Алексей Резник - Черная Шаль. Книга 2

– Тебе полегче стало? – предупредительно спросил Виктор.

– Да, сынок.

– Тогда пойдем в дом и поплотнее закроем за собой дверь, – он помог ей подняться, и они торопливо скрылись внутри уютного безопасного дома, где на столе еще не остыли вкусные блинчики и аппетитные картофельные оладьи.

Услышав название предложенного варианта, я невольно криво усмехнулся – уж слишком, прямо-таки до банального неприличия, помпезно и логически неоправданно оно прозвучало сравнительно с той исторической аналогией, которая немедленно пришла мне на ум и какую, несомненно, имел в виду Панцырев.

– Вы что, товарищ генерал-майор – имели ввиду Наполеона и его подвиг на Аракольском мосту? – поинтересовался я у Сергея Семёновича.

– Совершенно верно, – объяснил он, – в нашей организации ситуация, когда непосредственным, первым и единственным исполнителем, в силу определённых обстоятельств, является командир подразделения, уже двенадцать лет носит кодовое наименование – «Аркольский мост».

В нашем случае это означает, что в дом к вашим цыганам пойду один я, и затем уже, если представится такая возможность и возникнет соответствующая необходимость – ко мне присоединится остальная группа.

За время моего отсутствия группу возглавит майор Стрельцов. В случае моего невозвращения, он будет непосредственно руководить уничтожением апарца. Чуть позднее, я объясню, что подразумевается под термином – «апарц». Собственно, в настоящую минуту, совершенно не важно задумываться лично для вас, Валентин Валентинович, над значением слова «апарц», а гораздо важнее знать, что именно вы выдвигаетесь со мной вперед, так как мне нужен один доброволец!

– Именно это я ожидал от Вас услышать, – не задумываясь ни секунды, произнес я, – очевидно, что в данной ситуации добровольцем могу быть только я. С какой стороны ни посмотришь на кандидатуру добровольца, по всем статьям идти с вами предстоит не кому-нибудь, а именно мне.

– Ну что ж – молодец! Я рад, что не ошибся в тебе! – генерал широко разулыбался и крепко пожал мне руку. – Не теряя попусту времени, пойдем прогуляемся в гости к твоей цыганке. А Эдик как раз подготовит мероприятие по нашему прикрытию, в частности, побыстрее приготовит огнеметы, – распорядившись таким образом, генерал повернулся ко всем спиной и сделал несколько шагов по направлению к цыганскому домку.

И тут-то и случилось самое страшное и неожиданное – из-за уже вышеупомянутой мною невидимой черной тучи на небо неслышно выкатилась ненормально огромная ярко-оранжевая луна, какой лично я никогда за свою жизнь не видел. По-моему, у меня раскрылся рот, у остальных, кажется, тоже. Само по себе это не столь уж сверхестественное природное явление не могло, конечно, надолго выбить из нормальной психической колеи таких закаленных людей, каковыми являлись мои спутники, и через несколько секунд все мы легко бы пришли в себя и целенаправленно бы принялись выполнять приказы генерал-майора Панцырева. Но из высоты ночного неба по ушам нашим больно ударил хор тоскливых курлыкающих воплей, немедленно вызвавших в воображении умирающих журавлей.

Все спецназовцы инстинктивно передернули затворы автоматов, я же лишь передернул плечами, так как автомата у меня не было. Почти сразу мы увидели этих «журавлей» – они великолепно смотрелись на фоне ярко-оранжевого экрана луны, пересекая его диск точно по центру классическим клином, возникая из беспросветного мрака и во мраке же исчезая.

– Все считайте – сколько их! – коротко успел распорядиться Панцырев, поднимая к глазам мощный бинокль ночного видения, висевший у него на груди, между двумя выпуклыми титановыми пластинами пуленепробиваемого жилета.

Летели они, как бы выразиться поточнее – почти величественно, плавными движениями больших черных крыльев без труда раздвигая воздух земной атмосферы и с каждым взмахом поступательно увеличивая скорость движения, стараясь, видимо, побыстрее проскочить освещенный участок неба. А ведь скорость этих таинственных угольно-черных тварей, несмотря на кажущуюся неторопливость и основательность машущих движений, наверняка была очень высокой – они куда-то страшно торопились с вполне определенной целью. Я так и не мог понять – кого они мне напоминают. Скорее всего, мое непонимание объяснялось тем, что ничего подобного и даже близко похожего мне никогда в течение жизни не приходилось видеть. Когда я насчитал их восемнадцать, а они еще и не собирались кончаться, генерал, не отнимая окуляры бинокля от глаз, пальцами другой руки принялся нажимать кнопки на пульте мобильника.

Такой же бинокль из всей группы имелся еще у майора Стрельцова, так же как и генерал, он имел возможность рассмотреть невиданных курлыкающих тварей крупным планом во все деталях. Стрельцов стоял рядом со мной и спустя какое-то время, убрав бинокль от очков, повернул голову и тихо сказал одному мне:

– Я уже видел сегодня одного такого – он убил Кольку Подкалаева на вашей городской свалке, а до этого хранился в виде грязной тряпки в твоей, Валя, стиральной машине…

– Товарищ генерал-лейтенант, это – Панцырев! …Объект оказался репродуктантом… Я и вся моя спецгруппа находимся у предполагаемого апарца и визуально наблюдаем репродуктантов… Они летят, товарищ генерал-лейтенант… Как – куда?! В сторону города… Зачем?!.. Об этом, боюсь, знают только они сами…

Одна из центральных городских площадей под названием – Октябрьская, залитая светом неоновых реклам и электрических фонарей, безусловно, не могла не привлечь внимания стрэнга, жадно выискивавшего добычу с высоты ста метров. В сгустившейся темноте различить стрэнга над ярко освещенным квадратом площади практически не представлялось возможным. Он замер на месте, широко раскинув крылья. Пребывая в состоянии свободного парения, чудовище придирчиво принялось рассматривать людей, делавших площадь столь оживлённой своей обычной вечерней многочисленностью. Никто из горожан, находившихся в эти минуты на площади, не предчувствовал никакой беды.

Лишь барабинский татарин Фарид Турлаев, старший прапорщик местного ОМОНа, ветеран чеченской войны, сидя справа от водителя в патрульном жёлто-синем «УАЗе» неожиданно испытал беспредметное беспокойство. Собственно, прапорщика насторожило не столько само беспокойство, сколько – неожиданность его появления. Прапорщик оказался напрочь выбитым из уютного состояния полного душевного равновесия и почувствовал себя так, словно находился сейчас на дне Аргунского ущелья среди обломков скал под прицелом сразу нескольких боевиков. Он пристально взглянул сквозь лобовое стекло на вечернюю площадь, залитую огнями рекламных плакатов и витрин многочисленных магазинов, внимательно осмотрел прогуливавшихся мимо патрульного «УАЗа» людей, задержал почему-то взгляд на трамвайной остановке, где в ожидании трамвая томилось человек восемьдесят.