Антон Дождиков - Броненосец в «Потёмках». По канонам жанра: старая добрая «космическая опера»

– Так надежнее, быстрее и безопаснее, – настаивала жена адмирала, – он твой родственник, к тому же довольно долго не получал продвижения по службе и не посмеет перечить тебе!

Елена Романова, урожденная фон Книппель, подчеркнуто демонстративно приложила холеную белую ручку к голове:

– Никому никогда не буду рекомендовать «Брайтон-Хилл»! От этого отдыха моя мигрень начала прогрессировать!

Адмирал, страдавший от мигрени супруги гораздо больше, чем она сама, согласился:

– Успокойся, дорогая! Олег никогда мне не откажет. Полет в приятной компании… Экзотика Трехгорья… э-э-э… И у меня есть хорошие идеи в отношении…

– Дорогой, не сейчас, Ольга еще дитя, – притворно протянула Елена.

Ольга Романова, дочь адмирала от первого брака, находилась явно не в восторге от матримониальных планов мачехи. Та желала любыми способами изгладить из мыслей адмирала образ прошлой жены – безродной авантюристки, выскочки, вознамерившейся стать вровень с высшим классом.

«Поскорее выдать мерзавку замуж, с глаз долой и из сердца вон! И желательно подальше», – так и видиелось в глазах Елены.

Адмирал оказался несведущ в женских интригах, а потому принимал идеи жены за свои собственные. С одной стороны, действительно жалко лишаться общества дочери, и характером, и внешностью напоминавшей мать. Она оставила его одного, тогда капитана второго ранга, с малолетней дочерью на руках ради залетного богатого франта из Дальних рубежей.

Ох уж этот слабый пол!

Были и другие женщины, но ни одна не смогла заменить ее. Случилась та самая роковая любовь, что сводит человека с ума в любом возрасте и преследует до конца его дней, разделяет всю жизнь на моменты «до» и «после».

Пережитые душевные страдания наконец-то открыли дорогу мудрости. Но делали это долго и мучительно трудно.

С возрастом пришли опыт и понимание сути вещей. Полностью сосредоточившись на службе, Николай Романов получал повышения в чинах: капитан первого ранга, контр-адмирал, вице-адмирал.

Две страсти оставались в душе зрелого человека: безграничная любовь к дочери, настоящая, отцовская, сочетающая в себе гордость и восхищение, и карьера. Высокий авторитет у нижних чинов, офицерства, благожелательное отношение Адмиралтейства – они ведь не приходят сами собой!

Ольга большую часть детства провела на военных базах, переезжая с места на место, от одной планетной системы Империи к другой. Государство, пережившее Смуту, лишенное части территорий, восстанавливалось, расширялось и укрепляло рубежи.

С путешествиями, с познанием новых мест у девушки стал проявляться характер, волевой, упорный, воспитанный на примерах из жизни армии и флота. Открытая, чистая душа с мощной, полученной по наследству энергией закалялась, приобретала те качества, которым не учат в закрытых пансионах для благородных невест.

Заветные золотые эполеты «полного адмирала флота» Николаю принесла повторная женитьба. Елена-Августа фон Книппель числилась фрейлиной Императрицы. Ее отец, герцог, рыцарь Ордена, обер-камергер и доверенное лицо Государя, тоже испытывал удовлетворение: ему удалось так удачно пристроить заневестившуюся дочь, великосветскую львицу и участницу нескольких дворцовых скандалов.

И слава богу! Сплавил золотце.

Дочь-подросток не радовалась появлению мачехи. Конфликт был предопределен заведомым несочетанием личностей.

Но как часто бывает в жизни, одна страсть все же заставляла мириться с собой другую, правда до поры до времени. Оставалась еще должность генерал-адмирала, командующего одним из пятнадцати звездных флотов, которую Николаю Романову очень хотелось получить – а хоть бы и к выходу в отставку!

Назревал очередной семейный скандал. Не первый и, видимо, не последний. Отец сколько ни пытался урезонить мачеху и дочь – все безрезультатно.

За перепалкой экзальтированной женщины и симпатичной, но несколько отрешенной от мира дочери наблюдала красивая дама лет двадцати пяти. Статная, русоволосая, с идеальными чертами, безупречным макияжем и недорогими, но яркими аксессуарами. Даже кибернетические слуги, хоть это и не предусматривалось в их функциях, нет-нет да и поглядывали в сторону Марии.

– Помню, какой отворот ты дала месье Хризанту, этому наивному юноше благородных кровей. Над ним весь Нью-Баден смеется до сих пор! – нарочито громко рассказывала мачеха, даже не глядя в сторону Ольги.

– Он мне не симпатичен! – с безразличием возразила девушка.

– Дорогая, ты же совсем недавно говорила, что нам еще рано думать о брачных делах! – попытался вступиться отец.

– Думать – не думать, но готовиться надо! Я и сама знаю, что он ей не пара… Нет капитала и связей, деловой хватки. Выше начальника орбитальной станции никогда не поднимется. – С презрением выговорилась жена.

– Он мне НЕ симпатичен! – упрямо и со злобой ответила дочь.

– Зато скромен, учтив и безобиден. Могла бы на нем потренироваться. Глядишь, и заполучила бы со временем кандидатуру солиднее. Вечно вас всему учить нужно! – с раздражением бросила мачеха. – Твой отец достаточно мотался по дальним гарнизонам, обеспечивая тебе, неблагодарной, безбедное будущее! Неужели так сложно проявить чуточку терпения?

– Он мне НЕ СИМПАТИЧЕН! – Ольга встала из-за стола.

– Заладила одно и то же… Я так жалею, что Николя не согласился на то предложение. Сейчас бы мы тебя не узнали! Великолепное место! Ни одного гувернера-человека. Одни киборги, как тебе и нравится!

– По-моему, решение слишком суровое, Хелен. Коррекционная школа с ускоренной программой. Никогда не одобрял эти гипнотехнологии и методы дополненной реальности. – Возразил отец.

– Да, будь твоя воля, она бы училась в Советах!.. – истерично воскликнула Елена.

Стоп!

Взор адмирала вспыхнул огнем, лицо нахмурилось.

Тема Республики считалась в приличном обществе под запретом.

Супруга поняла, что перегнула палку и сболтнула лишнее:

– Ох, ну что уж вы со мной, бедной женщиной, делаете! Довели до греха! Я рекомендую пансион маркиза де Стада на Апулее. Истинное место, где таких вот дикарок учат благородным манерам и правильному поведению! Далековато от центра, но терпимо…

Рассуждения и дальнейшие планы мачехи неожиданно прервали.

Ольга поправила столовые приборы и незаметно включила гарнитуру связи.

– Ваше высокопревосходительство! Дорогая графиня, Елена Фридриховна! Прошу меня извинить, но дела службы! – вошедший в каюту Олег Романов продолжил рассыпаться в любезностях. – Ничто не печалит меня так, как невозможность быть в вашем обществе!

– Полно вам, милый друг! Мигранский крозан великолепен! – восседавший во главе адмирал жестом пригласил капитана броненосца к столу: