Кир Булычев - Похищение Тесея

— Удивительно, — произнес он, глядя на Кору, — судя по всему, знатная дама, а не испугалась и пришла сюда. Ага, я догадался! Ты пришла просить? За свою сестру? Но ведь не я отбираю, кого посылать на съедение нашему племяннику, это решает ваше народное собрание. Так что вы, девушка, обращаетесь не по адресу.

— Я здесь чужестранка, — сказала Кора. — Меня более интересуете вы, мастер Дедал. Я наслышана о ваших изобретениях и злодействах, и потому мне хотелось с вами познакомиться.

— Тогда погодите немного, — сказал Дедал. — Я должен отдать приказания моим людям, а затем я свободен. Если вы захотите говорить со мной, то удобнее всего это будет сделать в доме моего здешнего друга кентавра Фола, может быть, вам приходилось о нем слышать?

— Нет, из кентавров я знаю только Хирона и полагаю честью для себя считать его в числе своих знакомых.

— И даже друзей! — послышался сверху глубокий голос.

Кора обернулась. На склоне, возле складов, где таились, выглядывая, редкие афиняне, стоял могучий Хирон, расчесывая свою раздвоенную бороду, а рядом с ним возвышался кентавр, поменьше ростом, более изящный, склонный к щегольству, что выдавала заплетенная в толстую косу длинная грива.

— Фол, друг мой! — воскликнул Дедал и побежал к кентавру.

Возмущенные возгласы донеслись из-за складов. Там афинские граждане высказывали свое негодование по поводу отсутствия патриотизма у кентавров, и неудивительно, что ругательства, которыми их награждали, относились к разряду зоологических терминов.

Кора также была рада увидеть вновь Хирона, а тот представил ее Фолу. Фол сказал:

— Именно такой я вас и представлял, богиня. Значит, Хирон говорил о ней как о богине? Ну что же, это его право.

— Эй! — крикнул Дедал гребцам и солдатам, что оставались на судне. — Выставьте стражу. Никого близко не подпускать. Пароль и отзыв вы помните?

— Помню, — отозвался один из гребцов, который отличался от остальных желтой повязкой, стягивающей волосы. Во всем остальном и гребцы, и воины были совершенно одинаковы.

— Это твои искусственные люди? — спросил Хирон. — Да, с ними удобнее, — ответил Дедал. — Они всегда послушны и готовы умереть.

— К тому же их нельзя подкупить, — сказал кентавр Фол. И все с ним согласились.

— Но люди, которые управляют паровой машиной, стоящей на корабле, не могут быть деревянными, — сказал Дедал. — Им надо думать.

Он помахал на прощание оставшемуся возле машины механику. Кора спросила:

— Я не вижу колес, или колеса сзади, зачем вам тогда паровая машина?

— Мой друг Архимед, не знаю, слышала ли ты о таком, богиня, ты ведь чаще встречаешься с воинами, чем с мыслителями, придумал приспособление, которое именуется винт. Пар вертит этот винт, помещенный под водой сзади моего корабля, и толкает корабль вперед. Понятны ли тебе мои слова? — Спасибо, Дедал, — сказала Кора. Никакой официальной встречи не предусматривалось. Царь Эгей не желал в глазах своего народа показывать свою зависимость от ненавистного критского царя. Но когда Дедал с Корой и кентаврами поднимались от причала, подошел глашатай и сказал, что царь Эгей примет посланца царя Миноса по интересующему их обоих вопросу сегодня же в два часа пополудни в храме Аполлона в присутствии знатных граждан города.

— Скажите царю, что я буду, — ответил Дедал и быстро пошел вперед, откинув назад лысое яичко головы и резко ударяя по плитам высокими каблуками своих башмаков.

Кентавр Фол жил неподалеку от порта в большом доме, устроенном удобно для коней, а не для людей, как у Хирона. Да и понятно, если Хирон обожал свою Харикло и дочкой его была красивейшая девушка Земли, то у Фола все было проще, и сам он был кентавром, и жена его была кентавриссой, и его дети были маленькими кентаврами.

День разошелся, небо было синим, стало даже жарко, все расположились в уютном крытом дворе фоловского дома, и хозяин угощал как мог каждого из гостей. Когда гости немного насытились, кентавр Фол сказал:

— Мы здесь старые приятели, мы знакомы много лет, и потому между нами не должно быть секретов.

При этом он поклонился в сторону Коры, как бы прося у нее прощения за то, что она не относится к числу его старых приятелей. Но его бестактность тут же исправил Хирон.

— Ты не прав, мой друг, — произнес он. — Кора умна, образованна, разумна и вполне достойна того, чтобы принадлежать к компании интеллигентных людей.

— Говорите, — призвал их Дедал, который понимал, что разговор пойдет о нем.

— Я слышал, что погиб молодой Талое, — сказал Хирон.

— Ты прав, — сухо ответил Дедал, глядя в кубок с вином.

— Мне говорили, что это не было случайностью… — Нет, это была случайность, — возразил Дедал, голова его так склонилась над кубком, что казалась большим страусиным яйцом.

— Это тот юный Талое, — произнес Фол, — который изобрел пилу?

— Каждый дурак мог изобрести пилу, — ответил Дедал. — Если бы мне на глаза попалась рыбья челюсть. я бы тоже догадался, по какому принципу должна работать пила. — Ты не догадался, — заметил Хирон.

Дедал наконец отпил из кубка. Но не глядел на окружающих.

— А я слышал, что он изобрел гончарный круг, — сказал Хирон.

— Его много раз изобретали, — отмахнулся Дедал. — И в Лидии, и на Крите и в Египте, эта идея витала в воздухе.

— Конечно, витала, — согласился Фол. — Так же как идея циркуля.

— Между прочим! — Дедал неожиданно вскочил с места и зашагал по комнате. — Между прочим, у меня в заметках есть чертеж циркуля. Я не мог только подобрать хорошего дерева для его ножек.

— Ну и расскажи нам, — сказал Хирон, — как погиб несчастный Талое?

— Мы с ним стояли на крыше храма, — медленно произнес Дедал, словно вспоминая, как было дело, — он сделал шаг вперед… я сказал ему: «Остановись, Талое, это опасно!» Но он не услышал меня, сделал еще шаг… и упал!

— Ты больше ничего не хочешь нам сказать, Дедал? — спросил Фол.

— Хочу! — вдруг взорвался маленький изобретатель.— Да, хочу! Я хочу заявить всему миру, что Талос был грязной тварью, что он вступил в преступную связь со своей матерью Поликастой — с моей родной сестрой! Честь семьи была под угрозой! И он должен был умереть!

— О грехе Талоса было известно давно, — тихо произнес Хирон. — Да, они были любовниками… и это очень прискорбно. Но за это карают боги, а не Дедал.

— Он не думал о морали, — поддержал Хирона фол. — До тех пор пока люди вокруг не стали говорить, что Талое талантливее Дедала, что Дедал уже на закате, а Талое — это завтрашний день науки! — Никто, кроме идиотов, так не говорил! — В Элладе нашлось немало таких идиотов, — заметил Хирон.

— Даже до наших лошадиных ушей докатились эти сплетни, — сказал Фол.

Почему он терпит? — удивилась Кора. Почему великий изобретатель и могущественный, судя по всему, человек так покорно слушает обвинения двух полуконей, словно мальчик, вызванный на порку взрослыми дядями?