Наталия Шитова - Девчонка с изнанки

Рита несколько раз кивнула. Она совсем не казалась важной или надменной. Просто испуганная, несчастная, усталая и измученная. Похоже, что спокойный голос Марата немного рассеял её страх и привёл в чувство.

Марек опять сунулся в вагончик и подал руку Валее. Девочка бойко выскочила на платформу и уставилась на моего брата с любопытством и смущением.

– Меня зовут Марат, – повторил он.

– Валея Клайар, – представилась она и покраснела.

Марек обернулся ко мне.

– Систер, ты видела, откуда я вышел? Поднимайся туда, это моя берлога. Располагайся. Не стесняйся, бери всё, на что глаз упадёт. Если устала – ляг, отдохни. Я закончу все необходимые дела и приду. Это недолго.

Он снова повернулся к моим пассажиркам.

– Прошу со мной, дамы. Я провожу вас туда, где вы сможете отдохнуть, пока я займусь формальностями. Эту ночь вам придётся провести здесь, но уже завтра вы попадёте в совершенно нормальные условия… – неторопливо рассказывая, Марат повёл женщин куда-то в сторону.

Пара его людей пошла следом на почтительном расстоянии.

Я, не глядя больше по сторонам, пошла к металлической лестнице и принялась карабкаться на самый верх.

Войдя внутрь, я поняла, что Марек был совершенно прав. Берлога ещё та. Самая натуральная. Я сразу почувствовала уже порядком позабытую смесь мужских запахов: неплохого парфюма, пота, крепкого кофе и несвежих носков. Ничего не меняется…

Берлога была узкая и длинная. Вдоль окна, выходящего в зал, стоял такой же длинный и узкий стол с включённым ноутбуком, позади стола – громоздкий и порядком обшарпанный кожаный диван, на котором валялись огромная, но слежавшаяся подушка и яркое тонкое лоскутное одеяло, казавшееся совершенно новым. По одну сторону от дивана вдоль стены теснился шкаф-стеллаж, на полках которого всё валялось кувырком. А между диваном и входной дверью – небольшой холодильник и столик с микроволновкой и кофеваркой. Вся бытовая техника была заклеена мягкими изоляционными пластинами, предохраняющими электронику от сильного внешнего поля.

Я открыла холодильник. Бутылка «Нарзана», несколько готовых сэндвичей в пластиковых треугольниках, тоже нашего, питерского производства. В морозильном ящике – одинокая коробка с готовой заморозкой для микроволновки. В дверце – ополовиненная литровая бутылка водки. Под кухонным столиком – ещё две таких, уже пустых.

На мебели, на подлокотниках дивана и на перекладинах стула невооружённым взглядом был заметен слой пыли.

Никаких обогревательных приборов я не видела, но в комнате было довольно жарко. Видимо, тёплый воздух подавали по вентиляционным каналам.

Марек вошёл в комнату.

– Ну как, осмотрелась?

– Ты тут порядок когда-нибудь наводишь?

– Когда-нибудь навожу, – кивнул он. – Знал бы, что ты приедешь, прибрался бы. А так… меня устраивает.

– Один живёшь?

– Систер, я тебя умоляю, какая женщина в здравом уме со мной свяжется? – фыркнул Марек.

Я кивнула на холодильник:

– А что у тебя вся техника изоляторами оклеена?

– А, – проворчал Марек. – Мера предосторожности. Это меня доконает когда-нибудь. Я даже бреюсь станком, у меня электробритвы в руках горят и разваливаются.

– Ты что, не научился до сих пор себя в руках держать, когда надо?

– Так бреюсь-то я по утрам, а по утрам не всегда себя в руках удержишь…

– Конечно, судя по порожним бутылкам…

Марек как-то странно заулыбался, поджал губы и принялся качать головой.

– Что? – не поняла я.

– Наконец-то появился человек, которому не всё равно, сколько я пью… – чуть ли не с умилением пробормотал Марат. – Систер, не волнуйся. То, что ты видела в холодильнике, это не пойло, а универсальное лекарственное средство: успокоительное, снотворное, обезболивающее, антисептик и антидепрессант в одном флаконе. А лекарствами я не злоупотребляю.

– А то, что под столом?

– Вот как раз бутылка обезболивающего и бутылка антисептика. Голову разбитую лечил.

– И как твоя голова?

– В порядке, – отмахнулся Марек и, подсев к столу, взялся за свой ноут. – Сейчас ещё немного, систер, закончу с делами, и поговорим.

– Как там мои пассажирки?

– Да ничего. Старшая что-то совсем не в своей тарелке, перепугана насмерть. А малышка молодец, бойкая такая красавица. Ей бы зажмуриваться почаще, а то взгляд прямо до печёнок доходит.

– Ты там передай своим печёнкам, что девочке пятнадцать. И если что не так, Шокер за свою дочь, скорее всего, просто убьёт.

– Зря ты так. Я никогда не позволяю лишнего ни себе, ни своим людям, – строго сказал Марек. – Кстати, они обе совершенно равнодушны к тому, что их ждёт. Никаких пожеланий, ни по поводу имён, ни по поводу размещения. Здесь впервые, ни одного языка изнанки не знают, никаких профессий нет. На любой вопрос в ответ плечами пожимают.

– Это две домашние гатрийские барышни. Они не знают, чего им желать. Их забрали из тёплого безопасного гнёздышка, оторвали от тех, кто любил и защищал, привезли в странное зловещее место, где бродят грубые мужики в камуфляже, и бросили на твою милость. Делай с ними, что хочешь, бро. Командор сказал, что ты знаешь, что делать.

– Конечно, я знаю, – вздохнул Марек.

Его пальцы быстро забегали по клавишам. Он искал что-то в гатрийской базе данных. Наконец, на экране появился портрет Шокера и сопроводительный текст.

– Ага, ну вот хоть есть легенда, к которой можно прицепиться. Андрей Иванович Ерёмин…

– Ты хочешь связать девочку с Шокером? Нельзя, Марек! Шокер под трибуналом у терракотовых!

– Нет, связывать их я не буду, но информация мне пригодится.

Он ещё несколько минут что-то набирал в ноуте. Потом вынул из заднего кармана небольшой телефон, заклеенный изолятором, положил на стол. Достал из ящика стола ещё одну трубку, положил рядом.

– Сейчас, Кира, ещё пара минут… – рассеянно проговорил брат, взял один из телефонов, позвонил. – Макс, привет, это Аксёнов. Ты когда к нам собираешься? Отлично. Слушай, организуй для меня коробку, как обычно, а то холодильник совсем пустой. Да, всё то же. Заморозки только мясные бери, ну их к бесу эти овощи. Давай, до скорого…

Марек отключился, нашёл в контактах что-то ещё.

– Здравствуй, детка, это Тайлер. Узнала? Умница… Отправил тебе заявку. Срочно нужно спокойное место для двух молодых женщин, на длительный срок. Нет, абсолютный ноль. Нужна полная адаптация, с языковой поддержкой, с обучением… Срочно… Пару минут даю… Каринка, мне их завтра в течение дня нужно пристроить окончательно. Я не знаю, как ты будешь договариваться и с кем, но адрес для прописки мне нужен прямо сейчас. Нет, ты это можешь, малыш. Давай, жду… Я помню, – Марек перешёл на шёпот. – Да, я заеду обязательно. Вот когда, не знаю. И я тебя, детка… Целую.