Владимир Даньшин - Мародёр. От звезды к звезде

Ведь бывает и так: мародёр находит «вкусную» потеряшку и лезет туда в чаянии жирного куша. Но вместо обретения материальных ценностей, расстаётся с самым ценным, что у него самого есть – с самой жизнью. О причинах столь преждевременной кончины я умолчу – способов сдохнуть в космосе столь же бесконечное множество, сколь бесконечна сама Вселенная. А через какое-то время, его опустевший и кружащийся в мёртвом танго корабль в паре с «находкой» обнаруживает уже другой мародёр, но, обычно, поступающий поумнее – он вызывает официалов и ждёт своей скромной награды. Как правило, от греха подальше, – в соседней звёздной системе, не ближе. Знаете, порой вирусами выкашивало целые миры и цивилизации, а не то, что какую-то досмотровую команду звёздной полиции, пусть и в скафандрах абсолютной защиты. Ибо ничего абсолютного в этом мире нет. В общем, я, что хотел сказать – хоть мы и не патологоанатомы, а вокруг нас не стены морга, но мертвецы – неотъемлемая часть нашей работы. Именно поэтому, прозвище – космические мародёры имеет под собой реальную почву. И без всяких обид – все основания на существование.

Мотаемся мы по бескрайнему космосу, по его самым неизведанным заугольям, в старом, но ещё крепком межгалактическом судне. Эту древнюю лоханку, неизвестно на какой планете и когда выпущенную в космический вакуум, я взял по дешёвке у скупщика металлолома на пустынной и вымершей в результате ядерной войны планетёшки под названием – Мёртвое Время. Безжизненный шарик планетки болтается в системе двух звёзд: оранжевого карлика – Календулы (в честь цветка, вроде) и красного карлика – Бешеный Глаз. Местечко, кстати, то ещё – обугленные руины МЕГАмегаполисов, радиация, пепел и ураганы. Всё – мертвое. Абсолютною. Хоть ничего абсолютного и не бывает. Если честно, – то города на материках не кончались, а переходили из одного в другой. Да, и в океанах, под водой, простирались нескончаемые, и уже давно мертвые, городища. Природы, как таковой, не было несколько тысячелетий – её наглухо задавила техноцивилизация.

По сохранившимся данным, собранным ксенобиологами и ксеносоциологами – раса, заселявшая планету, была гуманоидной. Дышали аборигены кислородом, были похожи на людей, только выше, тоньше, глазастее и кожа была скорее оранжевой. На сохранившихся изображениях, чуваки были от светло розовых до апельсиновых. И глаза яркие, а зрачки были: синие, карие, зеленые и ещё, не как у людей – лимонно-жёлтые. Но вот только на картинках они и остались: видно, что-то ребятки не поделили между собой и нанесли друг по дружке массивный ядерный удар. Перехватчики и системы противоракетной обороны с разных сторон – частично сработали. Но множественные ядерные взрывы в атмосфере, ещё только самой первой волны ракет с атомным зарядом – разорвали озоновый слой и заразили радиацией воздух и поверхность планеты. Вторая волна, уже почти не перехваченная, взаимно разметала города и вскипятила океаны. Третья волна – это был удар остатками сохранившихся ядерных ракет, нанесённый друг по другу бесчувственной автоматикой противников – ибо живых на планете к тому времени уже не осталось, по крайней мере организованных. Да-а-а, ребятки порезвились не на шутку. Теперь большая часть этой, некогда, терраморфной планеты – это перемолотые в щебень радиоактивные постройки, на вид – как из земного старинного бетона и стекла. Хотя, например, под водой – разрушений меньше. Там, прямо, кое-где – хоть сейчас заселяйся. Что, собственно, первопроходцы этой планеты и делали.

Зверски умерщвлённую самими жителями «планету-суицид» (такое название придумали социологи для планет тех рас, кои уничтожили сами себя) взяла в аренду у Федерации Космических Миров межгалактическая корпорация «Your house». На межпланетном это звучит, как, – «Твой дом». С какой целью, спросите Вы? Знайте – у этой корпорации есть технологии и ресурсы для очистки кислородных планет. 100—200 лет, и чистенькая кислородная планетка готова под субаренду. Хоть под жильё, хоть под развлекуху – от курортов, до охотничьих забав. Вот такой космический бизнес.

В общем, один из подрядчиков по уборке планеты от металлического «мусора», сборщик металлолома, не гуманоид, осьминог по прозвищу – Железный Ганц, и продал нам эту межзвёздную посудину. Официально – судно геологоразведочное с многозначным буквенно-цифровым кодом, который знали только наш бортовой компьютер и портовые автоматы-таможенники. Хотя, для души, на скулах нашего судна, я лично велел техобслуживающим роботам, в одном из портов на окраине астероидного пояса забытой Богом планеты-гиганта Бруиин, намалевать фосфорицирующей, светящейся фиолетовым цветом краской, славянской вязью: «Иван Грозный» – был такой в древности на Земле правитель. А что, звучит громко и устрашающе. Да и, как-никак, с историей связано, а археология – дочка истории, это всем известно. Правда, говоря откровенно, я был немного не адекватен после местной выпивки. Да, что там! Честно – был я пьян в хлам, и на другой – то ли день, то ли ночь – хер его на астероиде разберёшь, сам не мог вспомнить, почему так решил назвать нашу жестянку.

Само судёнышко выглядело как половинка по вдоль разрезанной и положенной на срез пирамиды. В середине выпирала закруглённая труба, утопленная в основной корпус. Это – жилая часть. По бокам находились рёбра гиперпривода. Сзади, в три ряда, расположены дюзы внутрисистемных двигателей. Под днищем -посадочные опоры, четыре основные – массивные и четыре – дополнительные, тонкие и многосуставчатые. По центру закругления обитаемого модуля, в пилотской рубке – обзорный, лобовой иллюминатор. Других «окон» на судёнышке не предусматривалось. Только камеры выводящие изображения на мониторы как в пилотской кабине, так и на несколько мониторов внутри судна: в кают-компании, в двигательном отсеке, в капитанской каюте-купе.

Оружия на судне не было. А – жаль! Но не положено гражданскому научному судну вооружаться, даже в рамках самообороны. Боишься бороздить неизвестный космос – фрахтуй наёмный охранный корвет. А сам пушки ставить – ни-ни!

Поэтому на корпусе моего «Ивана Грозного» вместо арт-башни – минимум технологических выступов: радары, датчики и другие механические штуки, неведомого мне предназначения, но необходимые для полётов. Ведал их работой мой бортовой компьютер. Я – гуманитарий. И технической стороной полёта никогда особо не заморачивался.