Александр Малеев - Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 1

– Что ещё? – недовольно спросил господин Кра, ставя полупустой бокал на чёрную полированную поверхность стола и звякнув о тонкий хрусталь одним из своих перстней.

– Произошёл сбой в системе сбора материала.

– Что? – не удержался господин Кра, но тут же взял себя в руки. – Продолжайте.

– По данным КК-7, в точке приёма груза, под номером семь, какие-то серьёзные изменения. Двое, из материала, сидят на поляне, вооружены. Шестеро спят. Четверо не обнаружены. Все наёмники мертвы.

– Та-ак, – протянул господин Кра, давая себе время осмыслить слова дежурного офицера. – Ваши действия?

– Господин Кра, учитывая возможную опасность, я взял на себя смелость и приказал экипажу КК-7 задержать высадку.

– Это разумно, – согласился господин Кра. – Прикажите экипажу расширить зону наблюдения. Необходимо найти недостающую часть материала, далеко они уйти не могли. Вы давно заступили на дежурство?

– Около двух часов назад.

– Хорошо. Обо всех изменениях докладывайте немедленно. Все дальнейшие действия только по моему приказу.

– Слушаюсь, господин Кра.

– Это всё.

Экран погас сразу же, как только господин Кра произнёс эти слова. В комнату вернулась тишина, но она уже была совершенно другой – напряженной, нервной… И она не понравилась господину Кра, он потянулся к пульту, и комнату наполнила неторопливая мелодия.

«Толковый офицер, – подумал господин Кра, устраиваясь поудобнее и закрывая глаза. – Такой свой клан не опозорит. Но, порядок есть порядок, его надо будет наказать. Это пойдёт ему только на пользу. Не стоит относиться к несчастному случаю, только как к несчастному случаю».

*****

Мальчик, лет шести, подошёл к реке и, отдышавшись, начал пить воду. Утолив жажду, он поднялся с колен, вытер рукавом губы и осмотрелся. Он стоял на пологом берегу реки покрытом островками густых зарослей камыша, вдоль которого тянулась узкая, похожая на дорогу, полоска невысокой травы, а сразу за нею, высокой неприступной стеной, поднимался тёмный первобытный лес.

Мальчик ещё раз, не по-детски задумчиво, посмотрел в ту сторону, откуда он пришёл, а затем в ту, куда следовало идти – отличий было немного. Солнце, привычно завершая свой дневной путь, начало склоняться к закату, а он до сих пор никого не встретил, если не считать двух косуль, видимо, приходивших на водопой, да ещё какого-то серого зверька, заблаговременно шмыгнувшего в камыши. Хотелось есть. Мальчик вздохнул и пошёл дальше.

Он внимательно смотрел по сторонам в поисках подходящего для ночлега места, ему казалось неразумным продолжать свой путь в темноте, да и устал он сегодня. И хотя, полученное воспитание и юный возраст не допускали даже мысли о страхе, где-то глубоко внутри, независимо от него, родился и рос холодок беспокойства, заставляя ноги двигаться быстрее.

Появившаяся, неизвестно откуда, едва заметная тропинка придала ему сил, и он с радостью ступил на неё, доверяя ей своё будущее, а, возможно, и жизнь. Тропинка легонько изогнулась, уводя мальчика от реки и предлагая ему взобраться на невысокий, но достаточно крутой холм. Мальчик подчинился. Взобравшись на вершину, мальчик увидел, что лес расступился, открывая взору широкий луг и одиноко стоящую на нём деревянную избушку.

Мальчик отдышался, не спеша, поправил одежду, пригладил волосы, твёрдым шагом пересёк луг и, подойдя к избушке, решительно толкнул дверь. Но, дверь не поддалась. И тогда он, потеряв всю свою серьёзность, сжал кулаки и начал стучать.

– Кто там? Сейчас! – ответил голос потревоженного хозяина. – На ночь-то глядя. Или случилось что?

Раздался скрежет засова, дверь открылась, и на пороге появился высокий старик. Не смотря на немалую тяжесть лет, он держался прямо, его широкие плечи были расслаблены, движения легки, а глаза излучали уверенность и спокойствие. О том, что он старик, можно было судить только по его длинной седой бороде и таким же длинным седым волосам, перетянутым на лбу узким коричневым обручем. Одет он был в просторную холщовую рубаху и такие же холщовые штаны, такого же грязно-белого цвета, на ногах у него ничего не было. Он твёрдо стоял босыми ступнями на земляном, мазанном глиной, полу.

Несколько минут они стояли молча, внимательно изучая друг друга.

– Ты кто ж такой? – обратился старик к мальчику, наклоняясь и продолжая рассматривать того. – И одежда у тебя знатная, я даже на князьях такой не видел.

Мальчик медленно заговорил, чётко произнося каждое слово и пытаясь что-то объяснить, но, видя, что его не понимают, беспомощно замолчал.

– Э-э, да ты не по-нашему разговариваешь. Значит, издалека, – сделал вывод старик. – И один. Ну, ничего, не отчаивайся. Голодный, небось? – он взял мальчика за руку и ввёл в дом.

Дом состоял всего из одной комнаты, достаточно просторной, но недостаточно освещённой, одного небольшого окна было явно маловато, и поэтому, как в дальних, так и в ближних углах, во всю царил полумрак. Мебели в комнате было не ахти как много, широкий, видимо, сделанный самим хозяином стол, придвинутый к самому окну, рядом с ним, как пришельцы из другого мира, два изящных табурета, лавка вдоль противоположной стены и расположившийся в дальнем углу, деревянный, как и всё остальное, топчан, покрытый тёмной шкурой какого-то зверя. Вот и всё, если не считать стоящего на лавке деревянного ведра с водой, да большой выложенной из камня печи, почти возле самого входа, в которой дотлевали остатки сгоревших недавно дров. На стенах, похожие на веники, густо висели высушенные пучки самой разнообразной травы, от которой в комнате стоял немного терпкий, но, в общем-то, приятный запах.

– Ну, что застыл? Проходи, гостем будешь, – улыбнулся старик.

Мальчик прошёл дальше в комнату и остановился, с напряжённым любопытством наблюдая за хозяином дома, который сразу же занялся какими-то домашними делами. Старик принёс из дальнего угла кувшин, налил из него молока в глиняную кружку с обломленной ручкой, аккуратно, стараясь не обронить крошек, отрезал кусок хлеба, достал из печи чугунок с какой-то, вкусно пахнущей похлёбкой и поставил всё это на стол. Рядом с чугунком он положил большую деревянную ложку, искусно вырезанную и расписанную красными и чёрными красками.

– Садись, – пригласил старик, указывая рукой на табурет и садясь на другой, как раз напротив мальчика. – Я-то уже поужинал, а ты давай, ешь.

Мальчик сел за стол и с жадностью набросился на еду, но тут же опомнился и, бросив на старика быстрый взгляд, взял себя в руки и начал есть степенно, не спеша. Старик ничего не сказал, спрятав в бороде невольную улыбку и делая вид, что полностью занят небольшой масляной лампадкой, которую пришло самое время зажечь.

Насытившись, мальчик отодвинул чугунок, положил ложку, с благодарностью посмотрел на старика, что-то сказал и кивнул головой.