Алексей Резник - Черная Шаль. Книга 1

– А-а-а-х-х-х!!! – Шита зарылась толстой мордой в пышный бирюзовый ворс и застонала так хрипло и сладострастно, что мужчины ненароком подумали: а не испытала ли она оргазм?

– Ладно, Шита, я тебе ее дарю, раз уж она так тебе понравилась, – и Вишан легонько хлопнул Шиту по необъятному заду. – Иди в машину, мы здесь с Дюфей сами закончим.

– Ой, Вишан, ты не представляешь – какая она теплая, какая она легкая, ласковая! Ай, ай, ай, Вишан! – в телячьем восторге затараторила Шита, быстрой танцующей походкой зашагав в сторону притаившегося «джипа», а за нею языком холодного бирюзового пламени летела сквозь ночной воздух украденная у мертвеца, на самом деле никакая не бирюзовая, а черная-пречерная, чернее угля в котельных преисподней, шаль. Опьяненная фантастическим успехом предпринятого грабительского раскопа, Шита даже и не заметила, что давно уже выпустила шаль из пальцев и та летит за нею без посторонней помощи сама по себе.

Вишан и Дюфиня вдвоем остались у раскрытого гроба, жадно рассматривая удивительный малиновый комбинезон в золотистую горошинку, плотно обтягивавший длинное сухощавое тело обитателя удивительного гроба. Обувь покойного, как и одежда, также выглядела красиво и необычно, чем-то напоминая цыганам отшлифованные до парадного блеска конские копыта.

– Как ты думаешь, это – кожа? – имея в виду комбинезон, спросил Дюфиня.

– Думаю, что – кожа, – ответил Вишан, – и очень дорогая. Вот только как мы его снимем, мне кажется, голова будет мешать.

– Да-а, – задумчиво протянул Дюфиня, глядя в закрытые глаза страшной маски, зачем-то надетой на лицо покойного, – Нужно снять эту маску.

Вишан, ничего не сказав в ответ, присел на корточки и осторожно потрогал сверкавшие под луной загнутые клыки, торчавшие из приоткрытой пасти жутковатой маски, потрепал пальцами за краешки жестких мохнатых ушей, пару раз щелкнул по гладким и прямым стреловидным рогам.

– Как она, интересно, снимается? – озадаченно спросил он вполголоса, обращаясь скорее к самому себе, чем к Дюфине.

– Наверное – за уши, или – за рога, – предположил Дюфиня.

Вишан с силой подергал сначала за уши, потом за рога – маска не поддалась ни на миллиметр.

– Подержи ему ноги, – коротко буркнул, опять начавший раздражаться Вишан деверю, – иначе у меня ничего не получится.

Дюфиня забрался в гроб, встал на колени и крепко сжал потными пальцами копытообразную обувь покойника. Вишан взялся за рога, поднатужился и рванул на себя. Послышался громкий неприятный хруст. Голова вместе с рогами и длинными ослиными ушами легко оторвалась от туловища, и Вишан, согласно закону инерции, рухнул на спину, задрав кверху ноги.

Дюфине сделалось смешно, но он благоразумно не рассмеялся и, чтобы Вишан не увидел кривой ухмылки на его лице, наклонился низко к покойнику, якобы – получше рассмотреть золотистые горошинки щедро разбросанные по малиновому фону комбинезона. Но проклятия Вишана слились в ушах Дюфини с далеким воем милицейской сирены и затем совсем растворились среди загадочного жужжанья раздавшегося где-то совсем-совсем рядом. Ледяная волна животного ужаса затопила убогую душу Дюфини еще до того, как он осознал, что жужжание доносится непосредственно из толщи крышки гроба. И далее он, скорее ощутил, чем догадался, что должно произойти.

– Дюф… – услышал Дюфиня растерянный голос Вишана.

– Вишан!!! – нечеловеческий вопль деверя обречено заметался в узком пространстве могилы, – Помоги мне!!!

– Что ты орешь, дурак! Вылазь скорее! – в обычной своей грубой манере посоветовал Вишан, однако прежней уверенности в голосе его не слышалось – он почуял неладное и непревиденное.

– Я не могу, Вишан – меня что-то держит!!!

Загадочное зловещее жужжанье прекратилось, послышался мощный щелчек, и крышка гроба изящно захлопнулась, гулко стукнув Дюфиню по голове и повалив рядом с обезглавленным трупом.

И как ни крутил потом хромированную ручку на крышке гроба Вишан, крышка упрямо не хотела подниматься. А тем временем, милицейская сирена взвыла где-то совсем недалеко, и Вишан, пробормотав что-то вроде: «Да, Дюф, придется тебе подождать до следующей ночи, авось не задохнешься. А мне из-за тебя срок мотать неохота!», вынужден был поскорее выбраться из могилы и бежать к поджидавшему «джипу».

То, что он продолжал крепко сжимать за рога оторванную голову покойника из чёрного гроба, Вишан заметил лишь в машине. Одновременно он догадался, что никакой маски не было – рога, ослиные уши, вытянутая, поросшая шерстью морда и вурдалачьи клыки – всё, оказалось настоящим. И когда он выдохнул:

– Поехали отсюда скорее – мы раскопали могилу черта! – Шита и Мишта решили, что Вишан бредит… Однако Шита вздрогнула и испуганно взглянула на бирюзово светившуюся шаль, но испуг быстро прошел, и она крепче прижала шаль к полной груди. Про Дюфиню никто не догадался спросить – слишком напуганным и подавленным выглядел Вишан и милицейская сирена звучала уже в опасной близости. Мишта нажал на газ, и «джип», негромко урча, покатился по извилистым улочкам города мертвых – подальше от милицейской сирены и от могилы, где остался лежать в гробу невезучий Дюфиня…

С самого раннего утра наша большая пятикомнатная квартира начала напоминать потревоженный муравейник. Чуть рассвело, как приехали какие-то гости из Мурманска – тещины то ли тётки, то ли сёстры, то ли чёрт их знает – кто они такие…

Шумные, здоровые, горластые – все в тещу. У меня от них почти сразу заболела голова. Примерно через полчаса после приезда мурманских гостей, под окнами квартиры на весь квартал начал сигналить микроавтобус с тещиной работы – это привезли к праздничному столу водку, пиво, шампанское, ветчину, мясо, сыр, колбасу, красную рыбу и лососевую икру.

Всю эту смесь мы с тестем перетаскивали вручную примерно в течение часа. Я нечаянно разбил одну бутылку водки на лестничной площадке и тем самым сильно испортил настроение тестю. Собственно, так как мы проживали в одной квартире, настроение я портил тестю, как и тёще, часто – сам того не желая. Ну и эту проклятую водку – у картонной коробки намокло и разлезлось: и одна (хорошо, хоть одна!) бутылка выскользнула, образно выражаясь, из обоймы. И, если сказать честно, тесть на меня посмотрел настоящим зверем, как будто я разбил не водку, а выпил пол-литра его драгоценной, тестевой, крови.

Тяжелый, очень тяжелый характер оказался у папы моей жены. Если бы я хоть немного знал этого папу до свадьбы, то еще десять раз бы подумал – жениться мне или не жениться. Да и, собственно, сама тёща – многие ее привычки часто вызывали у меня желание напиться до полного забвения и никогда не возвращаться в здравое состояние.