздражением буркнул Скай. – Спасибочки за науку! А то этот… – Скай мотнул головой в сторону вытирающего слёзы Лиса. – Этому бы только поржать…

– Небушко, не обижайся, – простонал Лис. – Я же не со зла…

– Шуты гороховые, – презрительно сказала Лали, повернулась и вышла из холла, держа спину по-королевски прямо.

– Ладно, посмеялись, и пора за дело, – вздохнул Лис. – Пойду командиру в спальне пространство освобожу, потом его байком займусь.

Он ушёл вслед за Лали, оставив нас со Скаем.

– Часто у вас тут такой дурдом? – уточнила я.

– Постоянно, – процедил Скай. – Тебе придётся привыкнуть.

– Ни к чему мне привыкать, просто потерплю. Я же к вам ненадолго, только с нынешним делом помочь. А потом на пенсию.

У Ская округлились глаза.

– Ну, контракт у меня заканчивается, – устало пояснила я.

– Жаль, – печально сказал Скай. – Ты мне понравилась. Вроде нормальный человек, хоть и… – он замолчал.

– Что?

– Да мелкая ты, как букашка, – усмехнулся верзила Скай. – Вот ни за что бы не поверил, что ты – Апрель.

– Почему это?

Он пожал плечами, отвернулся уже, чтобы идти прочь, но всё-таки спросил с любопытством:

– Слушай, а правду говорят, будто из-за тебя однажды новый год не наступил?

– Он наступил. Только опоздал на полтора часа, – уточнила я. – Я не виновата. Под главными часами департамента я села случайно. А когда я выпью, я ни за что не ручаюсь. Вот часы и переклинило.

– Ох, не верится, – усмехнулся Скай.

– Странно, что тебе не верится, ты же сам курьер.

– Да я такой курьер, что мне бы самого себя до места донести, – развёл руками Скай. – А о твоих штучках мы тут наслушались всякого. Может, половина – небылицы.

– А может и больше половины, – рассмеялась я и взглянула на его наручные часы. – Кварцевые? Дай-ка руку!

Он протянул мне огромную ладонь. Я взяла её, повертела, погладила, сжала обеими руками его сильные пальцы. Скай не сводил глаз с циферблата. Не прошло и полминуты, как секундная стрелка замедлила ход, едва-едва закончила очередной круг, замерла, а потом нехотя, упираясь и дрожа, медленно поскакала в обратную сторону.

– Здорово, – уверенно сказал Скай. – Класс. Везёт тебе.

– Ты уже такой большой, а восхищаешься пустяками.

Он просто улыбнулся в ответ. Улыбка была доброй и искренней.

Комнату свою Шокер мне оставил, как она была, в первозданной пустоте. Только на кровати стопочкой было сложено свежее постельное бельё. Я поставила рюкзак на стул, вынула кое-какие мелочи, застелила кровать, потом вышла в коридор, наткнулась на Лали и попросила у неё напрокат любое зеркало. Она ничего не ответила, но зеркало через пару минут мне занесла. Распутав кое-как перед зеркалом свою гриву, я стала немного похожа на человека. Можно было и в люди выходить.

В холле было тихо и пусто. Зато в окно было видно Лиса, который устроил себе перекур рядом с разобранным мотоциклом. Усевшись на старом рассохшемся пне, он задумчиво пускал дым, глядя на разложенные на брезенте запчасти.

Я вышла на улицу и подошла к нему.

– Можно с тобой покурить?

Лис прищурился и повёл плечами:

– Как хочешь, место не куплено.

Он полез в задний карман и протянул мне открытую пачку:

– Угощайся.

– Да фу, зачем мне эта отрава, – засмеялась я, разглядев в его руке «Данхилл». – Зачем ты такую дрянь куришь?

– Это дрянь? – удивился Лис и уставился на пачку. – Да брось…

– Ты работаешь с гатрийцами, а куришь вот это?

– Причём здесь гатрийцы?

– Они не научили тебя беречь здоровье? – я достала из кармана куртки пачку гатрийских сигарет: курево практически безвредное. – У меня вот… Хочешь?

– Это всё равно, что леденцы курить, – отмахнулся Лис. – Баловство девчачье. Если уж дым глотать, так чтобы толк был.

– И в чём толк от никотина с дёгтем?

– Вот только лекций от минздрава не надо, – поморщился Лис.

Я вынула из своей пачки сигарету, и Лис проворно щёлкнул передо мной зажигалкой. Когда я прикурила, он великодушно сдвинулся на самый краешек пня:

– Присаживайся, места хватит.

Я села.

– Они все нормальные ребята, – сказал вдруг Лис.

– Кто?

– Мои гатрийцы. Они нормальные, надёжные. Если ты что увидишь, просто не бери в голову.

– Что я такое могу увидеть?

На вопросы Лис отвечать не любил. Вместо ответа он просто продолжил рассуждать:

– Мы давно вместе, я для них свой, они для меня как родные…

– Подожди-ка, я тебя не понимаю.

– Да брось! – фыркнул Лис и лукаво прищурился. – Ясно же, зачем тебя прислали.

– Меня прислали, чтобы я заменила вашего проводника.

Лис кивнул. Потом вздохнул и ещё раз кивнул:

– Конечно, зачем же ещё.

Я взглянула на его идеальный точёный профиль, попыталась поймать взгляд, но он избегал смотреть в мою сторону.

– Лис, объясни мне, пожалуйста, зачем меня прислали.

– Не буду.

– Почему?

Он промолчал. Потом глубоко затянулся дымом и покачал головой:

– Пусть я в группе один с изнанки, ты ничего от меня не услышишь. Хоть мы с тобой и земляки, я на их стороне.

Очень странно вот так иногда обнаружить, что такой вроде обаятельный с виду парень на самом деле параноик.

– Как это ты в группе один с изнанки? А Шокер?

– Что Шокер? – не понял Лис. – Он гатриец.

– Точно? А по-русски чешет лучше нас с тобой.

Лис пожал плечами:

– Он гатриец. Но приказал всем общаться на русском. Ребят сурово держит, чтобы вживались. Гатрийский у нас запрещён. А то у близнецов пока очень заметно по выговору, что они нездешние. За прибалтов уже сойдут, конечно, но Шокеру этого мало, ему во всём совершенство подавай… Сам он здесь уже очень много лет, и так прижился, что от нас, местных, и не отличишь.